Психотехнологии измененных состояний сознания - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Васильевич Козлов cтр.№ 50

Основным смыслом трансформации личности и группы в нашем понимании является трансцендирование форм – структурных компонентов, отношений, отождествлений и др. Трансценденция (от лат. transcendens – 'перешагивающий', 'выходящий за пределы') – это выход за пределы формы. Здесь мы будем придерживаться кантианского понимания трансценденции – того, что выходит за пределы возможного опыта.

Таким образом, если суммировать наши рассуждения, то этот раздел посвящен не только личностному самосовершенствованию, сокровенному пути, духовному поиску выхода за пределы форм – того пространства в сознании и личности человека, где он имеет условия для спонтанного самосозидания, где он становится свободным и самоактуализирующимся, где сформирована среда реализации, – но и определенным аспектам структуры, динамики и целей групп.

В связи с этим в данном разделе мы преследуем несколько целей:

• во-первых, показать, что такое личность и группа, какова их структура и топология;

• во-вторых, выяснить, какова динамика, выявить некоторые возможные стадии в процессе совершенствования и интеграции;

• в-третьих, обозначить некоторые основные механизмы и тенденции в развитии;

• в-четвертых, попытаться описать срединный путь – путь духовной эволюции личности и группы.

Представление о личности «как совокупности общественных отношений», «системного образования», «целостного образа себя» не является чем-то новым.

Личность (в соответствии с теорией марксизма-ленинизма и материалистической психологией) определяется как совокупность общественных отношений. Следует отметить, что группа является носителем тех же качеств и образований.

Личность и группа являются объектом многих научных дисциплин, таких, как история, этика, эстетика, социология, психология, педагогика, политические и юридические науки и т. д., причем каждая из них находит в личности свой предмет. Кроме того, вопросы личности и группы занимают философов и каждого из нас в обыденной жизни. Таким образом, существует великое множество определений личности и группы, имеющих кроме разнообразных формулировок и разное содержа-ние. Это обстоятельство часто мешает точному взаимопониманию, поэтому мы считаем важным сразу внести определенность в эти вопросы.

Во-первых, до сегодняшнего дня сосуществуют определения личности как субстрата (Рубинштейн, Теплов, Мясищев, Ковалев) и как свойства (Выготский, Леонтьев А. Н.). По мнению Б. Г. Ананьева, это происходит из-за смешения понятий «личность» и «человек», которые по объему идентичны, но по содержанию не тождественны. Понятие «личность» указывает на свойство человека, а человек есть носитель этого свойства.

Отметим здесь же еще один аспект «субстратного» понятия личности: именно так употребляется оно в обыденном сознании. Личность как индивид, достигший в своем развитии определенной ценности для общества. Своим естественным истоком нормативно-оценочное определение личности имеет употребление термина «личность» в повседневной жизни: назвать того или иного человека личностью, по сути, часто означает оценить его как нечто исключительное. И в этом есть своя правда и свой предмет исследования для таких отраслей науки о человеке, как, например, этика. Но когда нормативно-оценочная характеристика личности из обыденного сознания ученого проникает в психологическое исследование механизмов функционирования личности, она нередко приводит его к резким искажениям представлений об изучаемом эмпирическом объекте. В подобных случаях смешиваются некоторые идеальные нормативы, моральные эталоны, которым должна следовать личность в определенной культуре, и психологические механизмы, обеспечивающие усвоение и функционирование этих эталонов в реальном поведении личности.

Во-вторых, следующий ориентир – это разведение понятий «индивид» и «личность». Необходимость этого разграничения для психологического анализа личности признается практически во всех общепсихологических направлениях психологии. Если несовпадение реальностей, обозначаемых этими понятиями, упускается из виду, то личность растворяется в индивиде, а исследователи оказываются в плену биологических типологий личности.

В-третьих, существуют различия в определении личности по широте исследовательского поля: одни относят сюда лишь индивидуально-типические особенности личности (К. Н. Корнилов), а другие расширяют область исследования до всех психических свойств, состояний и процессов (Рубинштейн, Теплов).

И, в-четвертых, выделяют общепсихологический и социально-психологический подходы.

Что касается группы, то в социальной и общей психологии наблюдается не меньшее многообразие подходов и определений. Любая группа может быть одновременно рассмотрена как субъект совместнойдеятельности, как социально-психологическая группа определенного уровня развития и как среда «самореализации» личности и т. д.

При всей критике материалистического подхода, развернутой в современной социальной психологии, нельзя не отметить тот факт, что именно в его русле содержатся наиболее продуктивные идеи науки о душе, которые, может быть, души и не касаются, но позволяют выстраивать правдоподобные представления об источниках человеческой активности. Наше понимание личности является попыткой развития русской социально-психологической традиции в объяснении категорий личности и группы.

На наш взгляд, понятие отношения продуктивно не только для раскрытия категории личности в социальной психологии, но и для групп эазличного уровня развития, размера, общественного статуса и др.

При первом приближении к понятию «отношения» мы можем вычленить их возможный континуум от полного отрицания, негативизма до полного принятия, позитивизма, то есть в человеческом сознании, эмо-|циях личности мы всегда можем обнаружить некие противоположности: |в оценках, решениях, желаниях и др. Бинарности оценок, отношений [отражены в пространственных измерениях: вверх-вниз, внутрь-вовне, [высокий-низкий, длинный-короткий, север-юг, большое-малое, здесь-там, [левое-правое; в экзистенциальных ценностях: добро-зло, жизнь-смерть, I Бог-Сатана, одиночество-сопричастность, страдание-наслаждение, сво-|бода-несвобода; социальных и эстетических ценностях: успех-провал, | красивое-безобразное, сильный-слабый, умный-глупый.

В нашем самом высоком уровне абстрактного мышления мы опи-I раемся на те же бинарности: истина и ложь, видимое и реальное, хи-| лотропное и холотропное, бытие и небытие, материализм и идеализм… При этом мы идентифицированы с идеей прогресса, которую пред-I ставляем как победу над болезнью, старостью, смертью, страданием – над всем, что нами оценивается как негативное. Идею прогресса мы увязываем другой противоположностью – здоровьем, вечной молодостью, I жизненностью, радостностью. На нашем рисунке (рис. 8) идею линейной эволюции и прогресса можно представить как движение от – 1 к +1.

В начале этого раздела мы раскрываем наше понимание личности и групп любого количественного масштаба (малые группы, нации, человечество) как структуры и качества, которые вызывают у нас безусловно положительное отношение и оценка (см. рис. 9).