Андрогин - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Иванович cтр.№ 25

Похоже, что Дамилла к числу вышеупомянутых баб не принадлежала. Потому что не шевельнулась и словечка не произнесла, пока её партнёр не уснул.

А когда Арис проснулся с блаженной улыбкой на физиономии, рядом уже никого не было. Хотя за занавеской кто-то и двигался бесшумно. В помещении становилось светлей, слышались многочисленные птичьи трели, шумела струйка воды, где-то не так далеко перекрикивалось двое мужчин. Точнее говоря, переговаривались о чём-то смешном, потому что иногда посмеивались. Наверняка при таком общении о сути их разговора знал каждый в посёлке.

О чём они говорили и над кем посмеивались, стало понятно, после того как шум бегущей воды стих. Затем шлёпанье босых ног и какой-то вопрос, заданный вдовой. На него мужики что-то ответили и вновь хохотнули. И вот тогда получили короткую, но, видимо, очень содержательную отповедь, после которой заткнулись наглухо. Зато сразу из десятка мест вокруг, да и со второго уровня, послышались дружные смешки остальных соседей.

«Эта сударыня имеет вес и определённый авторитет среди соседей, – самодовольно рассуждал Шенгаут. – Поэтому лучше оставаться под её крылышком. Да и местный язык я после подобных ночных уроков выучу не в пример быстрей, чем таская корзины с улитками… Надо лишь глупо улыбаться да смотреть на неё влюблёнными глазами. Ну и, если она сейчас опять ко мне под шкуры залезет, то постараться…»

Наивный! Точнее говоря, это всё ещё Дарья Чернова рассуждала как обычная земная содержанка: «Пригрели? Поимели? Вот пусть и заботятся теперь да пылинки сдувают!»

Как бы не так! Дамилла отдёрнула занавеску, будучи одетой, довольно улыбающейся, но настроенной весьма категорично:

– Быстрей вставай! Иначе на работу опоздаешь! А Гют, хоть и мелкий пройдоха, но тот ещё пакостник! – и бросила на край лежанки отстиранное ею ещё с вечера пончо.

Вот тут сердечко у Шенгаута и засбоило. Он только сейчас вспомнил о своём пропуске в иной мир и о гарантии жития после смерти. А потому вскочил на коленки и стал лихорадочно ощупывать края непритязательной одежонки, разыскивая артефакт. И чем дольше ощупывал, тем больше покрывался холодным потом: яйца не было!

И только вскинув вопросительный взгляд на вдовушку, задышал облегчённо. Мраморное яйцо лежало на женской ладошке, а на одном с ним уровне находились красивые глаза, полные интереса.

– Это моё! – Арис протянул руку и получил желаемое без задержек, но вопросительная мимика усилилась. Пришлось объяснять в меру своих жалких знаний: – Семья. Подарок. Дар. Реликвия. Я – сын. Моя мама. Мама моей мамы. Мне завещала. Надо носить с собой.

Интерес рассосался, сменившись пониманием. Женский пальчик ткнул в пол, где лежали личные галоши новичка, выданные ему вчера обществом:

– Поторапливайся на работу! Быстрей, быстрей!

Пришло понимание, что здесь даже не покормят на прощание. Но, уже начав обуваться, Шенгаут всё-таки сделал попытку договориться о смене рода своей деятельности:

– Почему только с Гютом? Я ведь взрослый и сильный мужчина. Могу и тебе помогать на охоте. Или чем ты тут, в лесу, занимаешься?

Дамилла на это лишь звонко рассмеялась, потом отрицательно мотнула головой и в который раз, но уже строгим тоном повторила имя назначенного опекуна. Затем подхватила со стены лук, колчан со стрелами и выскочила из помещения. Полог остался откинут, так что удалось рассмотреть, как она ухватилась руками за тарзанку с провисшей верёвкой, привычно оттолкнулась от края платформы и ухнула вниз.

