Психика в действии - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Берн cтр.№ 25

Изучение жизни диких племен позволяет нам связать подобное кусание сосков с каннибализмом. Взрослые каннибалы тоже с наибольшим удовольствием поедают те части своих жертв, которые приносят им наибольшее удовольствие и в то же время как-то «обидели» их. За каннибализмом кроется нечто большее, нежели просто сварить и съесть приправленного солью и перцем миссионера.

Мы говорили о том, что если ребенок «недососал» в младенческом возрасте, он восполняет недостачу иными способами впоследствии. Тот же самый принцип применим и к младенческой жестокости. Похоже, что определенной силы фрустрация пробуждает соответствующей силы деструктивное желание, и если это желание своевременно утолить не удается, оно может оставаться среди инстинктов Ид, пытаясь получить удовлетворение в течение всей жизни человека. Такие глубоко захороненные и восходящие к самому раннему детству желания отчасти объясняют жестокость, присущую некоторым людям. Их терзает изнутри огромное неудовлетворенное напряжение мортидо, которое они тщатся снять, а поскольку в цивилизованном обществе свободно и полно удовлетворить такого рода желания не удается, они утоляются постепенно и малыми порциями.

Профилактика накопления злобы и жестокости, способных в последующие годы немало навредить как самому индивиду, так и окружающим людям, возможно, отчасти заключается в том, чтобы давать ребенку в грудном возрасте возможность вдоволь сосать материнскую грудь. Родителям стоит начать беспокоиться о том, не совершили ли они какую-то ошибку, тормозящую психическое развитие ребенка, только в том случае, если в его поведении часто повторяются действия, как будто не соответствующие его возрасту, при том что есть явные свидетельства готовности его нервной системы к чему-то большему.

Хотя ребенок определенно может кусать грудь, если чем-то недоволен, причины этого могут быть и другими. Это может, например, означать, что «кусающие» мышцы уже достаточно развились и ребенка пора отлучать от груди. Так что вопрос о том, почему младенец кусает грудь, и насколько это связано с его обидами, должен решаться матерью и врачом индивидуально.

Грудное кормление «до отвала» и позднее отлучение от груди способствуют развитию щедрости и оптимизма, в то время как людям, которые в детстве не насытились вдоволь материнским молоком, свойственна жадность. Ричард Райт (Richard Wright) в автобиографической книге «Черный мальчик» («Black Boy») пишет о том, что в голодном детстве приобрел привычку припрятывать еду и долго не мог отказаться от нее и тогда, когда уже нажил кое-какой капитал и мог быть уверен, что голод ему не грозит. Детские страхи преследуют нас, а детские радости несут с собой вечную уверенность в себе и благодарность судьбе.

По мере развития нервной системы у ребенка, похоже, появляется позыв — базирующийся, по нашей терминологии, на Физис, — отказаться от прежних методов удовлетворения и перейти к новым, как только они становятся доступны ему. Окружающие также стараются побуждать его делать все, на что он способен, предоставляя ему свободу своими силами справляться с проблемами, которые с течением времени во все большем количестве ставит перед ним жизнь.

Если описанные в предыдущем разделе процессы развития протекают нормально, ребенок вполне удовлетворяет свои сосательно-кусательные потребности и готов перейти на новый уровень. Одна из главных задач выживания, стоящих перед ним, — познание окружающей его физической вселенной. И начать этот процесс он должен с анализа четырехмерного «пространства-времени», с выделения из него важнейших компонентов, коими являются время, пространство и тяготение.

Он познает их на собственном трудном опыте. Поскольку удовлетворение потребностей больше не происходит автоматически, как это было в утробе матери, он должен прежде всего научиться ждать, а способность ждать, не впадая в отчаяние, зависит, как мы полагаем, от эффективности мозга как хранилища энергии. Мозг становится средством перемещения во времени.

Потом ребенок узнает, что вещи, которые для удовлетворения его желаний должны быть неотделимы, часто оказываются разделенными пространством; следовательно, если ребенок хочет свои желания удовлетворить, он должен научиться ходить. Тело становится средством перемещения.

Умение ждать и умение ходить (или ползать) — два важнейших урока на тему Принципа Реальности, освоенных ребенком; а третьим становится речь, позволяющая в каком-то смысле сократить и время, и пространство, давая возможность сообщать о своих желаниях другим людям.

В то же самое время весь жизненный опыт непрерывно знакомит детей с тяготением. Ребенок обнаруживает, что если толкнуть какой-нибудь предмет, тот всегда падает вниз и никогда не падает вверх, но иногда ребенок не сразу соглашается примириться с таким порядком вещей. Иногда он ведет себя так, будто надеется рано или поздно найти какое-то исключение из этого правила.

Родители радуются, наблюдая, как их чадо учится ходить и говорить; в этом отношении никаких серьезных эмоциональных проблем у ребенка обычно не возникает, и его прогресс во многом зависит от поощрения. Настоящие трудности начинаются, когда дитя учится управлять своими кишечником и мочевым пузырем. Ребенок скоро начинает сознавать, что если ранее он во всем зависел от родителей, то теперь он сам «на коне», теперь им от него кое-что нужно. Он обнаруживает, что они очень интересуются его испражнениями. Это не удивляет его, поскольку он и сам высокого мнения о своих фекалиях. Ведь они первое, что он смог сам, своими силами произвести на свет, и значит, они очень и очень важны. Откуда ему известно, что и родители так же высоко ценят их? Да они умоляют его сделать это.

Сидя на горшке, ребенок знает, что мать с нетерпением ждет, чтобы он это сделал, и будет очень рада, когда это произойдет. Он знает также, что она раздражается, когда он делает это не вовремя или не в том месте. Таким образом, у него впервые появляется действенный способ управлять не только поступками других людей, но и их чувствами, причем речь идет об очень важных людях. Он может досадить им, производя эти ценности в неурочное время или, наоборот, придерживая их в должное время; и он может доставить им радость, производя их по первому требованию. Если бы мы попытались поставить себя на место ребенка, мы бы поняли, насколько могущественным он должен чувствовать себя. Это как если бы у него были пригоршни золота, а его мать нуждалась в деньгах. Мы могли бы сравнить ребенка с озорником, в руках которого благополучие всей семьи. Он может приводить своих близких в отчаяние, бросая деньги на ветер или пряча их, а может доставлять им радость, выдавая деньги, когда они в них нуждаются.

Итак, мы имеем младенца, восседающего на троне и следующего своим сиюминутным чувствам: он или изображает щедрого монарха, милостиво дарующего матери то, о чем она просит, или наказывает ее за реальную или воображаемую оплошность.

Сначала ситуация складывается в его пользу: ему аплодируют, когда он делает то, чего от него хотят, и почти не подвергают наказанию, если не делает. С возрастом, однако, это преимущество теряется. Ребенок обнаруживает, что если раньше он выигрывал любовь, одобрение и вытекающее из них чувство безопасности, когда делал то, что от него ждали, и ничего не проигрывал, когда не делал, то теперь к его щедрости и усилиям окружающие привыкли и принимают это как что-то само собой разумеющееся. В то же время, если он не делает то, чего от него ждут, то наталкивается на растущее неодобрение (увы, такова судьба всех добрых монархов). Теперь он ничего не выигрывает, когда делает, зато проигрывает, когда не делает. Сколько в его жизни еще будет таких метаморфоз! Таким образом, в этом нежном возрасте ребенок впервые сталкивается с неблагодарностью.