Последний ход за белой королевой - читать онлайн книгу. Автор: Олег Агранянц cтр.№ 83

«Чем крупнее посуда, тем лучше, – подумал я. – Прилично будет не пить до конца». Я чувствовал себя совершенно разбитым, меньше всего мне хотелось попасть на бесшабашную пьянку.

Ромеру вытащил откуда-то маленькие разноцветные рюмки, и Павел Михайлович, отставив фужеры, начал разливать водку по рюмкам.

Ромеру поднял рюмку:

– С приездом!

Я отпил половину и краем глаза посмотрел на остальных: Павел Михайлович и Ромеру выпили и того меньше, Мальвина только пригубила.

Не успел я доесть кусок папайи, как Павел Михайлович снова поднял рюмку:

– За нашу замечательную пару: Евгения Николаевича и Марину.

И снова выпили.

– Как там в Москве? – обратился Ромеру к Павлу Михайловичу.

Тот махнул рукой:

– И не спрашивай! Хуже не придумаешь. Снесли памятник Дзержинскому. Варвары.

Потом он посмотрел на часы и долил рюмки:

– Выпьем за наше дело. За наше правое дело.

Голос его стал торжественным:

– Нам очень приятно, что Евгений Николаевич присоединился к нам в столь ответственное время.

«К чему это, интересно, я присоединился?» – подумал я.

Павел Михайлович продолжал:

– Сейчас тяжелое время, но оно должно было наступить. Отход от марксизма дорого обошелся нашей стране. Мы в глубоком кризисе; унижение и разруха – вот результаты, которые предвидели настоящие марксисты. Предупреждал Ленин. Предупреждал Сталин. Правый уклон неизбежно приводит к капитулянтству перед капиталом и дальше к национальной катастрофе. – Он наклонился ко мне. – Вы только не думайте, Евгений Николаевич, что я заскорузлый сталинист, консерватор. Ни в коем случае. Я просто марксист. Марксист не по партбилету, не для спецмагазина, а по убеждению. Таких у нас немного. Разве Брежнев и Суслов были марксистами? Только честно. Были? Нет.

– Да, пожалуй, нет, – согласился я.

Голова у меня кружилась. Наступило такое состояние, когда внутреннее «я» не поспевало за языком. Такое со мной бывало, когда я очень уставал.

Павел Михайлович продолжал:

– Неужели вся героика двадцатых годов – это ошибка? Неужели все комиссары – мерзавцы, а белые офицеры – герои? Ведь погибали люди не за жиреющих буржуев, не за плюющих на свой народ аристократов! Погибали за свободу. За счастливую жизнь. За человеческое существование. Вон французы до сих пор поют «Марсельезу»: «Пусть нечистая кровь оросит наши борозды». А у нас есть подонки, которым не терпится выдать нечистую кровь за чистую. Смеются над «Интернационалом», под музыку которого хоронили их отцов и дедов. Разве это не самая низшая степень деградации?!

Вмешался Ромеру:

– Ничего страшного. Во Франции три раза была реставрация, пока все ни встало на места. Людям нужно время. Вот когда через пару годков спохватятся – поймут.

– Верно, поймут, – согласился Павел Михайлович.

Он налил рюмки:

– За революцию! За Великую Октябрьскую социалистическую революцию!

Выпили все. Даже Мальвина. Павел Михайлович не останавливался:

– До тех пор, пока есть богатые и бедные, бедные всегда хотят жить как богатые, а когда богатые наглеют – а нувориши всегда наглеют – тогда бедные берутся за оружие. И они возьмутся. И позовут нас.

Ромеру выбрал кусок папайи и подал Мальвине. Потом выбрал другой и протянул мне. Павел Михайлович продолжал:

– У нас есть люди. У нас есть деньги. У нас есть опыт. У нас есть терпение. Мы непобедимы.

– Опыт – это очень важно, – вступил Ромеру. – Важно не повторить ошибок. А они были.

– Ошибок не было, – строго обрезал Павел Михайлович. – В истории не бывает ошибок. Бывает только неизбежная череда событий.

Ромеру положил руку на плечо Мальвины.

– Не надо спорить. Девочка уже почти спит. Тем более, что они такого же мнения, что и мы.

– Верно, – согласился Павел Михайлович. – Евгений Николаевич честный человек.

«Честный человек» очень хотел спать.

Павел Михайлович посмотрел на часы:

– Мне скоро ехать.

Он повернулся ко мне:

– Кейс отдайте Ромеру. Он все сделает, как надо.

Я поднял кейс, вручил Ромеру.

– Там ничего нет вашего? – спросил Павел Михайлович.

– Нет.

Ромеру взял кейс, поставил в угол:

– Вы отдохнете в гостинице. Там вас встретит наш человек. Его зовут Мануэл. Он учился в Москве в комсомольской школе, говорит по-русски. У вас есть деньги?

– Да.

– Завтра утром я к вам приеду, и мы все урегулируем.

Павел Михайлович встал, подошел ко мне:

– Чем вы хотите заняться, Евгений Николаевич?

Я не понял и смущенно развел руками.

– Чем вы хотите заняться? – повторил Павел Михайлович. – Коммерцией, преподаванием?

Я вспомнил про разговор в самолете:

– Я открыл бы салон по продаже европейских машин. «Мерседесов», например.

Павел Михайлович вопросительно посмотрел на Ромеру:

– А что? Хорошая идея!

Ромеру кивнул головой:

– Отличная. Десяток новых машин мы подкинем сразу. А потом еще поможем.

Павел Михайлович похлопал меня по плечу:

– Главное, Евгений Николаевич, душой не стареть.

– Не позволю, – вступила Мальвина.

– Молодец, Мариночка, не позволяй.

Павел Михайлович и Ромеру вышли из дома вместе с нами.

– Устраивайтесь плотнее, – говорил Павел Михайлович. – Нам будут нужны богатые бразильские торговцы. Торговцы, понимаете. Никакие не русские, никакие не бывшие чекисты. Международные торговцы. А когда мы победим…

– Это будет скоро, – продолжил Ромеру.

– Не думаю, – возразил Павел Михайлович. – Для этого потребуется времени значительно больше, чем думают некоторые наши отчаянные головы. Когда будет трудно, надо повторять одно: мы вернемся. Мы не можем не вернуться, потому что мы правы.

Мы с Мальвиной сели в машину. Она сразу положила голову мне на плечо и закрыла глаза. Я открыл окно. Машина плавно тронулась.

Навстречу совершенно непонятной новой жизни.

* * *

В гостинице нас встретил парень лет двадцати пяти.

– Меня зовут Мануэл, – представился он по-русски. – Я вас провожу в номер. Мне сказали, что вы уже поужинали. Багаж в номере.

Поднялись на четвертый этаж. Багаж занимал половину небольшой, с одной широкой кроватью, комнаты. Мальвина сразу бросилась к чемоданам, Мануэл остался у двери.