Слава, любовь и скандалы - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Крэнц cтр.№ 66

— Мелвин! — запротестовала она, отбиваясь. — Прекрати немедленно! Что ты придумал? Я никогда не ложусь на постель с мальчиками!

— Все когда-нибудь бывает впервые, и я не мальчик, — отозвался он. Его голос звучал приглушенно, но твердо. Тедди попыталась отпихнуть его и встать, но он оказался намного сильнее. И потом Мелвин продолжал целовать ее: пальцы, подбородок, волосы, глаза горели как в огне от этих легких поцелуев. Ее проверенная годами стальная стена, за которую не удавалось проникнуть ни одному мужчине, рухнула.

«Этого просто не может быть», — думала она, пока Мелвин снимал с нее блузку, расстегивал пояс юбки и стягивал ее вниз. Его теплые пальцы расстегнули плотный бюстгальтер и освободили грудь, а Тедди все еще не верила в происходящее. Но когда его губы коснулись сосков, которых никогда никто еще не касался, даря потрясающее наслаждение, Тедди наконец поверила в то, что это происходит на самом деле. А потом Мелвин Алленберг вдруг оказался обнаженным, он прижимался к ее наготе. Она знала, что сейчас произойдет, и оказалась готова. Лежа, они идеально подходили друг другу, словно были одного роста. Мелвин действовал очень медленно, дрожа от необходимости сдерживать себя, он был изощренно терпеливым, но неумолимым. Он взял ее постепенно, всю целиком, не дав ей возможности ускользнуть, не оставив никаких секретов. Она лежала рядом с ним, освобожденная от груза сурового целомудрия, счастливая и благодарная.

Жюльен Мистраль стоял на трамплине, приготовившись нырнуть. Его мощное, загорелое тело прикрывала только узенькая полоска эластичных плавок. Этот фасон мужчины в Европе носили только пятый сезон. Ему исполнилось пятьдесят два, но пропорции подошли бы скорее тридцатилетнему мужчине. У него были крепкие, мускулистые ноги человека, проведшего многие годы, стоя перед мольбертом или расхаживая по мастерской, хорошо развитые мышцы рук и спины, потому что он привык к физическому труду.

Вид важничающего аристократа, присущий Мистралю еще в молодые годы, ничуть не изменился. Он всегда высоко держал голову, но теперь это не считали высокомерием, а говорили о взгляде гения, устремленном в далекие миры. Вокруг глаз появились морщины, резче обозначились носогубные складки, но ярко-синие глаза не потускнели. Мистраль коротко стриг густые рыжие волосы, на висках они поседели и оттенком напоминали песок. Рот ничуть не изменился, он был таким же суровым, бескомпромиссным, властным. У Мистраля было лицо вождя.

Он замер на мгновение, перед тем как нырнуть в бассейн. Нахмурившись, Мистраль как будто забыл о манящей воде в этот жаркий сентябрьский день 1952 года. Он прислушивался к звукам вокруг. Райское гудение пчел, некогда окружавшее «Турелло», давно исчезло.

Теперь новые звуки наполнили воздух Прованса. По дороге в Апт, расположенной в полумиле от «Турелло», взад и вперед сновали автомобили. На отдаленном поле, где некогда трудились наемные работники, гудел трактор. Время от времени над головой проносился самолет из Парижа в Ниццу или обратно. Из-за забора донесся резкий звук захлопнувшейся дверцы нового «Ситроена» Кейт, потом взревел мотор, и машина, визжа на поворотах, понеслась прочь. Как всегда его жена в последнюю минуту вспомнила, что не хватает какой-то мелочи для сегодняшнего званого ужина. Мистраль, поглощенный какофонией звуков, нарушавших мирную тишину сельской местности, не услышал легких шагов по трамплину.

— Папа! — взвизгнул детский голосок у него за спиной.

— Черт! — выругался Мистраль, подскочил на месте, поскользнулся, потерял равновесие и рухнул в бассейн.

Кейт Мистраль вернулась во Францию сразу после войны и через три месяца обнаружила, что снова беременна. За время их брака с Мистралем у нее было несколько выкидышей, но Жюльена это не слишком расстраивало. Он никогда не хотел ребенка, как хотят этого другие мужчины. Если бы он нашел время подумать над этим вопросом, то наверняка сказал бы, что дети вечно мешают, на них уходит масса времени, они не оправдывают возложенных на них надежд и непростительно своевольно вмешиваются в жизнь родителей.

Мистраль постарался загнать поглубже тревогу из-за поздней беременности Кейт, наступившей в сорок три года. Он хотел, чтобы ее внимание как можно быстрее снова вернулось к ферме. Он не собирался снова погружаться в пучину повседневных забот. Ведь когда Кейт прибыла весной 1945 года с двумя чемоданами, набитыми всякой всячиной, забытой французами во время войны, он вздохнул с облегчением. Ему больше всего на свете хотелось уходить в мастерскую на рассвете и не выходить оттуда до ужина, забыв о мучительных для него проблемах ежедневного существования. Обычно мужчины хотят, чтобы у них был сын, который продолжит их род. Таким образом они пытаются доказать самим себе, что существовали и оставили след на этой земле. Жюльен Мистраль знал, что он бессмертен и что его сын никоим образом не изменит то место, которое он занимал в истории живописи.

И все же, когда в феврале 1946 года Кейт родила девочку, маленькую, тощенькую, со странно недовольным выражением лица, она была так горда собой, что даже Мистраль почувствовал себя обязанным присоединиться к ее счастью. Кейт назвала малышку Надин и не разочаровала Мистраля, так как очень быстро перестала кормить младенца грудью, и уже через несколько недель к ней вернулась былая сила и присущая ей энергия.

Уже в 1946 году Францию наводнили дилеры из Штатов, чтобы посмотреть картины, написанные за годы войны. В мастерской Мистраля оказалось больше полотен, чем прежде, которые он счел возможным продать. Художник закончил все серии картин, начатые им в самом начале войны.

— Ты уже виделся с Авигдором? — спросила Кейт почти сразу же после своего приезда.

— Нет, я решил сменить дилера, — ответил Мистраль. — Авигдора всегда больше интересовали молодые таланты. Он не любит зарабатывать деньги для тех, кому обязан своим успехом. Почему этот субъект не открыл отделение в Америке, позволь тебя спросить? Его невнимательность стоила мне кучи денег. Я не продлевал с ним контракт во время войны, так что воспользуйся этим обстоятельством.

Как Мистраль и предполагал, Кейт послушалась его, не задавая больше никаких вопросов. Кейт в конце концов нашла дилера по имени Этьен Делаж, который продавал картины Мистраля в Нью-Йорке, Лондоне и Париже и был приятно удивлен тем обстоятельством, что не все художники приносят дилерам прибыль только после смерти. Жюльен Мистраль — явное исключение из этого правила.

Когда музей современного искусства в Сан-Пауло организовал выставку его работ в 1948 году, Мистраль даже не соизволил пересечь океан. За тем, как развешивают полотна, наблюдала Кейт. Год спустя она появилась в Нью-Йорке, где в музее современного искусства организовали ретроспективу работ ее мужа, а Мистраль снова предпочел остаться дома. Он присутствовал на выставке в честь двадцать пятой годовщины со дня его первой встречи с публикой. В течение двух месяцев толпы ломились на эту выставку в Париже.

Когда празднование закончилось, Мистраль объявил, что больше никогда в жизни не появится на выставке ни в одном музее, сколь бы престижным и посещаемым он ни был. Мистраль ненавидел все эти церемонии, множество незнакомых людей, которые считали себя вправе запросто обращаться к нему только потому, что им нравились его работы.