Гиммлер. Инквизитор в пенсне - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Васильченко cтр.№ 19

О конкретной деятельности Гиммлера в среде артаманов фактически не сохранилось никаких сведений. Известно лишь, что он два раза принимал участие в их общеимперских слетах. Можно предположить, что его главная задача состояла в том, чтобы наладить продуктивное общение между артаманами и национал-социалистами. Нет никаких сомнений в том, что это направление деятельности Гиммлера было санкционировано руководством партии, а отнюдь не было самодеятельностью.

Забегая несколько вперед, можно сказать, что в конце 20-х годов в союзе «Артам» обнаружились серьезные внутренние противоречия. Разгорелся конфликт между двумя крайними группировками. На одной стороне находились умеренные «бюндише», которые хотели сделать акцент на работе с молодежью, на другой стороне — «фёлькише», которые выступали за подчинение союза НСДАП. Гиммлер, естественно, поддерживал вторую группу. 21 декабря 1929 года умеренное крыло союза попыталось сместить руководство организации, которое было ориентировано на национал-социалистов. Переворот удался. Фридрих Шмидт незамедлительно информировал об этом Генриха Гиммлера, призвав его исключить «мятежников» из членов НСДАП. Однако Гиммлер не спешил с действиями — он решил выжидать. После раскола радикальное крыло создало объединение «Артаманы», которое продолжило поддерживать связи с НСДАП. Именно в этой новой организации Гиммлер познакомился с Рихардом Вальтером Дарре, официальным создателем идеологии «крови и почвы», которому в 1930 году было предложено возглавить аграрно-политический аппарат НСДАП. В качестве ответного шага Дарре попытался влить всех артаманов в НСДАП.

Аграрно-политическая деятельность Гиммлера в конце 20-х годов не ограничивалась контактами с артаманами и сочинением собственной идеологии. Некоторое время он редактировал еженедельную газету «Крестьянский башмак», которая имела подзаголовок: «Боевой вестник пробуждающегося крестьянства». Первый номер этого издания увидел свет 2 мая 1929 года. В нем Гиммлер разъяснял читателю, почему газета носила такое странное (на первый взгляд) название. Башмак использовался в качестве символа тайными организациями во время Крестьянской войны. Сама же газета состояла наполовину из практических советов, которые могли помочь крестьянам, а наполовину из политических статей, антисемитских призывов и объявлений, которые давали артаманы.

В 1927 году состоялось знакомство, которое многое изменило в жизни Генриха Гиммлера.

Он встретил Маргарету Зигрот, которая в будущем стала его женой. В своем карманном календарике Гиммлер жирно обвел дату 12 сентября. Возможно, это был день, когда он впервые увидел Маргарету. Если исходить из этой версии, то их знакомство произошло в баварском городке Зульцбах, где Генрих Гиммлер в тот день выступал в одной из своих пропагандистских речей. Впрочем, Катрин Гиммлер рассказывает несколько иную версию этого знакомства. Она полагает, что это произошло в декабре 1926 года на курорте Райханхалл. Тогда Генрих Гиммлер попал под проливной дождь, от которого решил спрятаться в ближайшей гостинице. В центральном зале он настолько сильно взмахнул промокшей охотничьей шляпой, что обрызгал рядом стоявшую женщину. Это и была Маргарета Зигрот, которая прибыла в этот городок на отдых.

