– С тобой не пропадешь, мой… генерал, – облизывая губы, заметил он.
– Нужно уходить, – шепнула я.
– Да, загостились… у черта… на пирушке, – прохрипел Этьен и, опираясь на стену, начал подниматься. Судорога пронзила его мышцы, и он полетел обратно на солому.
– Держите его! – крикнула я.
Големы дружно подхватили Этьена под руки над самым полом, а я оцепенела, увидев на его спине в изодранных лохмотьях рубашки уродливые, кровавые следы от ожогов.
– О, Боже, Этьен… Кто это сделал?! – ахнула я и угрожающе взглянула на Големов: – Кто-то из этих?!
Этьен, качаясь, стиснул зубы и встал сам. Его лоб залили капли пота. Он процедил:
– Да нет, одна баба… в рясе францисканца…
– Больше этот гнус никому не навредит, – прошипела я, уверившись в правильности своего поступка. – Но, Этьен, тебя надо полечить.
– Потом. Где… мы? – спросил он.
– Замок Майа́, – ответил начальник стражи.
– Людей… много?
– Двадцать пять. И повар.
– А семеро… уже здесь, – кивнул Этьен. – Неплохо.
– Где лекарь мсьё Годфруа? – встряла я, думая, что есть шанс справиться и с остальными, если чернокнижника не окажется рядом.
– Уехал в аббатство Нантуа, в одном лье отсюда. Для встречи с герцогом Савойским, – глядя в стену пустыми глазами, отрапортовал начальник стражи.
– Ясно, – нахмурившись, буркнул Этьен. – Может… вернуться. Граница… с Францией… далеко?
– Французы сразу за мостом через реку Уаньен.
– Там город? Деревня? Что? – уточнила я.
– Город. Сен-Мартэн дю Фресн.
– Доставьте нас туда сейчас же. Де Моле, поднимите меня на руки, – распорядилась я. – А вы двое, – я ткнула пальцем в переминающихся рядом обезьяноподобных стражников с копьями, – поведете Этьена. Не сможет идти, понесете. Теперь вы защищаете меня и Этьена. Отвечаете жизнью. Выполняйте!
Те вытянулись в струнку, выпучив глаза, и отдали честь.
– Мне тоже… тебя бояться,… генерал Абели? – хмыкнул Этьен, но тут же закашлялся и застонал, когда его неосторожно подхватили под руки стражники.
«Шутит, – вздыхая, подумала я, пытаясь успокоить заходящееся сердце. – Значит, с ним все будет в порядке. Странно, что вчера мне послышалось нечто звериное в его стоне… Это же Этьен. Мой милый Этьен. Наверное, все от страха. Я позабочусь, чтобы он поправился быстро».
* * *
Когда начальник стражи толкнул высокую входную дверь из толстого мореного дуба, снаружи уже забрезжил рассвет. Во дворе замка, густо поросшем травой, было тихо и сонно. Спал, опираясь на копье, стражник в старомодной кирасе, второй и вовсе прикорнул на ступени у донжона.
– Тшш, – приложила я палец к губам, мысленно распорядившись Големам не шуметь.
Откуда-то повеяло ароматом выпечки и свежего теста. В желудке заурчало, голова закружилась еще больше, но я встряхнула ею и вцепилась посильнее в шею Де Моле. Пить и есть мы будем позже, когда окажемся во Франции. Надо было торопиться. Силы были на исходе, а потому рассчитывать на свой огонь особо не приходилось.
В глаза бросилась видавшая виды черная карета с гербом аббатства Нантуа, запряженная парой лошадей. Ни возницы рядом, ни пассажиров. Впрочем, думаю, ее пассажиром был тот самый инквизитор, что пялился сейчас мертвыми глазами в каменный свод потолка пыточной.
Этьен шепнул:
– Туда!
Он уже шел сам, иногда покачиваясь и передергивая плечами со страдальческой гримасой на лице. Увы, его левая рука, которую ранили еще во время стычки на холме, теперь после кандалов совсем повисла плетью, но Этьен и с одной оказался не промах. Проходя мимо спящего стражника, Этьен неслышно вытащил у того из ножен кинжал и заткнул его себе за пояс. Однако кинжала ему показалось мало, и, подхватив со ступени кусок лепешки, завернутый в тряпочку, Этьен засунул его под мышку и сграбастал початую бутыль с вином. Стражник зашевелился, повел пышным усом. Этьен застыл над ним, но тот фыркнул и захрапел еще громче. Словно в ответ из конюшен, расположение которых легко было определить по запаху, так же всхрапнул какой-то конь.
«Глупый! Зачем рисковать?» – покачала головой я и мысленно дала новый приказ Големам. Нас с Этьеном усадили внутрь кареты. Де Моле с начальником стражи уселись на козлы. Двое стражников запрыгнули позади кузова, а остальным я велела остаться. Видеть их рожи в экипаже не хотелось. Пусть защищают тылы или катятся ко всем чертям.
В воздухе свистнул хлыст, и карета медленно тронулась. Вскоре она покатилась быстрее, и лошади усиленно принялись перебирать копытами по гравию, увозя нас к лесу.
Я выглянула в оконце, не веря, что так легко удалось ускользнуть из западни. Мрачный приземистый замок с двумя круглыми башнями, увенчанными зубцами, как у шахматных ладей, с возвышающейся над черепичными крышами остроконечной башенкой, раскидистая ель во дворе, спящие стражники, древние липы – все это мерно удалялось с цоканьем копыт по земле и скрипом колес. За нами никто не гнался.
Господь смилостивился надо мной, наконец! Я прошептала благодарную молитву куда-то в облака, и, облегченно выдохнув, откинулась на жесткую спинку. Этьен сидел напротив, стиснув зубы и стараясь ни к чему не касаться спиной.
– Давай полечу, – предложила я.
– Что у тебя за мания? – нахмурившись, поднял глаза Этьен. – У самой… вид, что уже отпевать можно.
Я не ответила, только ссутулилась, чувствуя себя слабой и никудышной – сижу перед парнем, в которого влюблена, с растрепанными волосами, в грязной рубашке с драным рукавом, босая и бледная, как смерть, и креплюсь, чтобы не потерять сознание. К тому же со мной нельзя даже поцеловаться! Да уж, лучше возлюбленной не придумаешь. Захотелось плакать.
Взгляд Этьена смягчился, он заправил выбившуюся прядь мне за ухо и нежно дотронулся до моей руки:
– Ты чего, Абели?
Я только шмыгнула носом и попыталась улыбнуться:
– Невеста для трупа, да?
– Эй, глупышка! Да ты знаешь, что даже… синяя – ты красивей любой другой пусть и самой румяной. Я не хочу, чтобы тебе было хуже, понимаешь? Куда тебе еще, такой… маленькой?
Я всхлипнула и прижала его ладонь к своей щеке.
– Я так боялась, что тебя уже нет…
– Милая моя девочка, – Этьен пересел и обнял меня действующей рукой. Стало безмерно хорошо – будто я дома, в безопасности, в тепле. Я закрыла глаза и расслабилась, наконец.
Он помолчал, а потом выдавил обеспокоенно:
– А они тебя тоже… гм… допрашивали?
– Нет, не успели. Только твой отец забрал зачем-то мою кровь. Много крови.
– Гад, – проскрежетал зубами Этьен. – Понятно, отчего ты такая бледная. Тебе теперь надо много есть и пить, чтобы восстановиться. Особенно мяса и вина красного. И еще: будь осторожна, он колдовать станет на крови. Я наверняка знаю, – Этьен кивнул на бутыль. – Возьми, попей.