Хранители пути - читать онлайн книгу. Автор: Карина Сарсенова cтр.№ 6

Взгляд, направленный на вновь появившийся потолок, выхватил из его сияющей белизны проступившую на нем реальность. Что-то, вспыхнувшее с внезапной яркостью из нового пространства, захватило ее внимание с непререкаемой властностью. Промчавшись по ослепительно сияющему тоннелю, она закружилась в водовороте разноцветных потоков энергии, с головокружительной скоростью завертелась в нем. Она знала эти энергии, они ей знакомы… Постепенно пропитываясь их присутствием, Меруерт опознала его: восторг и страсть, зависть и похоть, гнев и радость, преклонение перед ней и жажда ее уничтожения — каскад человеческих чувств обрушился на доверчиво воспринявшую их душу… Оглушенная нежданным накалом чужих эмоций, она попыталась выплыть на поверхность этой энергетической бездны, выпрыгнуть из нее, вернуться к себе прежней… Будто признав ее силу, водоворот выбросил ее из себя, вытолкнул во что-то иное… Но, может быть, он просто превратился в новое пространство? Как бы то ни было, она вновь обрела привычное и безопасное ощущение себя. Но — несколько другое, чем раньше… Чем тогда… Когда? Она не знала. Мир, развернувшийся вокруг, отрезал ее от всех былых воспоминаний и опытов. Она полностью принадлежит ему. Ее мир крайне мал и безграничен одновременно. Им она живет и дышит. Им она является здесь и сейчас.

Сцена залита разноцветными лучами. Зрительский зал бушует в неистовом восторге. Аплодисменты сыплются искрящимся фейерверком. Она кланяется в десятый раз, снова и снова принимая роскошные букеты цветов из рук вспотевших от волнения поклонников. Их признание растет у ее ног ароматной горой, жертвой, принесенной ее таланту и красоте, тем раем, которого она достойна. Поклонники молят свою богиню еще раз явить им чудо ее волшебства. Она не может отказать им. Она должна уступить их просьбе. Поправив роскошное алое платье, она делает знак торжественно замершему оркестру и начинает петь…

— Это не я… — раздвоенное сознание позволяло пребывать по обе стороны одного мгновения. — Я не умею петь, — уже без сопротивления, но следуя его инерции, робко шептала она, возвращаясь в бесформенное пространство тонкого плана.

— Но это тоже ты, — голос ангела звучал уверенно и ласково. — Ты не знаешь себя. Многогранность души неизмерима. Однако в данный момент твоего бытия она представлена перед тобой несколькими самыми важными гранями, доступными твоему восприятию и проработке. Ты можешь очень многое. Но выбирать надо один раз. Сейчас.

— Как я могу выбрать! — страх перед неверным выбором зазвенел в голосе Меруерт трепещущей струной.

— Доверься своим ощущениям.

— Но я не умею…

— Умеешь. Всегда умеешь. Ты делаешь это постоянно. Сделаешь и на этот раз, — увещевательные нотки в голосе Мирены гармонично сочетались с непререкаемой твердостью. Она вела за собой подопечную уверенно и легко, встраиваясь в личность Меруерт и незаметно превращая свою (а на самом деле Высшую) волю в ее собственную. Так будет ровно до тех пор, пока Меруерт не научится осознанно находить опорой в любой форме бытия саму себя. И раскрытие через него своей духовной сути.

— Ты всегда слушаешь свое духовное сердце, — продолжала Мирена. — Но не всегда его слышишь. Ты — есть сердце. Сейчас ты — сердце. Всегда ты — сердце. Слушай себя. Но выбирая одно, ты должна будешь преодолевать в себе противоположные стремления, рождающиеся из разных источников. В этом преодолении и заключатся реализация твоего выбора.

