Война роз. Троица - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 16

– Да, сотворение этого документа заняло четыре месяца, – не поднимая глаз, сухим тоном педанта проговорил он. – Так что можно подождать еще минуту, пока я перечту повторно.

Йорк скучливо вздохнул и, заложив назад руки, уставился в высокий свод. Гляди-ка: в углу под балкой стропил слепила себе глиняное гнездо ласточка – отважная в силу своей неразумности птаха, избравшая эту залу для взращивания своего потомства. Кажется, там в дырочке что-то уже шевелится – ну-ка поглядим, пока суть да дело.

– Здесь говорится, что мальчик Эдуард до совершеннолетия будет помещен в Виндзор, – произнес Сомерсет. – Но нет ни единого упоминания, кто на этот срок будет осуществлять полномочия регента.

Йорк неопределенно усмехнулся:

– Вообще-то у него есть отец, Эдмунд. И этот отец все еще король. Так что назначать регента было бы ошибкой вдвойне. Я по общему согласию взялся оборонять и опекать королевство, пока длится болезнь короля Генриха. Так мне теперь что, назначить на регентство еще одного человека? А за ним третьего, четвертого? Глядишь, к поправке государя мы тут все по кругу перебываем протекторами!

Кое-где вокруг стола послышались язвительные, вполголоса, смешки, вызвавшие на скулах Сомерсета нервный румянец.

– Рано или поздно король Генрих избавится от пут мучительного недуга, – сказал он. – И где вы тогда окажетесь, милорд Йорк?

– Денно и нощно молю об этом Господа, – с видом оскорбленной невинности вскинул руки герцог. – Молебны заказываю только для того, чтобы сложить с себя ужасающее бремя власти. Линия моего отца, быть может, и исходит от короля Эдуарда, но сыновья Джона Гонта все равно опережают меня по родословной. Престола себе, Эдмунд, я не желал. Моим стремлением была единственно безопасность и целостность Англии, да вот только, такая вот мелочь, покамест наш король пребывает в объятиях сна. И не я отец того ребенка, а всего лишь протектор, сиречь защитник.

Последнее прозвучало неким пасквильным намеком, и хотя Сомерсет знал о намерении Йорка лишний раз ему досадить, но все же не сдержался и сжал на столе правую руку в кулак. Эти слухи бродили и по Палате Лордов, и по Палате Общин. Бродили неистребимо, наряду с не достойными даже презрения шепотками. Движущей их силой было злобное стремление ославить королеву Маргарет и усомниться в том, что ее сын по праву занимает отведенное ему место. Вполголоса бормоча проклятие, Сомерсет схватил перо и размашистым росчерком вывел свою подпись, давая подручным писцам забрать у себя сам свиток, чернильницу, песок и наконец отнести все это Йорку.

Быть может, для того, чтобы дополнительно позлить Сомерсета, Йорк, в свою очередь, тоже стал неторопливо вчитываться в витиеватые строки. Суета сейчас была бы неблаговидна, и он степенно, с почесыванием подбородка читал, чувствуя на себе смешливые взоры и кипящий гнев сидящего напротив графа. На самом деле Йорк вынашивал мысль замедлить ход дискуссий по этому вопросу в парламенте, спустив все на тормозах. Если бы король Генрих отошел в мир иной прежде, чем документ оказался заверен подписями и печатями, Йорк автоматически стал бы королевским наследником. Так гласил принятый четыре года назад статут, поскольку в ту пору считалось (как выяснилось, ошибочно), что королева бесплодна, а монарх неспособен выполнять свои обязанности.

Уже тогда та мысль жгла Йорка немыслимым соблазном: еще бы, от короны его отделяла лишь собственная подпись. И все-таки Солсбери его отговорил. Глава семейства Невиллов знал, как никто другой, как оседлывать власть и облечать ею тех, кто связан с тобой кровным родством. Донельзя отрадно было видеть, как отточенный ум и хитрость этого человека обращают все тебе на выгоду и пользу – примерно в таком ключе размышлял Йорк, скользя глазами по строкам документа. С его женитьбой на Сесили Невилл дом Йорков обрел силу клана и генеалогическое древо, столь мощное и раскидистое, что оно, безусловно, должно было прорасти в престол, вне зависимости от фамилий в замужестве или какого-то конкретного фамильного герба. Оставалось лишь благодарить судьбу за то, что на свое знамя они подняли его, Йорка. Тот, кто стоял с Невиллами, шел далеко и рос высоко. Тем же, кто им противился – чертякам вроде Сомерсета, – путь наверх был заказан.

Наконец Йорк удовлетворенно кивнул. Взяв собственное перо, он аккуратно обмакнул его в чернила и игриво, с росчерками и завитушками, поставил в самом низу пергамента залихватскую подпись.

Открыто претендовать на трон было все же рановато: в этом его убедил Солсбери. Слишком многие из нобилей короля не задумываясь взялись бы за оружие, едва проведав, кто он, этот узурпатор. Но как известно, дорогу осилит идущий – вот и надо, определившись с выбором, шаг за шагом по ней продвигаться. Жизнь новорожденного младенца хрупка; герцог Йоркский сам потерял пятерых от всяческих хворей и простуд.

Погруженный в раздумья, он улыбнулся, когда один из писцов поставил на все четыре уголка развернутого свитка свинцовые гирьки. Будучи лордом-протектором, именно Йорк должен был наложить на пергаментную бумагу Большую печать английского трона: последняя, завершающая стадия. В ходе всего обсуждения поодаль с опущенными головами стояли четверо обычных простолюдинов, смиренно дожидаясь, когда наступит их черед внести в процедуру свою скромную лепту. По кивку Йорка они приблизились к столу и выложили на него две половинки серебряной печати, а также поднесли горшочек с воском, растопленным на миниатюрной жаровне. На глазах у всего собрания королевская Печать была со звонким щелчком сомкнута воедино, и на ее поверхности сложился образ короля Генриха на троне. Один из людей – «держатель воска» – специальным ножичком подскоблил начинающий остывать диск до более правильной округлой формы, а другой тем временем проложил по документу отрезок изящной ленты. То была работа, требующая тонких навыков, и присутствующие с любопытством наблюдали, как нагретый диск вдавливается в бумагу, образуя на странице жирный оттиск. Затем Печать подняли и вновь разделили на половинки, а на бумаге осталось подобие медальона из воска в четыре дюйма шириной и с вдавленными в него лентами, которые теперь нельзя было удалить, не порвав при этом бумаги или не сломав самой печати.

Дело было сделано. Носчики Печати убирали орудия своего ремесла: серебряные половинки легли в шелковые мешочки, которые были затем помещены в раздельные запирающиеся ларчики из полированного металла. После этого, поклонившись протектору, эти люди молча удалились: их дело было сделано.

Йорк поднялся и энергично хлопнул в ладоши.

– Отныне дитя поименовано принцем Уэльским, законным наследником престола. Милорды, честно вам скажу: я горжусь Англией. Можно сказать, я горд, будто это мой собственный сын.

Он посмотрел на Сомерсета яркими смеющимися глазами. Тот бы, пожалуй, это стерпел, если б не прозвучавший где-то за столом сдавленный смешок. Это привело графа в холодную ярость. Играя желваками костистого лица, он схватился за рукоять меча.

– Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду, Ричард, – пристально глядя на Йорка, с неторопливой отчетливостью произнес он. – Если вы имеете смелость обвинять человека в бесчестии и измене, то сделайте это прямо, без всяких там французских игр.