Катрин Гиммлер описывает ее как красивую женщину, с голубыми глазами и изумительными длинными светлыми волосами. Однако при изучении фотографий, на которых была запечатлена Маргарета, едва ли можно найти признаки не только красоты, но и миловидности. Если принимать в расчет, насколько требовательно Гиммлер относился к «женскому идеалу», то его выбор не может не изумлять. Маргарета была обыкновенной медицинской сестрой. Маргарет Зигрот (в девичестве Боден) выросла в семье, где кроме нее воспитывались еще четыре брата и сестры. Ее семья происходила родом из Померании. В годы Первой мировой войны она устроилась медицинской сестрой в военный госпиталь, что стало ее основной профессией. Со временем она пустила часть полученного ею отцовского наследства на то, чтобы создать свою небольшую медицинскую клинику. Однако ее содержание оказалось делом хлопотным. После развода, который почти сразу же последовал за ее первым неудачным браком, она едва сводила концы с концами. Генрих не сразу решился рассказать родителям о своих отношениях с Маргаретой. Во-первых, она была разведена. Во-вторых, она была на семь лет его старше. В-третьих, она была пруссачкой евангелического вероисповедания, что едва ли могло привести в восторг католиков-баварцев. Первым о любовной связи Генриха узнал его брат Гебхард. В то время братья полностью доверяли друг другу. Сам Генрих заявил как-то ему, что «лучше зашел бы в зал, набитый тысячей коммунистов, чем поделился бы этой тайной с родителями».

Сохранились письма, которые Маргарета писала Генриху. Исследователи не смогли обнаружить ответных писем, однако из этого вовсе не следует, что их не было вовсе. Для писем, полученных от Маргареты, Генрих завел специальный список, в котором с привычной аккуратностью отмечал день и час, когда оно было доставлено. Из этих сообщений следовало, что Гиммлер регулярно посылал в своих письмах газетные вырезки, в которых сообщалось о его поездках по стране и выступлениях. Маргарета же могла только выражать обеспокоенность напряженным графиком работы и связанными с ней трудностями. Она не раз справлялась о здоровье Генриха Гиммлера.

К ноябрю 1927 года переписка приобретает достаточно личный характер. В одном из своих посланий Генрих делал намек, что был разочарован последним письмом Маргареты. Та же отвечала: «Я полагаю, Вы заметили, что получили два письма за такое короткое время?» Судя по всему, Марга, как звали знакомые эту молодую женщину, не понимала, чем было вызвано «разочарование». Она неоднократно пыталась добиться ответа, но Генрих Гиммлер предпочитал обходить стороной этот вопрос. Уже с первых писем становилось ясно, что Маргарета была женщиной, разочарованной жизнью. Она писала Генриху: «Во всех Ваших письмах неизменно говорится о “недоверии” с моей стороны. Да, действительно мне приходится быть такой. Я утратила веру в людей, в первую очередь в честность и откровенность мужчины по отношению к женщине. Наивно верить — это много хуже, чем быть недоверчивой. Я просто боюсь поверить в правдивость слов». Однако она не возражала продолжить знакомство, для чего было назначено подобие свидания, которое должно было происходить в Берлине. Встреча произошла в декабре 1927 года, как уже говорилось, в Берлине. Генрих Гиммлер yстал изображал из себя неприступность и саму мужскую добродетель. В любом случае именно после встречи в Берлине Маргарета Зигрот стала обращаться в письмах к Генриху Гиммлеру на «ты». Более того, фривольными стали и сами обращения. Нередко употреблялась фраза: «мой дорогой упрямец». В итоге женщина все-таки поинтересовалась, как она должна была звать Гиммлера в своей личной переписке. Тот предложил назвать его уменьшительным именем — Хайни. В ответ задавался лукавый вопрос: «Так обычно зовут мальчишек. Но ты уже большой. Или дела обстоят иначе?»

В общении с Маргаретой Генрих Гиммлер по привычке предпочел занять героическую позу. Как следовало из ее писем, он в первых же строках стал характеризовать себя как «ландскнехта» («Мы, ландскнехты, должны оставаться одинокими и быть выше законов»). Однако «ландскнехт» не стеснялся в переписке признаваться в собственных слабостях. Например, Гиммлер очень сожалел, что продолжал проявлять «податливость» в отношении родителей. В ответ Маргарета успокаивала, что при характере Генриха нельзя было сразу же измениться таким образом, чтобы это стало заметно абсолютно всем.