Битвы волков - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 16

О резком «ухудшении оперативной обстановки» доложили бы Муху, в режиме селекторного совещания с членами совета безопасности Дагестана думали бы, что делать. Ничего не придумав, сообщили в Москву. МИД РФ стал бы созваниваться с посольством Саудовской Аравии на предмет того, кто и каким образом проник на территорию Дагестана без соответствующего разрешения властей РФ.

А в это время разгневанный и огорченный Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) вышел бы из Джума-мечети и бродил по улицам города, в котором живут мусульмане.

Кругом пивные ларьки, сауны, где открыто предаются прелюбодейству, рестораны с певичками, казино и залы игровых автоматов, магазины со спиртным, сигаретами и банки, где занимаются ростовщичеством.

Мимо него проезжали бы машины с оглушительной музыкой, криво косились бы накаченные «быки» в таких же коротких майках, как и их ум. Стаи «пацанов» ухлестывали за полуголыми девицами с вечно трезвонящими телефонами. Злобно смотрели бы «мюриды» в своих дебильных зеленых шапочках с такой же кривой волной на них, как и их «сиратль мустакъим», видя в посланнике Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) еще одного «ваххабита», открыто проявляющего свою религию.

Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) с удивлением смотрел бы на толпу курящих молодых ребят, занимающих середину дороги и постоянно сплевывающих на землю, как верблюды. Вокруг них были лужи мокрот, так что можно было поскользнуться. Он бы с негодованием увидел, как они приставали бы ко всем прохожим женщинам моложе сорока лет, посылая им вслед непристойности. А женщины, в свою очередь, к этому относились бы как к привычному явлению, но, забывая о том, что это они своим непристойным видом провоцируют такое поведение.

Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) огорченный ходил бы по улицам города, который считался «исламским». Может быть, он помолился бы в мечети на Котрова, где его последователи старались в меру сил соблюдать сунну своего любимого посланника. А посланник думал бы о том, что вот он ислам, который пришел странным и уходит странным.

Во время прогулки по городу посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), увидел в витрине одного из торговых домов репортаж о боестолкновении в лесу одного из горных районов Дагестана. Показали фотографии молодых, мужественных мусульман с густой бородой, со взором, который напомнил бы Пророку (да благословит его Аллах и приветствует) глаза его сахабов правдивого Абу Бакра, стыдливого Усмана, жесткого Умара, мужественного Али.

Эти молодые мусульмане упоминали его имя с благоговением и любовью и говорили о том, что не хотят ничего иного, кроме как жить по законам Аллаха. Они говорили, что единственным законом для них является Коран и сунна, что они хотят освободить это общество от пут несправедливости, зла и тирании, хотят установления шариата.

И тут посланник Аллаха широко улыбнулся, увидев ту победоносную общину, ту спасшуюся группу, которая будет вести джихад, как он и говорил, вплоть до Судного Дня. Именно о таких стойких мусульманах он говорил своим сахабам, что ближе к Судному Дню будут мусульмане, которые будут крепки иманом, несмотря на то что они не видели его, но следуют его сунне неукоснительно.

Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) поднял руки к небу и сделал дуа Аллаху за этих мусульман.

После ночного намаза посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) растворился в темноте ночного города. Тупые оперативники потеряли из вида Пророка и не могли понять, куда он исчез.

А посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) шел по лесной дороге, и свет звезды озарял ему путь. Пророк шел туда, где в тиши ночного леса муджахиды стояли в ночном намазе тахаджуте, прося Аллаха даровать им одно из двух: победу или рай.

Так было бы, если Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) пришел сегодня в Дагестан…

Гураба

План, который мы реализовывали, начинался с того, что Хамза обязан прислать людей, чтобы выяснить, что произошло с братом, а дальше – по обстановке. И этих людей мы обязаны были отследить и взять. Живыми.

То есть в данном случае мы играли черными фигурами, отдавая первый ход противнику. Иногда это полезно – отдать первый ход и заставить сделать ошибку.

У бандформирований в Махачкале было не так-то много возможностей, и я предполагал, что люди от Хамзы появятся в Махачкале сегодня. То есть приедут из горных сел на автомобиле или автобусом.

Откуда они начнут? Скорее всего не с рынка, а если и с рынка, то там их не отследишь – слишком много народа, слишком большое движение. Поговорят с торговцами, возможно, кто-то сообщит им о движняке. А вот дальше они пойдут искать тех, кто оказывал Вахе медицинскую помощь, и одним из первых придут к Алимхану. Тут-то я их и выцеплю.

