Стальное перо - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 5

– Этого мы можем и не узнать, – тихо проворчал Гуров, – потому что могли похитить нечто такое, о чем вообще никто ничего не знал. Ну, да ладно. Давай, Сан Саныч, что там с ближайшими родственниками?

– Ближайших родственников у убитого всего двое. Жена Инна Андреевна, 1969 года рождения, и сын Павел, 1989 года рождения. Жена, как мы успели выяснить, сейчас на отдыхе в Турции. Учитывая, что она в Москву возвращается уже завтра, я предлагаю пока ничего ей не сообщать. Мало ли что с ней может случиться за столько тысяч километров от дома. Вдруг у нее слабое сердце?

– Ну, может, ты и прав, – согласился Гуров. – Немного не по правилам, но по-человечески так, наверное, и лучше. А что с сыном?

– С сыном пока заминка. По сведениям наших коллег, Павел Остапцев прописан в доме отца. Но в процессе подворного обхода, когда мы задавали вопрос о Павле, несколько соседей заявили, что он с родителями не живет и только изредка навещает их. О его месте жительства никто не знает.

– Так-так, – заинтересовался Крячко. – Парню 24 года, а он уже живет отдельно. Интересно, а кто оплачивает ему квартиру, если он ее снимает? Деловой, видать, паренек.

– Станислав Васильевич, – пояснил Гуров, – уже выдал нам третью версию. Сын-преступник. Так, Станислав Васильевич?

– Примерно. Сынку, скорее всего, не хватает денег, у сынка проблемы, а папа не помогает. Папе он надоел хуже пареной репы, и папа его послал в… определенном направлении. А сын знал о наличности в доме, каких-нибудь фамильных драгоценностях матери и тому подобное.

– Ну, это мы все выясним завтра, когда приедет Инна Андреевна, – добавил Гуров, – а пока придется этого Павла искать. И искать срочно.

– Учитывая мою версию? – спросил Крячко.

– И учитывая твою версию тоже.

Пока Крячко беседовал с местным участковым, Гуров еще раз перечитывал в машине копии «объяснений», взятых у соседей Остапцевых. Большая часть, фактически жильцы двух десятков домов коттеджного поселка, ничего не видели и не слышали в день убийства. Те четверо, чьи объяснения сейчас читал Гуров, тоже не проливали свет на совершенное убийство, но они хотя бы что-то знали о Павле Остапцеве.

«…избалованный, как и все генеральские детишки. Особых скандалов я у них в доме не видела, но с лоджии своего коттеджа часто могла наблюдать, как Пашка на своей черной машине приезжает к родителям пьяным. Родители его никогда не ругают…»

Генеральские, мысленно повторил Гуров. Вот и оценивай объективность написанного, если эта женщина полковника в отставке называет генералом. Хотя, может, и нет в том ничего особенного. Все соседи, если только они не поддерживают дружеские отношения, не обязаны знать, в каком звании Остапцев вышел на пенсию. Кстати, а ведь в дружеских отношениях с Остапцевыми никто из соседей не состоял.

Ладно, запомним хотя бы то, что машина у Павла есть, и она черного цвета. ГИБДД сведений о машине в собственности Павла Остапцева не имеет. У самого Станислава Ивановича «Хонда» серого цвета, но она так и стоит в гараже. Его жена ездит на белом «Фольксвагене», но «Фольксваген» тоже в гараже. На чем приезжал Павел? На чьей машине?

«…о семье сказать не могу. Ровно живут, солидно. Муж – вроде бывший военный, жена, мне кажется, работает. Об их сыне Павле сказать ничего особенного не могу, потому что никогда с ним не общался. Мне как-то мой сын рассказывал, что Пашка с родителями жить не хочет, потому что они не понимают современной жизни…»

Так-так! Гуров вернулся глазами в начало документа и посмотрел на данные опрашиваемого. Годилин Петр Макарович, профессор МГУ. Ага, с сыном бы его еще побеседовать!

Крячко, держа над головой свою большую черную кожаную папку, торопливо топал по лужам к машине. Гуров удивленно посмотрел на потемневшее небо: когда же это дождь-то начался. Так увлекся размышлениями, что и дождя не заметил. Дотянувшись до ручки, он открыл напарнику дверь, и Стас шумно опустился на сиденье, грохнув дверью.

– Ух, как она не вовремя! Погода наша московская непредсказуема!

– Осторожнее, – проворчал Гуров, стряхивая капли с листов бумаги, – документы намочишь!

– Копии, Лев, копии. Мы их еще сделаем, – отмахнулся Крячко. – А вот участковому я от всей души руку пожал. Молоток, старлей! Есть номерок машины приятеля Павла Остапцева, он на него три месяца назад протокольчик рисовал. Я бы его личину по номеру машины и в участковом пункте установил, да у них там что-то сегодня со связью. Обрыв, что ли.

– Нам бы хоть одного реального знакомого установить, – задумчиво произнес Гуров. – Пока Павел Остапцев для нас единственная зацепка, если еще и не подозреваемый.

– Этого варианта сбрасывать со счетов не стоит, – согласился Крячко. – Есть у меня ощущение, что сынок покойного скрывается. Поехали к нам, займемся этим вопросом.

По дороге Стас пересказал свой разговор с местным участковым уполномоченным. Гуров размышлял о том, что не вошло в протоколы и в рапорта. Да и не могло войти, потому что прямых доказательств не было, были только мнения, разговоры на эту тему, сложившееся впечатление. Судя по всему, Павел Остапцев не отличался праведным поведением. Хотя откровенно отношения к криминалу не имел, но очень часто его фамилия упоминалась в связи с какими-то делами, отдающими авантюрой, с какими-то скандалами. То его фамилия попадала в протоколы об административном правонарушении, то судебные исполнители взыскивали с него по решению суда за растрату казенных денег, то штрафовали его за незаконную предпринимательскую деятельность.

Парень ни разу не переступил черту между правонарушением и уголовным преступлением, но это ничего не значило. Либо еще не успел переступить, либо уже переступил, но государство об этом пока не знало. По крайней мере, наклонности были понятны. Поменьше поработать – побольше заработать, вылезти за счет других. Этого порой уже достаточно, чтобы подозревать человека в том, что он может переступить черту! Плюс образ жизни: отдельно от родителей, в неизвестной квартире, на чужой машине. Кстати, у родителей он, по отзывам соседей, появлялся очень редко.

Когда Крячко набрал номер приятеля Пашки Остапцева и спросил про Павла и место его жительства, тот некоторое время странно помолчал, а потом стал торопливо объяснять. Крячко эту странность заметил и сразу задал соответствующий вопрос. Парень ответил, что Пашка и в самом деле куда-то пропал. На встречу не приехал, телефон двое суток молчит. Домой он к нему не ездил, все некогда было.

– Сейчас сможете с нами туда проехать? – спросил Крячко. – Мы тоже подумываем, что с Павлом могла случиться беда.

– А вы так и не скажете мне, что за причина розысков? – вопросом на вопрос ответил приятель.

– Скажу, хотя пока и не следует это афишировать. Его отец погиб.

– Оп-а-а… – раздалось в трубке. – Вот это да… Хорошо, я сейчас подъеду. Буду ждать вас возле подъезда.