Коло Жизни. Бесперечь. Том первый - читать онлайн книгу. Автор: Елена Асеева cтр.№ 70

– Кислые… фу.., – отметил Лихарь, с трудом сглотнув пережеванное. – Ну, ничего… все ж еда.

– Это не еда, а кислятина, – произнесла, вздыхая, Есислава, поколь малец жевал яблоко, болезненно кривившая лицо от переживания за него. – А ты откуда пришел такой?

– Из жреческого дома сбежал, – ответил весьма ретиво мальчик, разглядывая надкушенное яблоко и примиряясь к новому месту на нем. – Не хочу там больше жить, надоело… Надоела эта учеба бесконечная, упражнения… Хочу воли, чтоб никто не заставлял, не поднимал спозаранку и не велел… Чтоб как ветер был, где захочу прилягу, где захочу присяду.

– А разве так бывает, чтоб человек жил, как ветер, – в задумчивости протянула Есинька, неотрывно наблюдая за вращающимся в руках отрока яблоком. – Человек не может как ветер. Он же зависим с рождения от иных людей, от общества… Поначалу от родителей своих, потом от семьи, детей. Он должен жить по определенным законам, только законы те должны быть правильно прописанными так, чтобы не возвышать одних и не унижать других, так говорят Боги.

– О… какая, ты умная, – голос Лихаря сызнова зазвучал язвительно и он криво изогнул свои, мясистые, губы, покрытые мельчайшими трещинками. – Умная такая, потому как барыня и мать с отцом тебя любят, балуют. Вишь как разодета, разобута, словно госпожа.

– У меня нет матери… только отец, Ксай, – мягко отозвалась отроковица, несколько неверно описав свою жизненную ситуацию, но в общем она уже давно считала вещуна своим отцом и в разговоре со Стынем, которому доверяла все, почасту так его величала. – Он меня очень, очень любит, как и я его. Но ты знаешь Лихарь я же не виновата, что меня любят, а тебя нет… Потому не зачем на меня негодовать. Хочешь, я попрошу, и тебя накормят? Дадут хлеба, мяса, одежду?

– А они не вернут меня в воспитательный дом? А то я туда никак не хочу возвращаться? – взволнованно вопросил мальчик, нескрываемо боясь этого, впрочем, не менее сильно желающий поесть и торопливо облизал свои обветренные, посеченные сухостью губы языком, вероятно уже ощущая на них вкус еды.

– Нет. Сейчас здесь нет Ксая, – пояснила Еси и мотнула головой в сторону выглядывающего из-под крон дерева дворца. – А если нет Ксая, без него не решатся поступить против моих повелений. Пойдем со мной, не бойся, никто тебя не тронет.

Отроковица повернулась и медленной поступью, выйдя из-под кроны яблони, направилась из сада, к чистой, освобожденной от деревьев его части, где располагались клумбы с цветами, прудики и днесь виднелся фланирующий Туряк. Лихарь еще маленько медлил, но после подгоняемый голодом выкинул сжимаемое в руке надкушенное яблоко, ссыпал на траву с десяток такой же зелени с под рубахи и поспешил вслед за девочкой. Вскоре нагнав Еси, он, однако, не поравнялся с ней, а пошел несколько сзади, точно хоронясь за ее спиной, порой оглядываясь и вздрагивая всем телом.

Есислава и Лихарь еще не миновали и треть пройденного, как коадъютор синдика всматривающийся в глубины сада, внезапно резко замер, а после, стремительно сорвавшись с места, враз перешел на бег, кинувшись навстречу идущим. Он в доли минуты преодолел разделяющее дотоль их расстояние, своими широкими ногами покрывая огромные промежутки, и торопливо подхватив на руки божество, пронзительно свистнул. Теперь не прошло и мгновения, в оном Есинька не поняла, каким образом оказалась на руках Туряка, уносившего ее из сада, как раздался громкий, испуганный крик Лихаря. Отроковица, спешно выглянула из-за мощного плеча коадъютора и узрев, что к мальцу подскочили два вооруженных наратника, один из которых цепко ухватил того за предплечье, не менее звонко и требовательно сказала:

– Туряк! Туряк сей же миг отпусти меня. Это я! я привела мальчика. Сей же миг поставь меня на ноги… а то! а то!.. Таислав! – нежданно гулко закричала девочка, призывая того, кто остался тут за старшего и был призван разрешить любую ситуацию.

