Динка - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Осеева cтр.№ 153

– Лев Николаевич оставил нам бессмертную память... Мы будем читать его книги... Все плачут сейчас... Вся Россия... Что же делать, что делать... Люди умирают... А вспомните, сколько погибло революционеров, сколько честных, бесстрашных людей... Сколько гибнет их сейчас в тюрьмах и ссылках...

Марина говорила, и проникновенный голос ее оказывал на девочек тихое, успокаивающее действие.

И когда Мышка, оторвавшись от матери, грустно спросила: «Мамочка, а почему писем от Кати так долго нет?» – Вася на цыпочках прошел в комнату Лени и, схватившись за голову, шепотом сказал:

– Честное слово, Леонид, не удивляйся, если в один прекрасный день я сяду рядом с этой твоей Макакой и начну причитать: «Ой, Волженька, Волженька...»

Но Леня не расположен был шутить.

– С ними каждый человеком станет, – мрачно заявил он.

С первым снегом Киев сразу похорошел, принарядился. Чистый, стройный, отороченный белым пухом, он, как лебедь, не спеша заплывал в Динкино сердце и неожиданно радовал ее то цветными огоньками на катке, то сказочным Владимирским собором, где отовсюду смотрели на Динку живые глаза святых, а на хорах трогательно и складно звучали молодые голоса.

– Как хорошо там поют, мама! Если бы я была верующая, я все время стояла бы на коленях! – говорила дома Динка.

Неровные, гористые улицы Киева, заснеженные каштаны и стройные тополя, застывший на зиму Днепр – все начинало нравиться Динке... Даже гимназия.

В гимназию она бегала теперь охотно и, потряхивая ранцем на спине, далеко обгоняла сестер. Еще бы! В гимназию Динка являлась, как артист на гастроли. Уже в раздевалке она бойко здоровалась со швейцаром и, прыгая по ступенькам лестницы, торопилась в свой класс. А там уже ждала ее излюбленная публика – смешливые девчонки, которые по любому поводу заливались смехом. Иногда с порога класса Динка просто показывала им палец, и они начинали хохотать; только еще завидев Динку, они уже прижимали к губам ладошки и хихикали в ожидании ее веселых штучек. А Динка была изобретательна. Иногда она входила в класс совсем как учительница Любовь Ивановна и, точно как она, мерно помахивая рукой, говорила:

– Слушайте, дети, слушайте! Земля – это круглый шар, и этот шар все время вертится...

– Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! – заливались подружки. – Арсеньева! Динка! Покажи батюшку!

Динка прятала под фартук руки и, выпятив живот, ходила по классу, визгливо восклицая:

– Де-ти мои! Господь-бог наградил Давида божественной силой, и слабый Давид победил Голиафа!

Девчонки визжали от удовольствия, а на уроках, когда к доске вызывали Арсеньеву, с ними не было сладу.

– Тише! Тише! – надрываясь, кричала Любовь Ивановна, а Динка, стоя у доски, корчила смешные рожи. – В чем дело наконец?

Любовь Ивановна с возмущением оборачивалась и встречала удивленный, невинный взгляд Динки.

– Они не дают мне отвечать урок, – скромно жаловалась та. Знаний, которыми так щедро наделила ее Алина, еще хватало, поэтому Динка не утруждала себя домашними уроками, разве только по русскому, когда задавали что-нибудь писать. По чтению Динка была первой ученицей, память тоже не подводила ее, и Марина, просматривая дневник младшей дочки, с удовлетворением говорила:

– Ну, кажется, наша Динка взялась за ум...

– Конечно. А что же мне, дурочкой быть? – скромно отвечала Динка, продолжая беззаботно развлекаться и развлекать других.

В ее классе было много богатеньких девочек, их провожали в гимназию гувернантки.

– Фрейлейн, застегните мне панталончики, я не могу сама! – дразнила их Динка, к общему удовольствию остальных.

Муха, вцепившись лапками в Динкино плечо и щекоча ей ухо, шептала что-то, соблазняя на новые проделки.

– Отстань! Не шепчи! Ну тебя! – отталкивала ее Динка. По-настоящему девочку звали Нюрой, Муха – это было прозвище, данное ей в классе. Подруги не любили Муху, но жалели. У Мухи был очень злой отец. Говорили, что он сильно бьет ее за малейшую провинность. Говорили еще, что семья Мухи богатая, но скупая, поэтому Муха приносила на завтрак один только хлеб, и девочки делились с ней своими завтраками. Динка тоже жалела Муху, но дружить с ней ей было скучно.

Из гимназии Динка торопилась домой, наспех обедала и, захватив свои коньки, бежала на бульвар кататься. Однажды мальчишки, чтобы подразнить, отняли у нее ключ от «снегурок». Динка с криком бросилась на обидчиков. Большой губастый, красноносый мальчишка толкнул ее в снег.

– Ага! – закричала, поднимаясь, Динка. – Ты так? Ну ладно!

Динка сорвала с ноги ботинок с коньком и замахнулась на мальчишку. Тот бросился на нее с кулаками. Динка, размахивая ботинком, забежала за скамейку и вдруг увидела стоящего в стороне мальчика с их двора. Он с любопытством смотрел на нее, сдвинув на затылок форменную фуражку; ветер шевелил на его лбу темный хохолок.

– Эй, ты, Хохолок! – крикнула ему Динка. – Иди сюда сейчас же! Защищай меня!

Мальчик как будто только и ждал приглашения; мгновенно скинув на снег свою чистенькую шинельку, он наскочил на Динкиного обидчика и обратил его в бегство.

Но освобожденная Динка не оценила услуги и всю дорогу домой ругала его, как могла:

– Ты что стоял? Стоял и смотрел, да? Как слепой! Ты, наверное, не мальчишка, а девчонка! А еще с нашего двора! Меня бьют, а он смотрит! Выпустил свой хохолок и стоит любуется, как девчонку бьют!

– Да я же не знал! Ты сначала сама его била... – В разговоре мальчик слегка заикался.

– «Била, била»!.. А вокруг скамейки кто бегал?.. Он же старше меня, ему, наверно, уже двадцать лет, этому дураку!..

– Ну да! Хватила! – засмеялся мальчик. – В двадцать лет по буль-вару на-а коньках не катаются!

– А где же катаются?

– Нигде! Какое ему катание в двадцать лет! Ну, разве что на к-катке, в воскресенье, когда музыка и-грает!

– А где же это? – живо заинтересовалась Динка. – Ты там катался?

– Конечно. Все гимназисты там катаются. Особенно в воскресенье. Хорошо! Каток блестит, музыка играет!

– Я пойду! Я с Леней пойду! – захлопала в ладоши Динка.

– А твой б-рат и ката-ться не уме-ет, я его ни р-азу с коньками не ви-дел!

– Ну и что же! Ну и что же! Просто у него нет коньков! А я скажу маме, мама ему купит, и он будет кататься лучше всех! – обиженно затараторила Динка и побежала домой.

Но дома ее ждали другие новости, заставившие сразу забыть и каток, и новое знакомство.

На крыльцо выбежала Мышка:

– Где ты ходишь? Иди скорей! Мама получила письма!