Арис замер, непроизвольно затаив дыхание и ожидая услышать треск, глухой удар падения или крики со стонами. Но всё прошло для местной жительницы штатно: верёвка натянулась, как струна, размотавшись из «стручка» до предела, да так и замерла в таком натяжении. Следовательно, проворная охотница уже внизу, на первом уровне.

Закончив крепить обувь на ногах, Шенгаут набросил на тело пончо, подпоясался и вновь крепко увязал в край ткани мраморное яйцо. И только собрался покинуть помещение, как отдёрнулась занавеска возле второй лежанки, и на свет с заспанным видом выбралась та самая девица лет шестнадцати. Вчерашней сорочки на ней не оказалось, и все прелести ничто не скрывало. Словно не замечая мужчину, она с прикрытыми глазами прошла к выходу, постояла с минуту в проёме двери, разглядывая лесное великолепие, встряхнула несколько примятой за ночь гривой волос и только потом отправилась к душевой комнатке.

Ночевавший в домике гость пребывал в раздвоенных чувствах. Часть сознания, принадлежавшего Дарье Андреевне Черновой, возмущалась:

«Эта малолетка себя так специально повела! Дождалась, пока старшая сестра ушла, и решила тут передо мной продефилировать, виляя попкой и торчащими сосками! Ну и воспитание!..»

Ну а большая часть сознания, уже определявшая себя как мужчина, распереживалась:

«У меня ведь брюк нет! Даже трусов не имею!.. И пока я буду спускаться по лестницам, меня треть посёлка снизу прекрасно рассмотрит. Естественно, что моё странное возбуждение будет замечено… А вот как расценено?.. Ещё подумают, что у меня появились планы на эту юную нимфу, а? – И сам себе чуть ли не вслух скомандовал: – Бегом вниз!»

И всё равно бегом не получилось. Теперь уже взгляд непроизвольно задержался на детях, всё ещё продолжавших спать. Точнее не на них, а на странных птицах, которые расселись рядом и как-то слишком строго, с напряжением поглядывали на мужчину.

Возле годовалого мальца словно в гнезде сидела серая уточка с ярко-рыжим чубчиком. Величиной с крупного голубя, она имела хвост, как у сороки. Но именно за этот хвост и держали птичку детские пальчики.

Двухгодовалый ребёнок, спящий на бочке, никого не держал. Зато две другие птички, не в пример первой более яркие и красочные, использовали старшее дитя как своеобразный насест. Одна стояла у него на бедре, а вторая – на плечике. Наверняка птички много не весили, но всё-таки… Инстинкт матери сразу проснулся у Черновой:

«И чего это они вообще творят?.. Неужели вышедшая нянька спросонья не увидела этого безобразия? Может, мне самой этих птичек прогнать?.. Ведь пернатые – это главные разносчики инфекции!..»

Гляделки с птицами закончились с возвращением обнажённой девицы. Она с индифферентным видом обошла замершего на месте парня, прогнувшись, как кошка, опустилась на четвереньки на лежанку, сделала несколько шажков по ней и прилегла, собираясь явно ещё чуток поспать. Только в такой позе прилегла, что мужское начало в Арисе окончательно вышибло всё неуместное материнское беспокойство Дарьи. Ему стало не до детей с птицами и не до отсутствия трусов на нём самом. Чувствуя, как у него загораются уши и шея, парень метнулся прочь из домика.

Неловко спускаясь по верёвочной лестнице, сам поразился своему желанию:

«Лучше бы я уж работал рядом с Гютом. Будет мне наукой! Отправляться следовало вниз вместе с Дамиллой… Ведь если мне припишут совращение малолеток, то могут и высшую меру наказания применить».

Может, здесь и не было таких строгостей, вчера ему предлагали четырнадцатилетних, но мало ли что? Всё-таки строй очень похож на матриархат, и влипать в неприятности, связанные с женщинами, нельзя категорически. И вполне естественно, что женское подсознание стало поучать нынешнюю, мужскую сущность: