Большая нефть - читать онлайн книгу. Автор: Елена Толстая cтр.№ 81

— И не сделаешь, — пообещал дядя Вася. — Кобелей я за версту чую и дрыном отгоняю… Давай топай, парень. И не оглядывайся.

«Странные они здесь какие-то, — подумал Степан, благородно ретируясь. Рюкзак болтался на его плече, руки отдыхали после тяжестей. Степан грыз яблоко. — Или это мое персональное везение такое? Надо будет Денису написать. Может, он из этого роман сделает. Он жаловался тут как-то, что ему сюжетов не хватает. В Сибирь опять просился. Тут, говорит, и на очерк материала хватит, и на целую эпопею с продолжением… Почему, интересно, как понравится мне девушка — так непременно у нее родственники будут против? Или я несимпатичный?»

Он засмеялся. Любимый сын красивой матери — конечно же, Степан Самарин мог быть каким угодно: и самоуверенным, и нахальным, и доставучим… но уж никак не несимпатичным. Исключено.

* * *

Проблема с жильем для бурильщиков становилась в поселке все острее. Прошли те времена, когда люди довольствовались жительством в балках, построенных из подручного (точнее, подножного) мусора. Повышенная пожароопасность, холод, ненадежность жилья — это уже никого не устраивало. У многих появились маленькие дети…

Клевицкий развил бурную деятельность. Каждую освободившуюся копейку, каждое бесхозное бревно он тащил к себе, как муравей. Устраивал субботники, выпрашивал освободившуюся рабочую силу. В конце концов в Междуреченск привезли целую «бригаду» проституток, от которых тогда очищали улицы (преимущественно вокзалы) Ленинграда и Москвы.

При виде странного отряда красивых, развязных, смеющихся женщин Векавищев аж дар речи потерял.

— Кто это, Митрич? — воззвал он к Клевицкому.

Клевицкий ответил с похвальной невозмутимостью:

— Падшие женщины.

— Откуда они здесь в таком количестве? — ужаснулся Векавищев.

— Будем перевоспитывать трудом, — объяснил Клевицкий, абсолютно равнодушный к зазывным взглядом «воспитуемых».

Облаченные в ватники и сапоги, вооруженные лопатами и мастерками, «падшие женщины» приступили к работе на стройках социализма.

Их прибытие взволновало неокрепшие молодые умы. Юный Ваня Листов из векавищевской бригады осаждал опытного старика Авдеева:

— Илья Ильич, а эти самые проститутки… они ведь красивые?

— Думаю — очень, — авторитетно ответил Илья Ильич.

Листов аж задохнулся. Занятие изгнанных за непотребство девиц представлялось ему не столько постыдным, сколько экзотическим. Ему ужасно хотелось познакомиться с какой-нибудь проституткой. Илья Ильич, правда, считал, что Листов еще молод для подобных экспериментов…

Но всех этих мер все равно не хватало для того, чтобы обеспечить всех желающих достойным жильем. И Клевицкий с Буровым отправились в Москву. Необходимо было выбить дополнительные средства для строительства. Кроме того, у Бурова накопились и другие вопросы к руководству, решить которые можно было только при личной встрече: «Серьезные дела по телефону не делаются», — считал он.

В приемной у замминистра их долго мариновали. Клевицкий, всю дорогу в самолете проспавший сном невинности, в приемной оживился. Он был теперь как хищник, засевший в засаде: все нервы обострены, глаза широко раскрыты.

— Проблема у меня, Саныч, — признался он громким шепотом.

Буров, слегка задремавший от скуки долгого ожидания, встрепенулся. Обычно проблемы Клевицкого заключались в нехватке бетона, кирпича или трактора.

— Что?

— Влюблен, — прошептал Клевицкий еще громче. — Думал, минует меня сия зараза, ан нет, прилипла.

В уме Бурова нарисовалась скандальная история в духе Достоевского Федор Михалыча: заместитель начальника УБР безответно влюбляется в проститутку… Мало Бурову других неприятностей.

— Я ее знаю? — осторожно спросил Буров.

— Вера, библиотекарша, — назвал Клевицкий.

Имя ничего Бурову не говорило. Однако он сразу успокоился. По крайней мере, не из «тех».

— Давно?

— Практически сразу, как увидел — так и все… А она как нарочно все время мне на пути попадается. Глазки строит. И ведь понимаю, что она простоватая и что она всем глазки строит… Не поверишь, Саныч, я когда ее вижу, почти теряю сознание…

Секретарша, немолодая, суровая особа в кремпленовом костюме с большой брошью на большой груди, бросила на шепчущихся строгий, недовольный взгляд.

Буров сразу же ответил на этот взгляд:

— Долго нам еще ждать?

— Вы, товарищи, можете ждать сколько угодно, — неприятным голосом ответила секретарша и моргнула сильно накрашенными голубыми веками, — но я вам уже объясняла: замминистра занят.

— Мы, между прочим, не по личному вопросу пришли! — возмутился Клевицкий.

— Сергей Антонович тоже не личными делами там занимается! — ответила секретарша.

Буров дернул Клевицкого за рукав, чтобы тот угомонился, но Клевицкий гневно высвободился.

— А ты меня не дергай, Григорий Александрович! Пока с замом не увижусь — домой ни ногой.

— Идем в гостиницу, — сказал Буров. — Завтра запишемся на прием.

— Ты иди, а я здесь останусь, — упрямо ответил Клевицкий и дернул головой.

Секретарша отвернулась от них и снова принялась стучать по клавишам машинки.

Клевицкий обхватил свой мятый портфель и прижал к груди, как подушку.

— Слушай, Митя, а что ты все время в портфеле таскаешь? — спросил вдруг Буров.

— Тапки и плед, — мгновенно ответил Клевицкий. — Если что, здесь и заночую. У меня, кстати, дополнительный комплект есть — для тебя.

Дверь приоткрылась. Секретарша чуть повернула голову по направлению к начальству, затем кивнула:

— Проходите, товарищи. Сергей Антонович вас примет.

Буров едва заметно улыбнулся, а Клевицкий даже глазом не моргнул. Вдвоем они прошествовали в кабинет.

Сергей Антонович, замминистра, смотрел на них с неудовольствием. Ему не хотелось этого разговора, но он знал: Клевицкий действительно останется ночевать в приемной и нападет на него с утра, вцепится как клещ. И тогда разговор получится еще более неприятным. Лучше уж покончить сразу и отпустить людей. Странно, однако, что они не понимают отказа. Сказано было русским языком и притом однозначно: лимиты исчерпаны. То есть — «нет» при любом раскладе. Не «может быть», а именно «нет».

Клевицкий начал прямо с порога:

— Сергей Антонович, положение со строительством жилья в Междуреченске катастрофическое. Людей селить негде, мест в общежитии уже не хватает. А лимиты на капитальное строительство исчерпаны, и теперь необходимо…

Сергей Антонович перебил его:

— Если лимиты на строительство выбраны, я уже ничем не смогу вам помочь. План есть план. Никто не вправе его изменять.