Арийский миф III Рейха - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Васильченко cтр.№ 42

Можно отметить одну характерную тенденцию. Постепенно центр деятельности РуСХА переносился из Германии на периферию Третьего рейха, в частности на завоеванные территории. А ведь изначально Главное управление по вопросам расы и поселений должно было заниматься отбором элиты для «черного ордена». Здесь, очевидно, прослеживается влияние хозяйственного аппарата СС Только так можно объяснить, что критерии, разработанные для «черной элиты», стали переноситься на население оккупированных стран. Очевидно, что его рассматривали двояко: с одной стороны, как рабочую силу, с другой стороны (при наличии расовой ценности) — как «желательный прирост населения». Экономические и чисто идеологические вещи здесь переплелись в единый клубок. Среднестатистический (с расовой точки зрения) житель захваченных территорий должен был работать на благо Германии, «Расово нежелательные элементы» (50 % поляков, прибалтийцев, русских и 100 % евреев, цыган и «азиатов») подлежали «искоренению».

За исключением евреев, большинство этнических групп во время войны не могли стать жертвами политики широкомасштабного геноцида. Хотя это не исключает того факта, что отдельные люди и даже семьи уничтожались по причине их «расовой неполноценности». Но все-таки расовые эксперты СС предполагали грандиозное этническое перекраивание Европы уже после окончания мировой войны. Это были далеко идущие планы. Сейчас сложно сказать, какие бы контуры приобрела Европа, появись возможность их осуществления, Но в любом случае сотрудники РуСХА были непосредственно причастны к возможной реализации этих замыслов. Уже во время войны они занимались «подготовительными работами»: расовым отбором нескольких миллионов людей, переселением части европейского населения. Этим они напрямую способствовали национал-социалистской политике геноцида, которая начала набирать обороты в годы Второй мировой войны. Кроме того, сотрудники РуСХА очень тесно сотрудничали с представителями РСХА, что было продемонстрировано не только совместным участием в теоретических построениях, но и сотрудничеством во время конкретных «оперативных акций». Представители этих двух структур в равной мере ответственны за проведение в жизнь преступной политики геноцида, которую они осуществляли в рамках Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности.

После войны Готфрид Щварц, государственный защитник Отто Хоффмана на Нюрнбергском трибунале, дал такую оценку РуСХА, которая должна был демонстрировать несправедливость обвинений союзников: «Стороннему наблюдателю могло показаться, что СС являлось органом по уничтожению народов, а Главное управление СС по вопросам расы и поселений было душой этой политики». Но адвокат занял ошибочную позицию, пытаясь подобным образом дистанцировать своих подопечных от совершения реальных преступлений. Обвинению удалось доказать, что расовые эксперты РуСХА в рамках национал-социалистской расовой политики во многом идеологически подготовили оккупационную политику, неразрывно связанную с геноцидом, насильственной германизацией и расовым отбором.

Тем не менее расовые эксперты из состава СС не были единственными, кто занимался в национал-социалистском государстве мировоззренческим обоснованием идей о «чистоте расы» и «восточных поселениях». Кроме РуСХА на этом поле также играло РПА — Расово-политическое управление НСДАП. В свое время Вальтер Гросс опубликовал для партийных инстанций несколько учебных материалов по теме «Раса». Для этих целей информационная служба расово-политического управления НСДАП издавала журнал «Новый народ». Однако все эти материалы не имели практической значимости, так как реальное «расовое освидетельствование» было оставлено за СС, Кроме этого, Имперское родовое управление, входившее в состав министерства внутренних дел, было уполномочено устанавливать так называемые «доказательства арийского происхождения» и вело общеимперскую статистику еврейского населения. В этом направлении РуСХА и министерство внутренних дел осуществляли активное сотрудничество. Главное управление СС по вопросам расы и поселений вело также собственную «еврейскую картотеку», которая была значительно расширена в годы войны за счет оккупированных территорий. В 1944 году Гиммлер, и как рейхсфюрер СС, и как шеф полиции, стал вынашивать планы о передаче функций Имперского родового управления Главному управлению СС по вопросам расы и поселений. Но военные поражения Третьего рейха не дали реализоваться этим начинаниям.

В поселенческой политике эксперты РуСХА конкурировали с Имперским продовольственным комитетом, который пытался использовать крестьянские поселения в собственных целях. Более подробно проблемы конкуренции между крестьянскими функционерами и эсэсовскими экспертами мы разберем в последующих главах на примере протекторатов. Смежные интересы этих двух структур осложнялись тем, что между Главным управлением СС по вопросам расы и поселений и Аграрно-политическим аппаратом существовали тесные персональные связи. Многие из нацистских сельскохозяйственных функционеров одновременно являлись членами и СС и даже числились в РуСХА. В первую очередь это касалось Вальтера Дарре — первого начальника Главного управления СС по вопросам расы и поселений (1932–1938). С началом войны компетенция этих двух структур стала разграничиваться более четко. Так, например, в Польше нацистская крестьянская организация отбирала соответствующих претендентов из числа «гражданского крестьянского населения», а эсэсовские структуры вели построение «новых крестьянских поселений СС». Во время войны Имперский продовольственный комитет оказался в крайне невыгодном положении, так как по распоряжению Гиммлера до победы над противниками демографическими процессами на восточных территориях могли заниматься лишь эсэсовские структуры.

В условиях того, что на оккупированные территории Западной Польши переселялось огромное количество «фольксдойче», представители Имперского продовольственного комитета были вынуждены сотрудничать с эсэсовскими экспертами, формально войдя в состав переселенческих штабов СС. Но организационное разграничение полномочий оказалось фактически невозможным, когда речь пошла о депортации поляков и евреев, которая осуществлялась силами «оперативных групп» СС. С одной стороны, переселенческие штабы СС являлись составной частью Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности, которые возглавлял лично Гиммлер. Однако с другой стороны, большая часть персонала этих штабов, равно как и их руководство, являлась сотрудниками Главного управления СС по вопросам расы и поселений. То есть очевидно, что конкретные люди оказались в сложной ситуации: организационно они находились в составе Имперского комиссариата, но по сути — продолжали работу в РуСХА. Получается, что с началом войны штаб Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности взял на себя функции РуСХА в сфере переселенческой политики. Скорее всего, речь шла о процессе дифференцирования и диверсификации, который шел внутри аппарата СС. Основной сферой деятельности РуСХА в годы войны стала расово-политическая экспертиза. Тем не менее именно в первые годы войны в эту сферу деятельности стали внедряться и другие эсэсовские структуры. Часто случалось, что одних и тех же специалистов перебрасывали из одного учреждения в другое. В итоге одними и теми же вопросами занимались Имперский комиссариат по укреплению немецкой народности, РуСХА, III управление РСХА и ряд учреждений, занимавшихся вопросами «фольксдойче». При этом анализ переселенческой политики в отдельных регионах Юго-Восточной Европы показывает, что подобное дублирование являлось отражением общего «поликратического хаоса», творившегося в Третьем рейхе. Но с другой стороны, именно подобная политическая конкуренция заставляла эсэсовских экспертов работать более тщательно в деле расовых зачисток.