Нова Свинг - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Джон Харрисон cтр.№ 62

– Эмиль, это жестоко, – сказала Эдит.

«Он был моим отцом, – наконец позволила она себе подумать. – Он был моим любимым отцом, и я по нему скучаю». Спустя какое-то время она спустилась по лестнице вниз и стала одеваться. Вытащила деньги, полученные за голову Вика Серотонина, и пересчитала их. Она сняла с крючка новое пальто и стала его разглядывать. «В детстве, – подумалось ей, – мне ничего так не хотелось, как положить конец странствиям. Я хотела, чтобы для всего нашлось свое время, для каждой вещи и каждого чувства, чтобы они задержались со мной на должный срок, прежде чем смениться новыми. Если повезет, думала я, мне даже удастся всю эту красоту сложить воедино. Я стану коробочкой, где они пребудут новыми вовеки. А вместо этого, все вокруг старилось и менялось. И люди тоже. Я хотела, чтоб он был мой, я хотела, чтоб он принадлежал мне». Эдит еще не привыкла находиться в одиночестве, поэтому поднялась обратно, взяла отца за руку и просидела так до утра.

Когда черные и белые коты стали протискиваться в комнату через приоткрытую дверь, она поняла, что уже рассвело. «Ох уж эти коты! – подумала она. – Куда угодно пролезут, если дверь на улицу не запереть». Они прибывали в молчании, следя за ней неподвижными бесстрастными глазами, источая странный, суховато-пряный запах; они запрудили комнату до самой кровати Эмиля и стали бездумно тереться о любую часть его тела, до которой могли дотянуться в тесноте.

Он был моим отцом, и я любила, я любила его.

* * *

На Карвер-Филд даже самые приземистые из выставленных на продажу кораблей возвышались на сотню футов. Они стояли тут рядами и шеренгами. Старые. Попользованные. С протечками. Тронутые едва заметной патиной от слишком долгого пребывания на поверхности. Они звались «Радио Мэри», «Программная ошибка» или как-нибудь в этом роде. Потроха всегда напоказ. Их основательно заездили в контрабанде, наркотрафике и прочих бурных делишках. Они составляли становой хребет межзвездной коммерции и служили излюбленной добычей отщепенцам. Днем они излучали радиацию. По ночам дешевый навигационный K-од истекал через дырявые файерволы, напоминая продукт скрещивания марбургской лихорадки и фейерверка. Свою карьеру эти суда начинали в пяти сотнях световых отсюда вдоль обода гало, и тогда кто-то мог о них только мечтать; спустя пятьдесят лет они оказывались здесь, неизбежно становясь мечтой кого-то другого, ибо даже у таких вот потрепанных жизнью тупоносых суденышек неизбежно находились поклонники, восклицавшие:

– Вот это красота-а!

Пять тридцать утра, спустя два-три дня после визита Антуана Месснера к Лив Хюле в бар. Ворота посадочного поля уже были распахнуты. Покупатели уже клубились здесь, вытягивая шеи и тыча пальцами вверх, и с некоторого расстояния их легко было перепутать с аккуратными фигурками – персонажами какой-нибудь архитектурной модели, расставленными тут для масштаба. Бледный, но интенсивный свет выхватывал из сумрака корпуса кораблей и более современные административные постройки. Весь месяц на Карвер-Филд пытались проникнуть инопланетные сорняки – на вид как медноцветный мак, шелковистые на ощупь, они просовывали цветки через ограду, тянулись все выше к свету далекого, по их меркам, солнца.

Ирэн-Мона, в новом прикиде – льняном болеро цвета металлик, шортиках того же оттенка и прозрачных полиуретановых сапогах с пуговицами вдоль щиколотки, искоса поглядывала на спутника. Ротик ее искривила гримаска нетерпения.

– Разве не красота, Антуан? – спросила Ирэн.

