Ученица чародея - читать онлайн книгу. Автор: Галина Манукян cтр.№ 87

– Но ведь мадам Тэйра права…

– Вот когда буду тебе мужем, посажу дома и никаких тебе графьев и алхимиков!

– Да ты строгий.

– А ты думала! Хорошо хоть сегодня мы никуда не едем, – радостно объявил Этьен. – Маман настояла на том, чтобы мы остались.

– Я ее побаиваюсь, если честно.

– О-ля-ля! Да не будет она руки распускать, – хмыкнул он, – после того как ты исцелила Жу-Жу, и подавно. И рука у нее совсем не тяжелая. Чего там бояться?

Я поежилась:

– Нет уж, спасибо. Пожалуй, обойдусь без затрещин. Меня даже в монастыре не секли ни разу. Я к подобному обращению не привыкла. И привыкать не собираюсь.

– Ну, маман устраивает праздник, так что, думаю, сегодня мы скорее отхватим от нее жареного барашка, чем нагоняй. Тем более что разгон мы уже получили.

– Тебе бы все шутить.

– А что за кокон? – перевел тему Этьен. В его глазах светилось искреннее любопытство.

И я рассказала ему обо всем: о коконе и о потоках. О черной книге в кабинете его отца, что отзывается на прикосновение и осыпается серебряной пылью, в которой, судя по рисункам, обо всем этом написано. О рубине. И, наконец, о привидении в доме чернокнижника.

– Как только узнает свое имя, она освободится и улетит, куда душам после смерти положено. Я потом выяснила, что ее зовут Франсетта, – со вздохом добавила я.

– Франсетта! – удивленно воскликнул Этьен. – А отец сказал, что она уехала в деревню, к родителям. Вроде заболел там кто-то.

– Ты еще веришь его словам?

– Ну… нет.

Я нахмурилась:

– Пообещала ей помочь, а теперь ума не приложу, как появиться в Перуже, не говоря уже о вашем доме. Нехорошо вышло, она ведь томится…

– Не переживай, привидению торопиться некуда. Как будет возможность, так и освободим, – похлопал меня по руке Этьен.

* * *

Каким же чудесным был этот день! Солнышко ласкало теплыми лучами, щебетали птицы, и все нам улыбались, не только крестьяне, что встречались на пути, даже посторонние собаки, лошади на выгоне, ослик в повозке и полосатый кот на пригорке.

Пока в доме суетились и шумели, готовясь к праздничному обеду, мы с Этьеном бродили по округе, держась за ручку. Из сада в рощицу, из рощицы на луг, с луга к замку, не замечая пройденных лье. Ни матушка, ни мадам Тэйра не возражали, и никто нам не мешал. Разве только Клодин бегала за нами хвостиком и нет-нет, выпрыгивала из кустов с радостным криком: «Жених и невеста! Жених и невеста! О-ля-ля!»

Мне не верилось, что это о нас, и чудилось, будто не солнце освещало уютный городок, а наше счастье. Теперь я смотрела на возвышающиеся неподалеку белые башни Анси, и никаких чувств они у меня не вызывали. Подумаешь, какие-то недобрые каменные стены! А тут Тити нежно гладит мою руку – это куда лучше!

Любимый рассказывал мне о дружке Базиле, с которым они шалили в Перуже, об охоте и лошадях, в которых он был, как выяснилось, большой знаток. Поведал Тити и о своей сумасшедшей жизни до меня, сплошь состоящей из драк и приключений. Возможно, он хотел выглядеть в моих глазах героем, но я лишь робко надеялась, что после свадьбы Этьен все же остепенится…

Как выяснилось, его отец выбился в люди буквально чудом. Родители того были совсем из простых – из крестьян. Искусству медицины и колдовству, к которому имел особый дар, обучался молодой еще Жан-Мишель Годфруа у какого-то заезжего китайца. Даже последовал за ним в дальние страны, надолго оставив жену и новорожденного Этьена. Матушка говорила, что эти годы прожили они в крайней нужде без кормильца, и она уже думала, что ее пропащий супруг сгинул навеки, как тот внезапно вернулся. Но стал совсем таинственным и непонятным, будто явился другой человек в прежнем обличье. Разве только, как раньше, все пуще хотел лучшей жизни – обычный достаток лекаря не удовлетворял. Решил он купить дворянский титул, чтобы от своих родичей бедняков откреститься, и стал на него копить деньги. В мечтах замахнулся чернокнижник на поместье с замком и на должность при дворе любого из королей, так что денег нужно было немало. А потому лечил все больше богатых, не гнушаясь ничем, лишь бы ливры текли в мошну. Так что растертая яичная скорлупа вместо рога единорога – это были еще цветочки.

Супруга лекаря, мать Этьена, не разделяла устремлений мужа, считала все блажью и говаривала, что «от добра добра не ищут, а добра нам хватает». Даже скандалы закатывала, так что нередко поучал отец жену кулаком. Не слушая ее, одевал детей, как благородных, чтобы привыкали, учителей нанимал. Этьена учили и фехтованию, и танцам, и разным наукам. Приучал его мсьё Годфруа и к своему делу, хотя сын особой тяги к лекарству не испытывал.

Конечно, я испытывала лютую ненависть к чернокнижнику, но когда Этьен говорил об отношениях отца и матери, ловила себя на мысли, что, пожалуй, я бы тоже ее выгнала. Мужа она не любила и не понимала.

Я слушала во все уши. Внезапно обида лекаря на сына стала понятнее: Этьен предпочел мать отцу и ради нее украл все сбережения, плоды стольких трудов, лет, ухищрений. Мало того – дочек увез. Чернокнижник обожал Нетту и души не чаял в новорожденной Жу-жу, словно пытался наверстать упущенное с другими детьми. Я живо представила, каково ему было оказаться в пустом доме. Совершенно одному и без денег. Мне даже жаль его стало немного. Разумеется, это лекаря не прощало, но в моей голове будто туман над болотом рассеялся, и ясная ночь воцарилась над опасной черной жижей – иначе темная сущность чернокнижника мне не представлялась. Отчаянно хотелось никогда с ним не встречаться. Ведь ему теперь есть за что мне мстить, а как невесте опального сына – тем более.

Впрочем, Этьен не дал мне долго тревожиться и думать о грустном: целовал и расспрашивал, жадно желая знать обо мне все. Теперь наступила его очередь изумленно восклицать и возмущаться моими родителями. А потом мы забыли о них. Счастливые всегда забывают о несчастных. Спрятавшись за непомерно высокими кустами бузины и покрытой ароматными цветками жимолостью, мы предавались пьяной сладости поцелуев так долго, что мои губы стали припухшими, будто после укусов пчел. И когда нас разыскала Нетта, чтобы позвать к обеду, я пошла за Этьеном, смущенно прикрывая низ лица охапкой лесных цветов.

* * *

На удивление и матушка Этьена, и сестренки были со мной само добросердечие, и показались мне раскрасавицами. И как я раньше не заметила, насколько они хороши? Наверное, оттого, что напряжение ушло из их глаз, и все улыбались. Только Нетта явно ревновала братца, но это все равно ее не портило.

Прислуга тоже светилась улыбками и была очаровательна. Подумаешь, у служанки нос картошкой и зубы торчат, зато какой проникновенный взгляд! Муж ее, конюх, – милейший человек с масляными глазами. А кухарка пусть и в возрасте, но такая славная пышечка с пушистой копной, торчащей из-под чепца, словно пасхальная курочка! Наш возница, которому тоже перевалило, наверное, за четвертый десяток, приосанившись, подсел к ней и пригладил усы.