Еще одна бессонная ночь - читать онлайн книгу. Автор: Люси Кинг cтр.№ 10

— Может, объясните непросвещенному новичку простыми словами, в чем состоят ваши обязанности? — спросила Никки, чувствуя аппетитный запах почти готовых стейков.

— Помогаю компаниям решать проблемы.

— Какие, например?

— В общем-то любые. Конфликты между советом директоров и сотрудниками. Трудные слияния. Сложности в сфере менеджмента. Разбираюсь с проблемой, а когда мои услуги больше не требуются, ухожу со сцены.

— Прямо палочка-выручалочка.

— В некотором роде.

— А бывало так, что проблему решить не получалось?

— Пока нет.

— Только компаниям помогаете или людям тоже? — спросила Никки. Вдруг ей пришло в голову, что Рафаэль может дать ей дельный совет. Но Никки сразу признала эту мысль нелепой. Во-первых, с чего Рафаэлю помогать незнакомому человеку, когда он дел собственных сестер предпочитает не касаться? Во-вторых, Никки точно знала одно: если кто-то и может ей помочь, то только она сама.

Рафаэля передернуло.

— Ни в коем случае.

— Почему?

— Начнутся всякие… эмоции… сцены…

— А вы не любите эмоциональные сцены, — утвердительным тоном сделала вывод Никки. Язык жестов и красноречивые запинки говорили сами за себя.

— Стараюсь избегать.

В каком-то смысле Никки его понимала, она сама опасалась сильных чувств и предпочитала держать дистанцию, но тем не менее…

— Что, даже сестрам советов не даете?

— Особенно сестрам, — нахмурился Рафаэль.

— Правда? — удивилась заинтригованная Никки. Интересно узнать об отношениях в большой семье изнутри. Братьев и сестер у нее не было, а родители с самых ранних лет подталкивали Никки к независимости. Она вообще не помнила, чтобы хоть раз обращалась к маме с папой за советом.

— Если дам неправильный совет, мне его годами будут припоминать. А если совет будет хороший, но сестры ему не последуют, от досады лопнуть можно. Зачем тогда вообще было спрашивать?..

Звучало логично, подумала Никки. И вообще, что она знает о нормальных семьях?

— Сестры когда-нибудь просят у вас совета?

— Раньше просили, теперь отучились, — мрачно ответил Рафаэль и снова зашагал к грилю переворачивать стейки.

— С другими вашими сестрами не знакома, тут судить не могу, — произнесла Никки, припомнив бесконечные жалобы Габи на отсутствие эмоциональной поддержки со стороны брата. — Но Габи была бы рада с вами посоветоваться. Хоть иногда.

Рафаэль невесело улыбнулся:

— С Габи труднее всего. Как-то спрашивала мое мнение, много лет назад, а сделала все равно по-своему. Ничего хорошего из этого не вышло, так она до сих пор меня винит.

Об этом Габи не рассказывала.

— Что случилось?

— Сами у нее спросите. Давно вы знакомы? — спросил Рафаэль, возвращаясь к столу и потянувшись за бутылкой.

— Два года.

Рафаэль подлил вина в бокал Никки.

— Тогда пообщайтесь с ней еще лет тридцать и посмотрим, как тогда запоете.

— Хорошо, учту.

— А где вы познакомились?

— Мы с Габи соседки, живем на одном этаже.

Кажется, Рафаэль не ожидал такого ответа. Налил себе вина и снова сел.

— В Париже?

— Да.

— Вы же вроде англичанка.

А Габи испанка. И что с того?

— Так по работе удобнее, — парировала Никки, напомнив себе, что глупо чувствовать себя задетой всякий раз, когда приходится отвечать на этот вопрос. — Да, родилась я в Англии, но предпочитаю считать себя гражданином мира.

Рафаэль бросил на нее проницательный взгляд.

— Это когда дом везде и нигде? Человек без корней?

Хм. Никки склонила голову и всерьез задумалась над вопросом. Она всегда считала себя свободным, независимым человеком. Но чтобы без дома и корней?.. Поглядеть на ситуацию с этой стороны Никки просто не приходило в голову. Впрочем, возможно, Рафаэль и прав. Никки постоянно переезжала, сколько себя помнила.

Все ее детство родители кочевали с места на место. Собственно, они до сих пор вели такой образ жизни. В результате у Никки не было места, которое можно с полным правом назвать домом. Никогда. В нынешней квартире Никки жила давно, но она была не ее собственной, а съемной. Интерьер строго практичный, ни одной вещи «для красоты», мебели мало. Во всей обстановке не чувствовалось постоянства.

Единственным постоянным спутником в странствиях был один и тот же чемодан, с которым Никки не расставалась уже десять лет. Где он только не побывал. Немного истрепался, конечно, но еще годился для использования. Никки ощущала с этим предметом определенную степень родства.

— Может быть, — ответила Никки на комментарий Рафаэля, наконец вынырнув из раздумий. — Но мне такая жизнь нравится, — решительно прибавила она. Пожалуй, это было единственное мнение, в котором Никки не усомнилась за последние полгода, а значит, надо твердо держаться этой линии.

— Правда?

Никки кивнула.

— Не то слово. Ну не могу я долго на одном месте сидеть. А чтобы осесть где-то насовсем… — Никки передернула плечами. — От одной мысли колотит.

— Даже так?

— Наверное, издержки воспитания.

— И где же вы выросли?

— Где только не росла. У меня родители антропологи. Путешествуют, изучают затерянные племена и все в таком духе. Вот и я с ними весь земной шар исколесила. — Помолчав, Никки спросила: — Знаете, кто был на фотографии, за которую я первый приз получила?

— Кто?

— Ребенок из племени яномами. Они живут в джунглях Амазонии, — пояснила Никки. — Сфотографировала в девять лет, в Бразилии. Заметьте, я там была не в первый раз. В одиннадцать лет меня отдали в школу-пансион, так я к тому времени три загранпаспорта сменить успела.

— Интересная у вас жизнь.

Никки пожала плечами и почувствовала, как улыбка тает, ведь в последнее время ее жизнь была какой угодно, только не интересной.

— Да, повезло.

Пару секунд они молча сидели, глядя друг на друга. Наконец Рафаэль спросил:

— И после всех этих приключений вы выбрали для отдыха такое тихое, неэкзотическое место?

Рафаэль задал вопрос дружеским тоном, но Никки вздрогнула, будто от удара. Ну вот, опять. Темно-зеленые глаза Рафаэля светились проницательностью, совсем как у сестры. Никки поняла, что надо быть очень осторожной, иначе она рискует ненароком выдать больше, чем хотелось бы.

— Почему бы и нет? — пожала плечами Никки. Она понимала, что наигранно бодрый голос звучит неестественно, но ничего не могла с собой поделать.