Странное переживание, составленное из смеси несхожих побуждений и чувств, вдруг стало новой формой ее бытия. Растерянность и решимость, уверенность в правильности своего выбора и сомнения, страх и желание, острое ощущение даруемого ей шанса и возможной потери… Из глубин белого сияния снова проступили розовые блики, из которых проявились контуры уже знакомой ей комнаты. Течения несхожих вариантов судьбы опять развернулись перед ней, над ней, под ней, то захватывая внимание, то отпуская его. Растерянность и сомнения нарастали, затапливая мечущееся сознание, душным ватным одеялом обволакивая потерянно бьющееся сердце, стремясь поглотить, заглушить, остановить пульс ее жизни… Но в последний момент, прямо перед едва не вырвавшимся из подавляемого сознания стоном, они исчезли, растворившись в бело-розовом искрящемся свете, разгоревшемся не снаружи, но внутри нее. И в тот же миг Меруерт обнаружила себя в ароматных волнах печного цеха. Ее руки сноровисто и аккуратно играли с послушным человеческой воле тестом, точно так же, как секунду назад некая неуловимая Сила играла с формами ее бытия…

Удовольствие и сопутствующая ему радость сладкой истомой разлито в пространстве… Но что-то чужеродное поглощает сытость ее бытия. Неприятный холодок бежит по ее груди. Наверное, кто-то открыл окно, и сквозняк пробрался в уют ее кулинарного мирка. Неприятные ощущения усиливаются, и непонятная дрожь мелкой рябью полосует ее тело. Ощущения так отчетливы, что она не может не осознать их природу: сомнения вновь вернулись к ней.

Недовольство своей судьбой — не слишком острое, но ощутимое, — оно постоянно присутствует в ее душе, руках, взгляде, устремляемом на других людей. Она одинока, без семьи, любимого человека и детей… Ничто и никто не доставляет ей радости, кроме занятия любимым делом. Но и оно с каждым новым днем становится все менее привлекательным. Что-то пошло не так с тех пор, как она выбрала профессию кулинара и полностью посвятила себя ей. Что-то она потеряла… Но вот что…

Сквозняк окреп и превратился в противный ветерок, непрерывным потоком дующий неизвестно откуда. Он словно выдувал ее из привычной ей зоны комфорта. Рассердившись, она пыталась было противостоять ему, но быстро поняла, что это невозможно: ее сил, истраченных на борьбу с чувством неудовлетворенности выбранной жизнью, на заполнение разрастающейся в душе пустоты, не хватало… Ее энергия, захваченная сквозняковым потоком, пойманная на крючок сопротивления, неостановимо вытекала из нее… Обессиленная, Меруерт безвольно последовала за самой собой, за чувством поглощавшей ее пустоты…

Сил нет, но эта усталость приятна. О, как она обожает сладкую истому, охватывающую ее после каждого концерта! Откинувшись на мягкие подушки, Меруерт с удовольствием позволила усталости от полноценно прожитого дня затопить себя, завладеть всеми клеточками ее тела… Сколько радости — настоящей, ликующей — в этом переживании! Радость от творческих свершений — вот что наполняет ее бытие, дарует ему смысл и силу. Она улыбнулась, вспоминая многочисленные вопросы поклонников и журналистов, задаваемые ей: откуда она берет силы для столь масштабных, ярких и брызжущих жизнью выступлений, для поддержания отличной формы, красоты и здоровья. Она столько раз отвечала на эти множественные вопросы, по сути сводящиеся к одному. Но только такие же творчески успешные люди, как она сама, способны понять ее.

Заполненная блаженной истомой, она отпустила восприятие рассеянно бродить между обстановкой комнаты и образами, переполняющими ее душу. Память словно расширялась вслед за расслабленностью сознания, и среди отчетливых картин недавнего прошлого всплывали смутные, но удивительно знакомые лица и пространства… Привлеченная их появлением, она непроизвольно задерживала на них толику своего внимания, и тут же оказывалась полностью ими поглощенной. Что-то, сокрытое в глубинах ее души, пробуждалось в новом поле восприятия, и оно начинало искриться невыносимо ярким светом, принимающим форму безукоризненного шара. Блаженство, исходившее из него, из нее самой, слитой с этим светом воедино, неуклонно нарастало и, достигнув своего пика, вдруг взорвалось ослепительной вспышкой. И за долю мгновения, показавшегося ей вечностью, Меруерт прожила несколько полноценных жизней в рамках одной — единственной собственной души. Но только одна из них имела для нее огромное значение.