Эрих Мария Ремарк - читать онлайн книгу. Автор: Николай Надеждин cтр.№ 19

Отношения с американскими властями у Ремарка складывались не всегда гладко. В апреле 1946 года власти Нью-Йорка заподозрили писателя в уклонении от уплаты налогов. Это преступление в Америке считается тяжким и карается очень строго. Детального изучения счетов писателя проводить не стали, лишь взяли с него слово, что он аккуратно платил и намерен платить в будущем все налоги, предусмотренные законодательством США.

Ремарк понимал, чем вызван этот интерес, – его книги выходили в разных странах. И проконтролировать все денежные поступления трудно. Однако его уязвило недоверие. Он и не думал скрывать какие-либо деньги. Стране, которая спасла ему жизнь, он был только благодарен… Как они, вообще, могли подумать такое?!

Получение гражданства делало бессмысленным продолжение брака с Юттой. Однако тратить время на развод (а им необходимо было снова посетить Мексику – страну, где зарегистрировали их брак) не хотелось ни Эриху, ни Ютте. Они ничего не требовали друг от друга. Ни на что не претендовали. Иногда встречались и проводили вместе несколько дней.

Время от времени Ютта обращалась к Ремарку за финансовой помощью. И тот безоговорочно выписывал на ее имя чек.

Вспоминая Марлен.

Как же тяжело было возвращаться в разгромленную войной Европу…

Только что, в феврале 1948 года, в Америке состоялась премьера фильма Майлстоуна «Триумфальная арка» (первая из трех экранизаций). На письменном столе Ремарка лежали рукописи двух законченных романов – «Время жить и время умирать» и «Искра жизни» (по своему обыкновению писатель будет постоянно к ним возвращаться, дописывать, переделывать, шлифовать до полного изнеможения или до тех пор, пока рукопись не вырвет у него из рук измотанный ожиданием издатель). Надо было принимать решение.

В середине мая Ремарк поднялся на борт парохода и отбыл из Нью-Йорка во Францию… О чем думал он, вдыхая соленый воздух Атлантики? Какой предполагал увидеть старушку Европу?

19 мая пароход прибыл в Гавр. Ремарк сошел на берег, взял такси и попросил проехать по городу. Гавр стоял в унылых руинах.

Ремарк отправился на вокзал, купил билет на поезд до Парижа. В вагоне он вслушивался во французскую речь, не смея заговорить сам. Ему казалось, что его немецкий акцент может оскорбить французов. Он впервые подумал о том, что чувствует себя виноватым – за то, что натворили в этой стране его соотечественники.

В Париже, в отеле «Георг V», его ждала Наташа Пале. Здесь они провели десять чудесных дней. Ремарк и Наташа бродили по Парижу. Город был тем же самым, что и до войны. И… другим.

Ремарк заглядывал в кафе, покупал круассаны и кофе. Вечером приносил в номер бутылку-другую хорошего коньяку, на который никогда не жалел денег. Париж… Париж!

29 мая он отправился в Швейцарию, в свой дом в Порто Ронко. В Германию он заехать так и не решился. В другой раз, в другой раз…

Наталья Пале.

Вот она – «Каза Монте Табор»!

– Роза, мамочка моя, здравствуй!

– Боже, герр Эрих! Мальчик мой, да как же ты постарел!

– А где Крамер?

– Жив старый Крамер. Что ему сделается? Ой, герр Эрих, посмотрите вон туда. Видите того дядечку. Узнаете?

– Нет, а кто это?

– Посмотрите внимательней. Ну?

– Не узнаю, Роза… Господи… Отец?!

– Сынок…

И Эрих Мария Ремарк бросился к старику Петеру Ремарку, у которого от волнения подкосились ноги…

Они проговорили сутки напролет. Старик рассказывал и плакал. О погибшей сестре Эльфриде. О своей супруге, приемной матери Эриха (вот тут-то Эрих назвал ее «мамой» – не мог не назвать, разделяя горе отца), Марии Анне Бальман, которая, не выдержав разорения и безысходности, 26 сентября 1945 года повесилась на вожжах на пороге дома своих родителей в Ашендорфе.

Старик Петер Ремарк плакал, а Эрих все ниже и ниже опускал голову.

Он не любил детей, но старые люди неизменно притягивали его внимание.

– Как ты узнал, что я вернулся? – спросил он.

– Добрые люди сказали…

– Отец, – Ремарк задохнулся от нахлынувших чувств. – Прости меня.

– Это ты меня прости, сынок, – ответил отец, посмотрев на сына своими ясными светло-серыми глазами.

Они провели вместе неделю. Затем Петер Ремарк засобирался домой. Эрих нанял водителя, который взялся отвезти старика до самого Оснабрюка. Ремарк вывел из гаража одну из своих машин (уцелели обе), набил багажник всякой всячиной, приготовленной трудолюбивой Розой. И сунул в карман отца чек на 50 тысяч долларов – брать наличные отец побоялся.

– Отдай его Эрне, она все сделает, как надо.

– Отдам, сынок… Храни тебя Бог…

Нет, он уже не мог отказаться от этих поездок, от вечернего Парижа, от своего швейцарского уголка, от друзей, которых не видел целых девять лет.

Весной следующего 1949 года Ремарк снова собрался в дорогу.

У него было не очень хорошо с деньгами – прошлогоднее путешествие влетело в круглую сумму. К тому же он хотел подбросить денег старику и сестре Эрне, нуждавшимся (Ремарк это знал) в его помощи.

Как назло, он никак не мог получить деньги за картину «Триумфальная арка». Продюсер задолжал ему 10 тысяч долларов и ни в какую не хотел отдавать, отделываясь обещаниями. Ситуация складывалась неприятная. Ремарк не планировал ссориться с «денежными мешками». Но фильм явно не давал запланированных сборов, поскольку его прокат шел не особенно успешно. Ничего не оставалось, как подать на продюсера в суд.

Ремарк выиграл этот иск. И впервые почувствовал себя полноправным американцем – раньше он на подобное вряд ли бы решился.

Париж, который так манил Ремарка.

21 мая он снова оказался в Париже. Снова Наташа Пале (на этот раз холодная и неприступная) и друзья – супруги Вальтер и Марианна Файльхенфельд. Отель «Ланкастер», чудесные вечера, проведенные на набережных Сены. Затем – поездка в Порто Ронко: Ремарк хотел показать друзьям и Наташе свой милый «домишко».

Супруги Файльхенфельды были в восторге, Наташа лишь пожала плечами.