С этой целью мы разместили несколько веб-камер около дома Алимхана и больницы, в которой он работает. Они замаскированы, их просто так не увидишь. И стоят недорого – вместе с дешевой симкой, сигнал от них можно хоть в Москве принимать. Но следить, помогает. Мы и хвост за Алимханом не пустили, потому что хвост могут отследить. А камеры – нет. Конечно, они могут Алимхана и в городе где-то выцепить, но это вряд ли. Если они с района или с гор – в городе они ориентироваться будут плохо и вообще лишний раз светиться не захотят. Пойдут либо к дому, либо к больничке…

Скорее всего к дому. У больнички тоже будет стремно: движуха большая, и рядом скорее всего милиция.

Я сижу в своем «Паджеро», я его вымыл, заменил лобовое, снял багажник и наклеил по бокам большие, яркие принты, ну и лобовое заменил, понятно. Машина теперь выглядит по-другому, вряд ли опознают. Стою на соседней улице, просто в припаркованной тачке. На трубе – дежурная группа спецназа, она появится здесь, только если будет что-то конкретное. А так – они просто дежурят в центре…

Жарко. Пыльно. Девушка в платье, похожем на вечернее, и на каблуках идет, видимо, с рынка, в сумке несет овощи и мясо. Деревня…

Можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки. Здесь вообще понты любят, как нигде больше – покупают часы «Роллекс» за пару тысяч не долларов, а рублей, сумки Гуччи на восточном базаре, понтуются телефонами – телефоны у молодежи такой же показатель статуса, как «Порш Кайенн» у деловиков. Недавно слышал историю – девица залезла в маршрутку, с понтом достала навороченный айфон, начала говорить – и тут он у нее зазвонил. Смех… сквозь слезы.

Проблема дагестанского общества в том, что оно разорвано на части. Оно одновременно и светское, и религиозное. И современное, и архаичное. На молодежи это сказывается особенно остро – такие вопросы, как секс до брака или закрывать[19] жену или нет – споры насчет этого продолжаются годами. Ислам здесь очень своеобразный, он был на протяжении длительного времени оторван от общеисламского пространства и сильно разбавлен местными обычаями доисламского периода, так что уже не понять, где ислам, а где нет. В исламе под страхом смерти запрещены любые нововведения, поэтому одно из самых распространенных обвинений здесь – это бидаатчик, то есть тот, кто вносит нововведения в ислам. А как быть, если отцы и деды так молились? Что такое, например, зиярат, паломничество к святым местам или к каким-то святым предметам? Ислам признает только один вид паломничества – хадж, а тут в горах священных мест полно. Доходит до идиотизма – например, у какого-то пастуха родился ягненок, у которого кто-то на боку углядел написанную арабской вязью шахаду – нет Бога кроме Аллаха и Мухаммад Пророк его. И пастух и ягненок стали местными знаменитостями, и люди стали делать зиярат к ягненку. Или как, например, совмещается запрет Корана на создание кумиров и поклонение кому-то, кроме Аллаха, – и местный обычай устазов. Устаз – это наставник и духовный лидер, при СССР устазом чаще всего становился тот, у кого остался Коран, и кто мог его читать (или думал, что может читать, иногда нужные фразы передавались от отца к сыну, заучивались наизусть и читались, без понимания смысла сказанного). А теперь Коран может купить любой, и есть ваххабиты, которые говорят, что человек, принимая устаза, придает Аллаху сотоварищей и тем самым выходит из ислама. Наиболее известного устаза, духовного лидера многих мусульман Дагестана Саида афанди Чиркейского подорвала смертница, Аминат Курбанова – на самом деле Алла Сапрыкина, русская, принявшая радикальный ислам. Порядка и спокойствия в республике это не добавило, а еще говорят, что некие духовные лидеры взяли в привычку заставлять своих последователей пить воду, в которой они мыли ноги, правда это или пускаемые ваххабитами слухи, никто не знает. Или, например, такой обычай, как закалывать корову или теленка на угощение гостей при смерти кого-то в семье. Это местный обычай, а в хадисах, наоборот, написано, что надо помочь приготовить пищу для семьи, в которой кто-то умер. И вот в селах ваххабиты стоят около дома, где есть покойник, и разгоняют односельчан, пришедших за мясом, говорят, что это не по шариату. Или ваххабитский намаз – он делается в два ракаата вместо четырех-пяти, как положено – и после того, как прочитан второй ракаат, старики продолжают делать намаз, а молодежь встает и уходит. Или долгий спор о том, допустимо ли читать Коран на русском, аварском, даргинском или его можно читать только на арабском?