Пленники старой Москвы - читать онлайн книгу. Автор: Анна Князева cтр.№ 26

На четырехступенчатой лестнице, которая вела на первый этаж, Катерина неожиданно столкнулась с крупным мужчиной. Он не только не извинился, но прижал ее к стене и бесцеремонно распорядился:

– С дороги!

Мимо прошел такой же огромный человек в черном костюме, за ним – высокий худой мужчина с лошадиным лицом.

Катерина дернулась, но ее сильнее прижали к стене. И, как результат, у нее «рухнула планка». Она размахнулась и что было сил шмякнула верзилу сумкой по голове.

– Вы что? – не ожидая такого подвоха, он даже обиделся, но потом схватил Катерину за горло. – Рыжая сучка!

В этот момент его окликнули с улицы. Он отпустил Катерину и быстро ушел. Покрутив головой, она ощупала шею и стала подниматься по лестнице.

С площадки второго этажа уже выглядывала Инна Михайловна.

– Что такое? Здравствуйте, дорогая. Вы в порядке?

– Здравствуйте, Инна Михайловна! Какой-то идиот вцепился в меня.

– На первом этаже?

– Я только вошла в подъезд.

– А потом мимо вас прошли двое? Один – жилистый с лошадиным лицом?

– Кто они?

– Жилистый – муж певицы Талановой.

– Она живет в нашем подъезде? – удивилась Катерина.

– Обе квартиры на первом этаже принадлежат ей. Таланова живет здесь недавно. Всего полгода, как сделан ремонт. Но мы редко ее встречаем, она всегда на гастролях. Ее муж – стоматолог, живет в Америке. Здесь бывает нечасто. Он, в отличие от жены, всегда ходит с охраной.

– Зачем стоматологу охранники? Что с него взять?

– Это, как говорят молодые, – понты. В Америке он никто, а здесь – муж Талановой.

– Что же, теперь каждый раз, когда заходишь в подъезд, нужно бояться?

– Скажите Рябинину. Он разберется. В гости не зайдете?

– А я как раз к вам иду.

Несмотря на возражения Катерины, Инна Михайловна сразу поковыляла на кухню, заверив, что нога уже не болит. И как только старуха с чаем вернулась в гостиную, Катерина попросила ее рассказать о тех, кто жил в комнате с печкой-голландкой.

Как-то летом мои родители поехали на юг, в город Анапу. Это был их первый совместный отдых, поэтому меня оставили в Москве на попечение бывшей санитарки Белоцерковского Александры Филипповны. Считалось, что я была под ее присмотром. На самом деле за мной приглядывали все жильцы нашей квартиры: кто-то кормил завтраком, кто-то приглашал на обед.

К тому времени я была достаточно взрослой. Мне было двенадцать, но я продолжала играть в куклы. И то, что родители оставили меня с Александрой Филипповной, давало мне огромные преимущества.

Я уже говорила, что Александра Филипповна была абажурщицей. Она шила разные абажуры. Огромные колпаки с бахромой, в которых размещались пять или шесть лампочек люстры. Маленькие, с кружевом – для ночников. Средние – для торшеров. У этих по краю, как у юбки, шла косая оборка.

Сказать, что Александра Филипповна шила абажуры, значит ничего не сказать. Их изготовление было сложным, многоступенчатым делом. Сначала она шла на Покровку и покупала там каркасы из спаянных металлических прутьев.

Иногда я помогала донести их до дома. Мы складывали каркасы один в другой. Получалось, что в каркас для люстры ложился торшерный. В торшерный помещался каркас для настольной лампы. Нести эту конструкцию было трудно, но, слава богу, не так далеко.

Работа по изготовлению абажура начиналась с одного и того же: Александра Филипповна обматывала прутья каркаса шелковой лентой. Оборот за оборотом, виток за витком на одинаковом расстоянии с одинаковой плотностью. В моих руках лента скользила и ложилась неровно. Несколько раз я пробовала, но, взявшись, сразу бросала. У меня никогда не получалось так же красиво, как у Александры Филипповны.

Когда все прутья каркаса были обмотаны, Александра Филипповна приступала к самому главному: вырезала детали из ткани, а потом сшивала их мелкими, аккуратными стежками. Иногда по шелковой ткани шли кружева, иногда – бахрома. Собрав все обрезки, я шила для своей куклы одежду. Однажды из кусков бахромы я смастерила ей шубку. Конечно, всему этому меня научила Александра Филипповна.

У абажурщицы был взрослый сын. Впоследствии он стал знаменитым авиаконструктором. Может быть, вы слышали: Алексей Викентьевич Кавалеров. В то время Алексей был начинающим инженером и жил где-то на «Соколе», в комнате, которую он получил от конструкторского бюро, где работал.

Алексей часто бывал у матери. Приносил продукты, сидел на кухне, общался с соседями. Истинную причину его посиделок знал каждый, кто жил в нашей квартире. Алексей любил Лилю Глейзер. Любовь была безответной, и никто из нас не верил в ее благополучный исход.

Но вдруг Лиля и Алексей стали встречаться. Тем летом их чувства были на пике. Иногда Александра Филипповна просила, и они увозили меня в Кунцево. Мы купались, загорали, пили газированную воду у тележки со стеклянными колбами (в них был фруктовый сироп). Продавщица открывала затвор колбы, наливала сироп, а потом пускала в стакан газированную воду. До сих пор помню, как щекотало в носу. Это было незабываемое, счастливое время.

Но все когда-нибудь кончается. Закончилось и это светлое счастье.

Прежде чем продолжить, я должна рассказать о Глейзерах. Мать Лили, Фаина Евгеньевна, работала счетоводом в какой-то конторе и была неприятной женщиной. Соседи ее не любили. Лиля Глейзер училась в театральном училище. На третьем курсе она снялась в художественном фильме о жизни колхозников «Счастливая жатва». Лиля сыграла второстепенную роль. Главная досталась ее однокурснице Вике Флеровой. Все вокруг говорили, что Флерова не годилась нашей Лиле даже в подметки.

Лиля была красавицей, и в скромном платье колхозницы она была хороша. В те времена каждый фильм становился событием. У Лили был огромный успех. Ее узнавали на улице, о ней писали в журналах. Но эта роль оказалась последней. В отличие от Флеровой, которая со временем сделалась знаменитой, Лиля больше не снялась ни в одном фильме. За ней частенько приезжала машина и увозила на пробы. Пробы затягивались. Лиля возвращалась под утро или даже на следующий день, однако в кино ее больше не взяли.

Вскоре Алексей сделал ей предложение, но Лиля ему отказала. Для всех жильцов нашей квартиры ее отказ стал громом среди ясного неба. Никто не ожидал такого исхода. Было ли это связано с творческой неудачей или еще с чем-то – не знаю. Но я была уверена: даже после разрыва Лиля продолжала любить Алексея. Впрочем, я была ребенком и могла ошибаться.

Да, кстати… В кино Лиля снялась под псевдонимом Алешина. Во-первых, еврейские фамилии не были в то время в почете. Во-вторых, и это мое мнение, она давала понять Алексею, что принадлежит только ему.

Вот так Лиля Глейзер отказалась выйти замуж за Алексея Кавалерова, сына абажурщицы Александры Филипповны.