Детство Иисуса - читать онлайн книгу. Автор: Джозеф Максвелл Кутзее cтр.№ 50

– Ты сеньору Леону нравишься, – говорит он. – Просто ему весь класс нужно учить, и у него нет времени уделять тебе индивидуальное внимание. Ему нужно, чтобы дети какое-то время работали сами.

– Мне не нравится работать.

– Нам всем нужно работать, и тебе бы неплохо к этому привыкнуть. Работа – людская доля.

– Мне не нравится работать. Я люблю играть.

– Да, но нельзя же все время играть. Делу время, потехе час. Приходишь утром в класс – сеньор Леон предполагает, что ты будешь работать. И это резонно.

– Сеньору Леону не нравятся мои истории.

– Они ему не могут не нравиться, потому что он не в силах их прочесть. А какие истории ему нравятся?

– Про каникулы. Про то, что люди делают на каникулах. Что такое «каникулы»?

– Каникулы – это незанятые дни, когда не нужно работать. У тебя сегодня до конца дня каникулы. Тебе сегодня больше не нужно учиться.

– А завтра?

– Завтра ты будешь учиться читать, писать и считать, как нормальный человек.

– Я собираюсь написать в школу, – говорит он Инес, – уведомить их, что мы забираем Давида. Что сами будем заниматься его образованием. Согласны?

– Да. И, раз уж вы этим занялись, напишите и этому сеньору Леону. Спросите, чего он взялся учить маленьких детей. Скажите ему, что это не мужская работа.

Уважаемый сеньор Леон, – пишет он.

Спасибо вам за то, что познакомили нас с сеньорой Очоа.

Сеньора Очоа предложила перевести нашего сына Давида в специальную школу в Пунто-Аренас.

По зрелому размышлению мы решили этого не делать. Давид, по нашему суждению, слишком юн, чтобы жить отдельно от родителей. Также мы сомневаемся, что он получит в Пунто-Аренас нужное ему внимание. Таким образом, мы продолжим его обучение на дому. Мы от души надеемся, что трудности с его обучением скоро останутся в прошлом. Он, по вашему признанию, толковый, быстро обучаемый ребенок.

Со своей стороны благодарим вас за ваши усилия. Прилагаем письмо, которое направили директору школы, с уведомлением о прекращении обучения.

Ответа он не получает. Но прибывает письмо, в котором содержится трехстраничная анкета для поступления в Пунто-Аренас, а к ней приложен список одежды и личных вещей (зубная щетка, зубная паста, расческа), которые ученик должен привезти с собой, а также проездной билет на автобус. Все это они оставляют без внимания.

Далее следует телефонный звонок – не из школы и не из Пунто-Аренас, а, насколько может разобрать Инес, из какой-то городской административной конторы.

– Мы решили не возвращать Давида в школу, – уведомляет она звонящую женщину. – Ему никакой пользы от обучения. Он будет обучаться на дому.

– Ребенка разрешено обучать на дому только при условии, что родитель – дипломированный учитель, – говорит женщина. – Вы дипломированный учитель?

– Я мать Давида, и мне самой решать, как он будет получать образование, – отвечает Инес и кладет трубку.

Через неделю приходит письмо. Со штампом «Судебное уведомление». Оно повелевает непоименованному родителю (-ям) и/или опекуну (-ам) предстать перед следственной комиссией 21 февраля к девяти утра и предъявить причину, почему соответствующий ребенок не должен быть переведен в Центр специального обучения в Пунто-Аренас.

– Я отказываюсь, – говорит Инес. – Я отказываюсь ехать в этот их суд. Увезу Давида в «Ла Резиденсию» и спрячу его там. Если кто-нибудь спросит, где мы, скажете, что мы уехали вглубь страны.

– Пожалуйста, подумайте еще раз, Инес. Вы таким образом сделаетесь беженкой. Кто-нибудь из «Ла Резиденсии» – тот привратник, что вечно сует нос не в свое дело, к примеру, – доложит властям. Давайте съездим в это управление – мы с вами и Давид. Пусть посмотрят сами, что у этого мальчика нет рогов, что это обычный шестилетка, он слишком юн, он не может жить отдельно от матери.

– Игры кончились, – предупреждает он мальчика. – Если тебе не удастся убедить этих людей, что ты хочешь учиться, они вышлют тебя в Пунто-Аренас, за колючую проволоку. Тащи учебники. Будешь учиться читать.

– Но я умею читать, – терпеливо говорит мальчик.

– Ты умеешь читать только свою бессмыслицу. Будем учиться читать как следует.

Мальчик трусит в комнату, возвращается с «Доном Кихотом», открывает первую страницу.

– «В некоем селе Ламанчском, – читает он медленно, но уверенно, наделяя каждое слово должным весом, – которого название у меня нет охоты припоминать, не так давно жил-был один из тех идальго, чье имущество заключается в тощей кляче и борзой собаке» [3] .

– Очень хорошо. Но как проверить, что ты не выучил этот абзац наизусть? – Он выбирает случайную страницу. – Читай.

– «Одному Богу известно, существует Дульсинея на свете или же не существует, – читает мальчик, – вышмылена она или не вышмылена».

– «Вымышлена». Дальше.

– «В исследованиях подобного рода нельзя заходить слишком далеко. Я не порождал мою госпожу в воображении и не зачинал ее». Что такое «зачинал»?

– Дон Кихот говорит, что он не отец и не мать Дульсинеи. Зачатие – это то, чем отец помогает сделать ребенка. Дальше.

– «Я не порождал мою госпожу в воображении и не зачинал ее, однако все же представляю ее себе такою, какою подобает быть сеньоре, обладающей всеми качествами, которые способны удостоить ее всеобщего преклонения». Что такое «преклонение»?

– Преклонение – когда на кого-нибудь молятся. Ты почему не говорил мне, что умеешь читать?

– Я говорил. Ты не слушал.

– Ты делал вид, что не умеешь. Писать тоже можешь?

– Да.

– Неси карандаш. Запиши, что я тебе прочитаю.

– У меня нет карандаша. Я забыл карандаши в школе. Ты собирался их спасти. Ты обещал.

– Я не забыл.

– Можно мне лошадь на следующий день рождения?

– В смысле как Эль Рей?

– Нет, маленькую лошадь, чтобы спала со мной в комнате.

– Образумься, дитя. Лошадь нельзя держать в квартире.

– Инес держит Боливара.

– Да, но лошадь гораздо крупнее собаки.

– Можно лошадь-малютку.

– Лошадь-малютка вырастет в большую лошадь. Давай так. Будешь хорошо себя вести, покажешь сеньору Леону, что можешь прижиться в его классе, мы тебе купим велосипед.

– Я не хочу велосипед. На велосипеде людей не спасешь.

– Ну, лошадь ты не получишь – и все тут. Пиши: «Одному Богу известно, существует Дульсинея на свете или не существует». Покажи.

Мальчик показывает ему тетрадку. «Deos sabe si hay Dulcinea o no en el mundo», – читает он, цепочка слов смирно строится слева направо, между безупречно выведенных букв – равные промежутки.