Эксгумация юности - читать онлайн книгу. Автор: Рут Ренделл cтр.№ 19

Дафни слегка растерялась. Она должна была позвонить — но кому, куда? Видимо, от нее требовались какие-то действия, но что именно сейчас предпринять, она не знала. Как только девочка подумала, что ей нужно все-таки попробовать, и повернулась, чтобы броситься в дом к телефону, послышался вой пожарных машин. Ворвавшись в гостиную и распахнув настежь окно, она увидела пожарные машины, а неподалеку от них Джорджа и Стэнли Бэчелоров. Потом из дома вышел мистер Уинвуд, энергично размахивая руками и что-то крича. Ее он не заметил. Дафни ушла в сад за домом. Она чувствовала тепло от разгорающегося пожара; это все равно что находиться рядом с сильным электронагревателем. На противоположном краю лужайки она нашла тачку, которую оставил садовник; забравшись на нее, девочка стала наблюдать. Пожарные уже направляли свои шланги на огонь, пытаясь не дать тому погубить летний домик; однако спасти сарай и старый ясень не удалось. Ветви дерева уже обуглились, а остатки сгоревшей осенней листвы ветер разносил по саду. Огонь охватил ствол, рассеивая искры и переплетаясь среди ветвей.

Дафни помнила, как тогда у нее вырвалось:

— О, бедное дерево…

В этот момент в дом вошла ее мать и, увидев дочь, подбежала к ней.

— Дорогая моя, что с тобой? Что здесь произошло?

— Не знаю.

Она не стала рассказывать матери про запах бензина. Это была лишь одна из многих вещей, о которых она ничего не сказала своим родителям. Она не хотела никому доставлять неприятности. Гораздо безопаснее было помалкивать.

— Все началось, как только я вернулась из школы. Я подумала, что нужно вызвать пожарных, но кто-то уже успел это сделать раньше меня…

Она не испугалась и не встревожилась, даже когда прибыли пожарные машины. Что делал мистер Уинвуд остальную часть дня, она не знала, да и не спрашивала. Ее родителям он не нравился, так зачем о нем было говорить? Она никогда не упоминала о соседе, памятуя об их неприязни. Что касается неудобных тем, то здесь лучше помалкивать. Перед тем как стемнело, она вновь забралась на тачку, чтобы еще раз посмотреть на соседский двор. Сарай полностью сгорел, летний домик частично обуглился — особенно со стороны сада. Огонь был полностью потушен, и кругом лежал только пепел. Она вспомнила, что некоторое время возле сарая лежала куча дров, из-под которой выглядывал край какого-то большого мешка. Разглядеть его содержимое было трудно, и она, собственно, даже не задумывалась над этим. Тем более что он был завален дровами, палками и разным хламом. Теперь все это сгорело. Утром мистер Уинвуд пришел туда с факелом и граблями. Из своего окна в спальне Дафни заметила, как он старательно разгребает пепел, наклоняется, что-то вытаскивает. Высокий забор и наступившие сумерки мешали ей толком все рассмотреть. К тому времени, когда Уинвуд закончил, пошел дождь, вскоре превратившийся в ливень.

Все это случилось так давно, размышляла она, пока ждала Алана, и, без сомнения, что-то она уже забыла. Возможно, она расскажет ему, что запомнила, а может быть, и нет. Возможно, когда придет время, она расскажет ему все. Дафни сказала, чтобы он приезжал днем, в любое время с двух до пяти. Это даст ему больше свободы действий. Она вспомнила один отрывок из Роберта Браунинга — по сути, единственный, за исключением общеизвестного «В Англии весной», который знают все:

Приду к ней в ночь спустя три дня,

Но кратки ночи, скор рассвет,

Лишь два часа — и ночи нет…

Что бы с нами ни случилось, думал Алан, направляясь по знакомой дороге к станции Лоутон, что бы ни случилось с Дафни и со мной, — пусть мы никогда не превратимся в пожилую пару, которая, взявшись за руки и сидя в инвалидных креслах, дружно смотрит телевизор. Все что угодно, только не это. Последнее, о чем напомнила ему Розмари, когда он выходил: надо уговорить Роберта Флинна, чтобы они с Изабель непременно приехали к ним на обед. Пусть сообщит, в какой день они смогут выбраться в гости. Алан, правда, мог и забыть об этом, что Розмари, впрочем, едва ли удивило бы. Она в последнее время часто слушала песни Тэмми Уайнетт [14] , приговаривая при этом, что он всего лишь мужчина. Швейная машинка сегодня была накрыта чехлом: Розмари в ожидании дочери и внучки — Джудит и Фреи — обошлась без ее помощи. Она вручную наметывала край платья. Алан уже в третий или четвертый раз смотрел на карту Лондона, находя на ней Гамильтон-террас. Сейчас он уже точно знал, где находится эта улица, и мог бы запросто отыскать дом Дафни — даже в темноте при отключенных уличных фонарях.

Словно подросток, он не знал, что сказать, когда она откроет ему дверь. И все же раздумывал, что бы ей такое сказать. Теперь, когда Алан вышел из поезда и шел вдоль канала к мосту и на Майда-Вейл, он чувствовал, что у него попросту отнялся язык. Теперь, когда оставалось пройти всего несколько сотен шагов, он хотел, чтобы это расстояние оказалось длиннее. Чтобы потянуть время, он даже присел на скамейку и отдышался. Потом встал и перешел на противоположную сторону улицы — прямо к заветной двери.

— А где дедушка?

Розмари ответила, что тот отправился в город повидать старого приятеля, мистера Флинна.

— Ах, мама, — заметила Джудит. — Ты говоришь, как Джейн Остин.

— Что же в этом плохого?

— Ничего, ничего, бабушка, — сказала Фрея. — Говори, как тебе вздумается. Почему нет? Ведь уже поздно меняться. — Они пили чай и ели морковный пирог, который Розмари приготовила утром. — Обязательно расскажи дедушке новости. Мы нашли себе квартиру и взяли ипотеку. Надеемся, что переедем туда как раз перед свадьбой.

Розмари, которая уже поднесла на вилке кусок пирога ко рту, вдруг опустила его на тарелку. Она единственная, кто ел пирог с помощью вилки.

— А разве нельзя подождать с переездом и сделать это после свадьбы?

— Но мы ведь и так прожили вместе несколько лет, бабушка. Какая теперь разница?

— Очень жаль, что ты не понимаешь таких вещей. Это называется жить во грехе. И насколько я понимаю, вы до сих пор этим занимаетесь.

Это несколько испортило общее настроение. Через несколько секунд тишины Розмари попыталась разрядить обстановку, но формулировка ее фразы оказалась снова неудачной:

— Ну и где эта ваша квартира?

— Интересно, — заметила Джудит, — почему слово «ваша» придает вопросу такой уничижительный смысл?

— Ну ладно, мама. Оставь. Она в Сент-Джонс-Вуде, бабушка. Примерно напротив площадки «Лорде».

— О да, поле для крикета, — проговорила Розмари. — Ну что ж, замечательно.

Алан едва обратил внимание на то, как выглядит ее дом. Он прошел через застекленную галерею и нажал на кнопку звонка. Раздался именно звонок, а не гудки или музыка. Когда дверь открылась, он шагнул внутрь и без лишних и скорее всего ненужных слов заключил Дафни в свои объятия, поцеловал в губы и прижался к ней всем телом.