Режиссер - читать онлайн книгу. Автор: Александер Андориль cтр.№ 9

— Какое странное богослужение, — говорит мать.

— Странное? Его упростили, — отвечает отец, встряхивая крышку от термоса. — Для Малыша в самый раз, — говорит он, бросая ясный и дерзкий взгляд на Ингмара. — Знаешь, тебе было всего лишь три года, когда ты впервые попал в церковь.

Ингмар пытается сдержать улыбку.

— Это случилось в сочельник, я вез тебя в своих зеленых санях по сугробам мимо завода.

Мать опускает глаза, словно ее осеняет страшная догадка, но она тотчас смущается.

Отец рассказывает, как посреди проповеди с приходской скамьи вдруг послышался тоненький голос: «Довольно, папенька, больше не надо».

Ингмар по-детски смеется, неожиданно для себя самого.

Левая рука матери проводит по воздуху над головой.

Ингмар открывает дверцу машины, помогает отцу сесть, берет лежащую на переднем сиденье тонкую папку со сценарием и говорит отцу, что было бы интересно узнать его мнение.

— Вот как, — вздыхает Эрик, кладя рукопись на колени.

Ингмар снова хлопает дверцей, трогает крышу машины и чувствует тепло, исходящее от черного металла. Смотрит на рапсовое поле, желтый диск которого соприкасается с белой плоскостью неба, к горизонту пространство сужается, белое полотно склеивается с желтым.

Он осторожно притормаживает, останавливаясь возле ворот дома девятнадцать на Стургатан. Кусты у фасада дома подрагивают на ветру. Мокрая варежка с национальным узором лежит под низким штакетником.

— Это была первая церковь, — объясняет он, глядя на отцовское лицо в зеркале заднего вида. — Я собираюсь посетить еще пять — если хотите, можно поехать вместе.

— У меня нет времени, — говорит отец матери.

Ровная медно-желтая тень ложится на Ингмара. Кажется, она проходит через темное стекло — огромная, как шинель. Стиснув зубы, он крепко зажмуривается. Ну как можно быть таким дураком, думает он, решив, что в наказание отправится спать голодным.

Снова оказавшись за рулем, Ингмар закрывает глаза и с большой высоты видит их короткое прощание. Примыкающие друг к другу прямоугольники крыш. Черная и красная черепица, рыжий кирпич. Террасы с установками для чистки ковров. Шахты дымоходов, водосточные трубы. Между домами — улица Стургатан в свете вечернего солнца. Автомобиль поблескивает, как капля смолы на цинковой пластине. Ингмар стоит перед отцом и просит его взять последнюю шоколадную плитку. Отец отказывается, но не сопротивляется, когда тот кладет шоколад в карман его пальто.

Кинолента в стеклянной банке местами лежит в два, а то и в четыре слоя. Иногда кадры накладываются точно, и насыщенность усиливается, а иногда со смещением, делая лица гротескными и уродливыми.

* * *

Ингмар вешает ключи на крючок, ставит банку на шляпную полку, входит в полосу желтого света, спотыкаясь о туфлю на высоком каблуке. Светло-серое пальто валяется на линолеуме в коридоре. В целлофановом пакете угадываются хлеб, ветчина и картонка с шестью яйцами.

— Я сказал Кэби, что останусь в городе, — бормочет он. — Что мне надо немного побыть одному.

Она приподнимает с подушки голову.

— Приезжает Маиму, — продолжает он. — Им все равно хотелось побыть вдвоем.

Она вздыхает и отворачивается.

— Значит… не думаю, что Кэби расстроится, — говорит он, не глядя в ее сторону. — Ведь когда мы повстречались, она жила в свободном браке и…

Он расстегивает рубашку, на лестнице кто-то смеется.

— Она сказала только, будто хочет знать правду, что само по себе является ложью.

За окном слышен женский крик, затем кто-то хлопает дверцей автомобиля.

— Н-да, — вздыхает он, ощупывая свой живот.

Бесчисленные дубли, все менее узнаваемые. Бокал «Шерри» на столе. Тривиальность самой ситуации. Свет вечернего солнца сквозь грязные стекла, его брюки, висящие на стуле, трясущаяся спинка кровати, шелест чулка, соскальзывающего с шершавой пятки.

— Что будем делать? — спрашивает он, обводя взглядом нежно-розовую внутреннюю поверхность бедра и пах.

Лица не видно, напряженная линия шеи. Тонкий лоскут простыни прикрывает чашу, раскрывшиеся в ожидании меха, скользит по тупым грифелям сосков.

— Ну что? — спрашивает он. — Будем изменять?

— Возможно.

— Для этого мы и здесь? — говорит он, и она кивает.

На рожке люстры висит бюстгальтер телесного цвета. Ингмар увидел его только сейчас. Предполагалось, что, войдя в квартиру, он засмеется. Туфли в коридоре, пальто на полу, брюки и так далее.

Она придвигается ближе, прижимается к нему, а он рассказывает о том, что продолжает свои поездки по церквам в Упланде вместе с отцом.

В преддверии нового фильма.

Хотя вообще-то следовало признаться, что речь идет об одной-единственной церкви, отец с ним больше не поедет.

— А вечером он прочитает первый вариант сценария, — говорит Ингмар, слыша, как кто-то остановился на лестничной клетке рядом с их дверью — как раз в тот момент, когда он положил руку ей на бедро.

— Да ты что, — весело воркует она.

— Что хотим, то и делаем, — шепчет он.

— Ты думаешь?

— Но наша жизнь, очевидно, станет немного проще, если мы не будем сейчас заниматься любовью.

— Тогда пойдем доедать завтрак.

— Я решил сегодня больше не есть.

— Ты не голоден?

Он встает с постели и подходит к окну. По тусклой летней улице кружатся бесчисленные семена вяза. Ветер взвихряет дюны из крошечных хрупких чашечек. Они кружатся вокруг ног одетого в черное мужчины с пуделем на поводке.

— Завязка рождается, когда пастор понимает, что не способен почувствовать любовь, — говорит он. — Потому что именно в этот момент учительнице ясно: выбора у нее нет, ее задача — любить пастора. Я много думал о ней, понимаешь… Молить о любви — разве может быть что-то более патетическое?

Не услышав ответа, он оборачивается: она заснула, рот ее приоткрыт, и он чувствует лишь облегчение из-за своей несостоявшейся измены.

Хлопанье крыльев, влажные губы.

За бельевым шкафом слышатся звуки, на шепот они не похожи, скорее напоминают шуршание бумаги, прилипшей к стене и трепещущей от сквозняка, когда дверь в подъезде открывается.

Упершись плечом в торец, он немного отодвигает тяжелый шкаф и видит, что стена вздымается.

Вздымается и опускается вновь, словно неторопливо дышит.

Дотронувшись до стены, он чувствует мягкую поверхность. Нажимает рукой, и та проходит сквозь обои.

Кто-то пытался скрыть эту дыру, думает он. Заклеить отверстие, ведущее в чулан.