Фабрика безумия - читать онлайн книгу. Автор: Томас Сас cтр.№ 75

Однако британцы никому не позволяют превзойти себя. Именно шотландский врач Дэвид Скэ первым объявил о существовании особенного сумасшествия, вызванного мастурбацией. Это был научный прорыв: мастурбация могла вызывать не любого типа сумасшествие, но только одну особую его разновидность! То, что Скэ не обладал и крупицами свидетельств в пользу своего взгляда, не имело значения. Достаточно было того, что идея выглядела более замысловатой и наукообразной, чем все выдвинутые до нее. Генри Модели, передовой британский психиатр, почитаемый в качестве отца британской психиатрии, предоставил свою поддержку мастурбационному мифу. В 1867 году он пишет:

Обычай этого злоупотребления приводит к заметному росту совершенно особенной и полностью неприемлемой для нас формы безумия, для которой характерны обостренная чувственность и тщеславие, чрезвычайная извращенность чувств и связанная с этим ущербность разума на ранних стадиях, а позднее — расстройство мышления, ночные галлюцинации, суицидальные и преступные наклонности [617] .

Год спустя он посвящает целую статью исключительно «тому виду безумия, который вызывается мастурбацией», где пишет:

Поздняя и самая худшая стадия, до которой доходят эти падшие существа, — это стадия угрюмой и мрачной само-поглощенности и чрезвычайной утраты всех умственных способностей. Они замкнуты, молчаливы и совсем не расположены к разговорам... Нет нужды говорить о том, что они утратили все человеческие чувства и все естественные желания... Хотя они живут дольше, чем это кажется возможным, они все равно ковыляют к своему смертному одру через полное разрушение всего организма, если только их внезапно не забирает какая-нибудь иная болезнь. Такова естественная история физического и умственного вырождения, вызванного пороком самоудовлетворения. Это жалкая картина человеческого падения, зато она ничем не приукрашена... Мне нечего добавить и в отношении лечения. Если привычка однажды сформировалась и ум определенно пострадал от нее, жертва способна контролировать ее не более, чем эфиоп способен поменять цвет кожи или леопард — отказаться от своих пятен. Такова и мера надежды, что больной откажется от своей привычки. Я не верю в действенность физических мер для контроля над этой серьезной душевной болезнью. Чем раньше несчастный опустится к своей жалкой доле, тем лучше для него, тем лучше для мира, который от него освободится. Это грустный и жалкий вывод, однако он неизбежен [618] .

Будучи английским психиатром, Хеэр, как нам представляется, испытывает неудобство, когда ему приходится напоминать своим читателям, что великий Модели, чье имя в наивысшей степени почитается в английской психиатрии, мог придерживаться таких взглядов. «Эта статья [о мастурбации], — отмечает Хеэр, — не единственная, на которой желали бы остановиться почитатели Модели, однако ее стоит прочесть в качестве примера, предупреждающего о преследующем психиатров пороке — склонности путать правила душевного здоровья с нормами морали» [619] . Однако, как я старался показать на примере Модели, в замешательстве оказался именно Хеэр, а не Модели. Поскольку предметом рассмотрения психиатрии является личное и общественное поведение и поскольку такое поведение невозможно описать, не говоря уже о том, чтобы оценить его, не исходя при этом из определенных ценностей, незачем отделять друг от друга законы душевного здоровья и правила морали. Это почти одно и то же, это просто два различных набора терминов, два разных языка для описания отношений между людьми и личного поведения, а также для влияния на них [620] .

Хотя Модели осуждал мастурбирующих и словесно поносил их, он, по крайней мере, не отстаивал необходимости разрушительного медицинского вмешательства, назначенного в качестве «лечения» от этой «болезни». О его последователях столь высоко говорить не приходится. Действительно, во второй половине XIX века, в то самое время, когда вера в миф о мастурбационном сумасшествии постепенно уменьшалась, популярность хирургического вмешательства для лечения этого состояния только возрастала. Очевидно, что такой рост был вызван развитием хирургических навыков и асептических методов проведения операций, позволивших более безопасно уродовать пациентов, а вовсе не новыми открытиями в области лечения мастурбации. Ни одно рассмотрение мастурбационного безумия не будет полным без упоминания некоторых «лечебных мер», применявшихся против этой «болезни» после 1850 года.

Чтобы лечить мастурбацию у девушек и женщин, доктор Айзек Бейкер Браун, выдающийся лондонский хирург, позже возглавивший Лондонское медицинское общество, примерно в 1858 году предложил клиторидэктомию. Чтобы излечить «болезнь», он удалял орган, который ее «вызывает», поскольку верил в то, что мастурбация вызывает истерию, эпилепсию и болезни, сопровождающиеся припадками [621] . А. Дж. Блок, хирург больницы «Charity» («Сострадание») в Нью-Орлеане, называл женскую мастурбацию разновидностью «моральной проказы» и одобрял клиторидэктомию в качестве целебной меры даже в 1894 году [622] . Очевидно, что ни он сам, ни его коллеги не видели никаких логических и нравственных изъянов в том, что морально квалифицируемое состояние излечивается посредством хирургии. Мастурбирующим мужского пола было не легче. Например, английский врач Дж. Л. Мильтон рекомендовал им днем носить запертый на замок пояс целомудрия, а ночью — зубчатые или игольчатые кольца, которые должны были бы будить их в случае ночной эрекции [623] . Книга Мильтона «Патология и лечение сперматорреи» (1887) пережила двенадцать изданий, что дает представление о степени популярности и влияния работ, подобных этой [624] .

В 1891 году Джеймс Хатчинсон, президент Королевского хирургического колледжа, опубликовал статью «Об обрезании как превентивной мере против мастурбации». В ней он не только защищал обрезание как средство для лечения и предотвращения этой «постыдной привычки», но и предложил, «...если бы только общественное мнение допустило их принятие... меры более радикальные, чем обрезание, которые были бы благодеянием для многих пациентов обоих полов» [625] . Живи Хатчинсон несколькими годами позднее, именно он, а не Эгаш Мониш, мог бы получить Нобелевскую премию за лечение безумия [626] .