Нашествие хронокеров - читать онлайн книгу. Автор: Александр Соловьёв cтр.№ 13

Мне стало страшно. Время идет, дом продолжает подтачивать проклятая порча, а я вместо того, чтобы искать путь к спасению, занимаюсь тем, что уговариваю этого придурковатого великана покинуть рушащееся здание.

– Ладно! – неожиданно сказал Федор.

Он отмахнулся от предложенной рюмки, встал и, шатаясь, направился в коридор.

Я пошел за ним, но он свернул в соседнюю комнату.

– Надо кое-что поискать. Это ведь моя бывшая квартира.

– У нас мало времени! – в отчаянии воскликнул я. – Все может рухнуть в любую минуту.

– Надо поискать кое-что, – повторил Федор.

Я вернулся в кухню, достал из холодильника почти пустую пластиковую бутылку минеральной воды, вылил остаток и стал наполнять водой из кастрюли.

– Прихватите какую-нибудь сумку! – крикнул я, но Федор не ответил.

Наполнив бутылку, я немного порыскал по шкафчикам: прихватить какой-нибудь еды. Но, как и говорила Мира, ничего съестного не нашлось. Ах, не очень-то ты – хозяйка.

– Федор! Не могли бы вы сумку найти?

Я направился в прихожую. Куртка, что сейчас на мне, удобна, но я, все-таки, надену свое кашемировое пальто.

В комнате, куда вошел Федор, было тихо.

– Эй! – позвал я. – Вы что, снова уснули? – Я заглянул в дверь, но комната оказалась пуста. Судя по обстановке, это была спальня Миры: кровать, кресло, дамский столик, картина. Федора нигде не было.

Я готов был поклясться, что не слышал его шагов после того, как он сюда вошел.

Сердце бешено заколотилось. Окинув взглядом комнату, я на миг затаил дыхание, но – ни пятен на стенах, ни характерных шорохов.

Пройдя по комнате, заглянул во все углы и даже под кровать. Здесь нет места, чтобы притаиться такому здоровяку.

За несколько секунд я оббежал всю квартиру, заглянул в ванную и туалет, и, на всякий случай, на балкон – никаких следов, словно громилы и не было здесь.

Замок входной двери щелкает так звучно, что я не мог бы не заметить, если бы Федор надумал уйти сам, но я на всякий случай схватил фонарик и, приоткрыв дверь, посветил в темноту.

– Федор! Где вы?!

Крик ответил эхом, а вслед за ним послышалось нарастающее шуршание песка.

Я остановился на пороге и с ужасом уставился на блекнущие стены.

Песок стекал волнами, стены прогибались, морщились, по ним шли разрывы. Это напоминало сгорающую в огне газету.

Я ощутил знакомый уже приступ сладковатого уныния.

В какой-то миг я решил броситься вниз по лестнице, но вдруг почувствовал, как под ногами толкнулся пол, затем еще раз – сильней. И еще раз. Что это, черт возьми?

Раздался очередной глухой удар, и я понял, что это один за другим обваливаются, превратившись в пыль, лестничные пролеты, отсекая дорогу к спасению.

Я отпрянул назад и захлопнул дверь, чтобы не видеть, как у самых ног образуется пропасть.

Некоторое время я стоял в прихожей, ожидая, что здание вот-вот рухнет. Но толчки под ногами прекратились и больше не повторялись.

Прошла минута. Я осторожно приоткрыл дверь, посветил фонариком.

Лестницы не было. Вниз, вероятно, до уровня земли, и вверх, до потолка шестого этажа, уходила шахта.

В воздухе кружила пыль.

Так. Каждый этаж превышает в высоту три метра. Я на пятом. Следовательно, подо мной метров тринадцать-четырнадцать.

Первое, что пришло в голову, – срочно раздобыть или сделать веревку. Нет, лучше четыре коротких и преодолевать по этажу.

Я стал на колени, посветил вниз. Отвесная стена, узкий обломок плиты, на котором можно устоять с большим трудом. Допустим, я привяжу веревку и смогу спуститься на четвертый этаж. Ну, а дальше?

Ладно, там видно будет.

Я вскочил на ноги и забегал по комнатам в поисках вещей, способных заменить веревку.

Покрывало, шелковая простынь, полотенца, какие-то брезентовые ленты в шкафу… Я начал связывать их вместе.

Как же делается морской узел? Один конец сюда, другой – туда… Нет, как я ни старался, все время выходил дамский.

Я работал непрофессионально. Руки дрожали. Узлы получались ненадежные.

Шелк скользил, и мне пришлось пойти на поиски еще одного покрывала.

Заскочил в залу. Взгляд случайно упал на часы.

Боже! Без трех минут пять!

Я распахнул дверь, выбежал на балкон.

– Мира! Шишига! Где вы?!

Никто не откликнулся.

Может, они обошли с заднего двора и ожидают там?

Я кинулся на кухню, открыл форточку, влез на подоконник и, высунувшись по пояс, заорал опять.

Зов пролетел над крышами домов, контуры которых начинали проявляться в сумраке предутреннего неба.

Зов рассыпался на звуки и потонул в тишине.

Ничто в мире не шевельнулось, нигде не вспыхнуло оконце, не отозвалась лаем уличная собака, не вспорхнули птицы.

– Вернитесь! – не унимался я. – Помогите мне спуститься на землю!

Это было так дико: вопить из окна пятого этажа разрушенного дома, стоящего среди города, погребенного под прахом из стен и человеческих тел.

И вдруг я почувствовал, что утрачиваю над собой контроль.

Дыхание перехватило, затем сам собой произошел судорожный вдох, и из груди вырвался нечленораздельный крик.

В глазах потемнело…

…Прихожу в себя в комнате, напоминающей спальню.

Через закрытую штору пробивается свет. Я полусижу, полулежу на полу, опершись о кресло. Меня трясет от холода. Голова раскалывается от боли. Мучит жажда.

Тру виски. Сначала вспоминается кафе, нетронутое ризотто, драка, знакомство с Мирой. Затем – Федор, ночной мальчик и сторож Егорыч. Наконец, в памяти возникает рассыпающаяся лестница.

Превозмогая боль, вожу глазами вокруг. Рядом валяется пустая бутылка – та самая, при помощи которой я пытался привести Федора в чувства. На стене – разбитое зеркало. Под ним сломанный столик. Картина на полу. Часов нет.

– Кто-нибудь!

Тишина.

Дом все еще цел. Встаю и, с трудом сохраняя равновесие, направляюсь на кухню.

Здесь сравнительный порядок. Одна рюмка по-прежнему стоит вверх донышком. Бутылка, допитая Федором, куда-то исчезла.

Жалюзи на окне плотно закрыты, хоть я точно помню, как отворял форточку и звал Миру.

Набираю в кружку воды и, не сводя глаз с закрытого окна, выпиваю. Мало. Набираю еще одну. Снова выпиваю.

Что, там, за окном?

Я перенес мощный стресс, закончившийся припадком. Я разрядился полностью и не могу сейчас испытывать глубокое волнение. Но бояться все еще могу.