Цвет любви - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Тейлор cтр.№ 22

Как оказалось, это старая электростанция, переоборудованная в ресторан с прилегающей к нему галереей под названием «Воппинг проджект». В бывшем цеху стоят современные столы и стулья, на потолке висят детали старой техники. Контраст очень интересный, и мне здесь нравится.

Нас встречает официант, обращается к Джонатану по имени, а затем ведет прямо к столу в глубине зала, за которым нас ожидает какой-то мужчина.

— Хорошо, что ты наконец вернулся, — произносит Джонатан, и мужчины сердечно обнимаются. — Я уже думал, что ты навеки бросил меня одного со всем этим.

Светловолосый мужчина улыбается и указывает на меня подбородком.

— Вижу, ты утешился, — отвечает он и с любопытством оглядывает меня.

Джонатан протягивает руку и подводит меня ближе. Я чувствую его ладонь на своей спине.

— Это Грейс Лоусон, наша новая практикантка из Чикаго, — представляет он меня. — А это Александр Нортон, мой компаньон.

Теперь я его узнаюґ. Его фотографию я тоже видела, но на ней его волосы были короче, и он казался очень задумчивым. А еще — моложе, чем сейчас. Возможно, фотография была сделана несколько лет назад. Впрочем, сейчас, здороваясь со мной, Александр Нортон довольно улыбается.

— Очень рад, Грейс. Значит, вас прислал Джон Уайт? Как поживает старик?

— Думаю, хорошо. — А что я должна сказать? Джону Уайту уже за шестьдесят, он мой профессор, с которым у меня нет личных отношений. Но Александр Нортон уже обернулся к Джонатану.

— Почему ты взял ее с собой? — спрашивает он в то время, как мы садимся, и я слышу сквозящее в его голосе любопытство.

— Она сопровождает меня на совещаниях, — поясняет Джонатан, отодвигая для меня стул, а затем усаживается рядом со мной. Когда Александр удивленно поднимает брови, он добавляет: — Она проявила себя очень хорошо, поэтому мы расширили масштаб ее практики.

— Ты имеешь в виду, ты расширил. Меня ты, насколько я знаю, не спрашивал, — отвечает его компаньон. Заметив мой испуганный взгляд, он улыбается мне: — Необычайная честь, Грейс. Но я ничего не имею против, не переживайте. Совсем напротив. Хантеру не помешает побыть в обществе.

«Хантеру», — повторяю я мысленно. Охотнику. Почему он так называет Джонатана? Может быть, из-за фамилии Хантингтон? Или есть какое-то другое значение? Как бы там ни было, это наверняка прозвище, которое Джонатан слышит достаточно часто, потому что он продолжает разговор, совершенно не обращая на него внимания. Видно, что ему хочется сменить тему.

— Расскажи-ка мне лучше, как продвигаются дела с Нельсонским проектом. Три недели в Азии оправдали себя?

Александр Нортон тут же расцветает.

— Еще как. Прогресс идет семимильными шагами. — И мужчины начинают беседовать о проекте, в то время как я изучаю карту и украдкой поглядываю на них.

Я восхищаюсь их отношениями, свободной манерой общения. Ни с кем другим я не видела Джонатана таким открытым и только сейчас понимаю, насколько велика его обычная дистанция по отношению к партнерам. Эта его сторона мне пока была незнакома — но она мне уже нравится.

— А как поживает Сара? — Вопрос Александра Нортона, адресованный Джонатану, заставляет меня насторожиться. — Ты что-нибудь слышал о ней?

Джонатан смеется.

— Она все еще в восторге от Рима, но, к счастью, через две недели возвращается домой. Наверное, так будет лучше. Потому что, если спросишь меня, то она проводит время не в библиотеке, как должна была, а кружит головы итальянцам. — В его голосе звучит нежность, и я ощущаю весьма болезненный укол. Кто такая Сара?

— Она с кем-нибудь познакомилась? — Александр нервничает, даже, можно сказать, беспокоится. Джонатан только пожимает плечами.

— Моя младшая сестренка рассказывает мне не все, если ты это имеешь в виду.

Сестра Джонатана. Конечно. Та, которой он иногда делает массаж. Я испытываю такое облегчение, что улыбаюсь и тут же спрашиваю себя, почему мысль о том, что в жизни Джонатана кто-то есть — какие-то родственники, о которых он говорит с любовью, — так мне не нравится.

Джонатан хмурит лоб, а затем глядит на Александра с довольно задорной улыбкой.

— Значит, тебя это все еще интересует? — В его голосе слышится насмешка. — Тебе уже не помочь.

Александр явно не обижается, а лишь улыбается в ответ.

— Ты же меня знаешь.

И, прежде чем я успеваю задуматься над этими загадочными намеками, официант приносит наши напитки. Джонатан заказал для нас воду и белое вино, и Александр Нортон поднимает бокал.

— За успех «Хантингтон венчурс» на азиатском рынке, — объявляет он, и мы сдвигаем бокалы. — Твой старик наверняка разозлится, если узнает, что его пророчества не оправдались и фирма скоро будет представлена во всем мире, да?

Джонатан улыбается, но на этот раз одними губами.

— Надеюсь. — В его голосе звучит такая ненависть, что я настораживаюсь. — Если бы все вышло по его воле, я потерпел бы поражение уже с самым первым проектом.

— Ваш отец пророчил, что ваша фирма не будет иметь успеха? — Я задаю вопрос, не успев задуматься над ним, и тут же жалею об этом, поскольку мужчины уставились на меня, а Джонатан буквально сверлит меня взглядом. Когда он отвечает мне, от его голоса веет арктическим холодом.

— Он не просто пророчил мне поражение, он постоянно вставлял мне палки в колеса. К счастью, у него ничего не получилось.

— Просто невероятно.

Почему-то я считала, что за таким успешным человеком, как Джонатан Хантингтон, стоит семья, которая им очень гордится. И кроме того, он наследует графский титул и усадьбу, поэтому я предполагала тесную связь внутри семьи, традиции, которых придерживаются, может быть, даже некоторое высокомерие по отношению к простым смертным. Но никогда — такое отвращение и враждебность.

Джонатан насмешливо кривится, услышав мои слова, которые я, к сожалению, произнесла вслух, и оборачивается к своему компаньону.

— Ты должен знать, Александр, что Грейс верит в человеческую доброту. Она убеждена, что мы занимаемся своими делами из любви к ближним. И наверное, думает, что в этом мире существуют только добрые отцы, потому что ее отец всегда был с ней мил. Я прав? — Он вызывающе смотрит на меня.

— Джонатан, — пытается остановить его Александр.

Я с трудом проглатываю слюну. Его насмешливые слова задели меня, но в его голосе я слышу боль и ожесточение. И отчасти я его прекрасно понимаю.

— Отец бросил мою мать, когда мне было шесть лет, — отвечаю я, смело встречая его холодный взгляд. — С тех пор я видела его лишь пару раз, а за последние тринадцать лет и вовсе ни разу. Так что я не могу судить, был бы он добр по отношению ко мне или нет. Я его, в общем-то, совсем не знаю.

Джонатан опускает голову, затем кивает, как будто утверждаясь в чем-то, а затем снова смотрит на меня.