Корабль мало чем отличался от сотен прочих. Корпус – простой как стенка. Хвостовая секция вздыблена тремя стабилизаторами, похожими на дельфиньи плавники; как и выносные реакторные оголовки, были они все в птичьем помете да маслянистых потеках. Антуан с Ирэн, однако, узнали из каталога, что судно много лет верой и правдой служило знаменитому цирку инопланетных диковин под названием «Обсерватория и фабрика естественной кармы Сандры Шэн»; это их впечатлило. К сожалению, о мадам Шэн уже давно не было никаких вестей. Человек по имени Реноко заведовал ее цирком и понемногу распродавал активы, действуя из офиса на какой-то далекой планете Пляжа. И вот он, корабль мадам Шэн, самый обычный грузовоз, переименованный и перелицованный дюжину раз, уже разогревается для старта перед мысленным оком Антуана Месснера. Он чуял, как возбужденно подрагивают стабилизаторы. Он ощущал источаемую кораблем тайну. Маслянистый предстартовый раскат динаточных драйверов прокатился где-то под палубой, в миллионный раз вздыбив волоски на шее толстяка.

Красота ли? Антуан не брался судить. Он сам говорил, что не разбирается в красоте.

– Как по мне, надежная рабочая лошадка, – ответил он Ирэн, – хотя цену они, конечно, малость задрали.

Ирэн посмотрела сквозь него и отвела глаза.

Антуан часто рассказывал ей, что, если разбираешься в таких кораблях, твоя биография обычно выглядит следующим образом.

В тринадцать лет ты на орбитальной космофабрике. Или на сельскохозяйственной планете, где горизонты бесконечны, а места тебе не найти. Или в портовом городке, который полнится неописуемо странными ароматами; все детство проводишь в… предвкушении. Ожидании. Желании сбежать. Жажде познания. Тебе тринадцать, но ты выглядишь старше своих лет. Ты девочка, ты мальчик, ты невесть какого пола. Тебя вербуют в ЗВК. Ты встречаешь опытную искательницу погибших кораблей с Нуэва Кардосо. Ты сей же миг влюбляешься в нее за широту кругозора; а еще – за непристойные умные татухи и аккуратную руку-протез. Она делает тебе предложение, и так ты попадаешь на ракету. Ты летаешь с Феди фон Гэнгом, ты летаешь с Эдом Читайцем. Ты пять лет торчишь в консервной банке исследовательской лаборатории у радиоисточника RX-1, а Тракт Кефаучи нависает над твоим плечом, как исполинский кипящий котел, с которого ободрана краска, пылает и бурлит эмоциями, которых ты не в состоянии постичь. Прикольно. У тебя все время екает сердечко. Каждое путешествие что надо.

Чью историю он рассказывал, когда ударялся в подобные воспоминания?

Ирэн полагала, что знает ответ.

– Антуан, – вынужденно напомнила она ему, – я красавица, а ты достаточно умный мужик, чтобы пробиться ко мне через всю свою жизнь-жестянку.

– В любом случае, – ответил Антуан, – походим по базару, еще посмотрим.

Ходить долго не пришлось. Вскоре появилась Лив Хюла и протолкалась к ним по запруженному народом полю. Она рассматривала корабли, но казалась погруженной в собственные мысли. На миг они подумали, что она пройдет мимо, и когда Антуан позвал ее по имени, это обращение Лив словно бы удивило. Хозяйка бара неизменно терялась, покидая свою берлогу. По мнению Моны, Лив Хюла всегда держалась чуть заносчиво, отстаивая свою позицию; но, оглядывая этот корабль – очертаниями сходный с раздувшимся от спелости авокадо, опаленный с хвоста жесткими посадочками повсюду от Мотеля Сплендидо и до самого Ядра, – Лив была сама деловитость.

– Хороший песик, – сказала она.

Антуан фыркнул.

– Пройдем внутрь, – предложил он, – расскажешь мне что-нибудь, чего я не знаю.