Наратник немедля остановился. И не столько потому, что услышав имя ведуна, испугался, сколько не желая навредить божеству да посем, испытать на себе гнев старшего жреца иль Богов. Он бережно поставил юницу на землю, оправил вниз задравшуюся на ней рубаху и легохонько растянул свои узкие, бледно-розовые губы, определенно, изобразив тем улыбку. Туряк был не только мощным, но и сильным воином. В его грушевидной форме лица поместилось столько мужественности, присущей людям могучим, как физически, так и нравственно. Широким, с большими ноздрями смотрелся нос у коадъютора, крупными серо-голубые очи, слегка выпирающими вперед скулы и квадратным подбородок. Как и у всех наратников темно-русые, кудреватые волосы Туряка были короткими, бороду и усы он брил. Обряженный строго в черные шаровары, короткую без рукавов синюю рубаху, он почти никогда не одевал положенный наратникам синий жилет, будто ему было жарко. Однако получивший жреческое воспитание носил в левой мочке, камушек красной яшмы. Служители нарати большей частью принадлежали к жреческой касте, среди них было два сословия: военная часть, величаемые наратники, и гражданская, стряпчие. Хотя в обоих сословиях имелись и те которые не воспитывались в жреческих домах, эти служители занимали лишь низкие посты в нарати, не имея возможности достигнуть чего-либо значимого по службе.

– Туряк… скажи наратникам, чтоб не трясли мальчика, – взволнованно проронила Есиславушка узрев, как воин, держащий отрока за руку, малость приподняв его вверх, легохонько потряс, желая тем самым прекратить дерганье конечностей последнего.

– Кочебор! – туго прохрипел Туряк, зараз разворачиваясь в направлении стоящих наратников и мальца, и одновременно с тем держа правую руку над головой божества, словно уберегая созданным навесом ее от опасности. – Оставь мальчишку.

Кочебор тотчас поставил отрока на землю и отпустил его руку. Одначе, встал, таким побытом, дабы тот не мог убежать, загороженный с двух сторон телами наратников. Лихарь испуганно воззрился в лицо коадъютора синдика, такого огромного в сравнение с ним и так легко подчиняющегося словам девочки, и посему поторопился перевести взгляд на нее, ища там поддержки. Впрочем, немного погодя он резко устремил взор мимо Еси и единожды тягостно сотрясся всем телом. Сотряслось не только его тело, кожа лица махом покрылась мельчайшие рдяными пежинами, глаза от ужаса широко раскрылись ибо он узрел бегущих по зову божества обряженных в жупаны, одежду жреческой касты, Таислава и Радея Видящего. Лихарь вдавил свою большую в сравнение с телом голову в плечи и сам весь скукожился, став незамедлительно ниже и худее.

– Что? Что случилось ваша ясность? – взволнованно дыхнул Таислав, и, подскочив к девочке, упав пред ней на колени, принялся дрожащими перстами ощупывать ее ручки. – Что сделал этот мальчишка? Он вас обидел? Огорчил? Стукнул? Что-то сказал?

– Нет! Нет, Таислав, – закачала головой Есислава, стараясь успокоить ведуна и оправдать в его глазах отрока. – Мальчик меня никак не огорчил. Он хороший. Хороший. Это я его привела, чтобы ты накормил. Повели, чтобы ему принесли хлеба и мяса, потому как он очень голоден.

– Ох, божественное чадо… ваша ясность, – голос Таислава затрепыхался.

Ведун бережно приобнял девочку и прижав к себе, на чуть-чуть притулился лбом к ее груди. Еси, не ожидающая таких чувств от внешнее спокойного и холодного жреца, ласково огладила его белокурые волосы, схваченные в хвост, и, поцеловав в макушку, еще нежнее добавила: