33 стратегии войны - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Грин cтр.№ 11

Распознать таких могучих недругов можно по их прошлому: узнайте, не было ли в этом прошлом молниеносных захватов власти, внезапных улыбок фортуны, не случалось ли им и раньше предавать. Заподозрив, что вы имеете дело с Наполеоном, не складывайте оружие и не возлагайте заботы о нем на кого – то другого. Вы – последний рубеж вашей же собственной обороны.

ОБРАЗ:

Земля. Враг – это почва у вас под ногами. Он обладает притяжением, которое удерживает вас на месте, он обладает силой сопротивления. Врастайте в эту землю корнями, чтобы обрести твердость и силу. Не имея неприятеля, по которому можно ступать, которого можно топтать и попирать, вы утратите все свои достижения и потеряете чувство меры.

Авторитетное мнение:

Если ты рассчитываешь на безопасность и не думаешь об угрозе, если ты не обладаешь достаточным знанием, чтобы во всеоружии встретить появление врага, тебя можно сравнить с воробьем, устроившим гнездо на шатре, с рыбой, плавающей в котле, – им не дожить и до конца этого дня.

Чжугэ Лян (181–234)

Всегда будьте в курсе событий и держите неприятеля под контролем. Это не мания преследования, вы просто хотите ясности. Многих тиранов подозрительность, из – за которой они мнили врага в каждом человеке, привела к падению. Они напрочь утрачивали чувство реальности, затянутые в параноидальный водоворот собственных подозрений. Наблюдая за настоящими, реальными врагами, вы лишь стараетесь не потерять голову, сохранив осторожность и предусмотрительность. Держите свои подозрения при себе, тогда в случае ошибки никто о ней не узнает. Кроме того, организуя противостояние, старайтесь не разделять людей настолько бесповоротно, чтобы нельзя было отыграть назад. Маргарет Тэтчер, обычно блестяще владевшая искусством разделения людей на конфликтующие группировки, в конце концов утратила над ними власть: она создала слишком много врагов, а в игре злоупотребляла одним и тем же приемом, используя его даже в ситуациях, когда необходимо было отступить. Франклин Рузвельт, еще один мастер этой игры, всегда старался четко разграничить себя и своих врагов. Как только граница была определена достаточно ясно, он отодвигался, отступал – и тем создавал себе репутацию мягкого политика, готового на компромисс и лишь время от времени выходящего на тропу войны. И пусть это впечатление было ложным, согласитесь, создать о себе такое представление было вершиной мудрости.

Ничто так часто не тяготит нас, заставляя чувствовать себя несчастным, как наше прошлое, и неважно, преследует ли оно в виде никчемных привязанностей, многократного повторения избитых формул или смакования былых побед и поражений. Вы должны сознательно объявить прошлому войну, чтобы заставить себя откликаться на события настоящего. Будьте к себе безжалостны, не применяйте рутинных и затасканных приемов. Иногда жизненно важно принудить себя начать движение в новом направлении, даже если это рискованно. Вы рискуете лишиться комфорта и уюта, зато сможете застать неприятеля врасплох, ошеломить своей непредсказуемостью. Ведите мысленную партизанскую войну, в которой невозможно определить, где проходит линия фронта, в ней нет уязвимых крепостей – все подвижно и изменчиво.

Никому не удавалось совершить восхождение к власти быстрее, чем Наполеону Бонапарту (1769–1821). За один только 1793 год от капитана французской революционной армии шагнул он до бригадного генерала. В 1796–м стал главнокомандующим французской армией в Италии и, сражаясь с австрийцами, в тот же год разгромил их, а потом и еще раз – тремя годами позже. Он стал первым консулом Франции в 1799 году, императором в 1804–м. Спустя год, в 1805–м, он буквально сокрушил армии Австрии и России в Аустерлицком сражении.

Должна ли теория покинуть его здесь и самодовольно идти вперед путем абсолютных заключений и правил? Если так, то она бесполезна для жизни. Теория обязана считаться с человеческой природой и отвести подобающее место мужеству, смелости и даже дерзости. Военное искусство имеет дело с живыми людьми и моральными силами – отсюда следует, что оно никогда не может достигнуть абсолютного и достоверного. Для неведомого всегда остается простор – и притом равно большой как в самых великих, так и в самых малых делах. Неведомому противопоставляются храбрость и вера в свои силы. Насколько велики последние, настолько велик может быть и риск – простор, предоставленный неведомому. Таким образом, мужество и вера в свои силы являются для войны существенными началами; поэтому теория должна выдвигать лишь такие законы, в сфере которых эти необходимые и благороднейшие военные добродетели могут свободно проявляться во всех своих степенях и видоизменениях. И в риске есть своя мудрость и даже осторожность, только измеряются они особым масштабом.

Карл фон Клаузевиц (1780–1831) «О войне»

Для многих Наполеон был чем – то большим, нежели просто полководец: он был гением, богом войны. Однако восторгались не все: прусские военачальники, к примеру, полагали, что ему просто невероятно везет. По их мнению, Наполеона выручало то, что он действовал живо и напористо, а противники ему доставались вялые и слабые. Вот если бы он хоть раз встретился с прусской армией, то потерпел бы серьезное поражение.

В числе прусских полководцев был Фридрих Людвиг, князь Гогенлоэ – Ингельфинген (1746–1818). Гогенлоэ был потомком одного из старейших аристократических родов Германии, предки его прославились своими блестящими победами на полях сражений. Сам он начал службу в молодом возрасте, служил под командованием самого Фридриха II Великого (1712–1786), человека, который сумел без чьей – либо помощи возвеличить Пруссию, сделать ее могучей державой. Гогенлоэ рос в чинах, дослужившись до генерала к пятидесяти – очень рано по прусским меркам.

По мнению Гогенлоэ, залогом успеха на войне была организованность, дисциплина и использование лучших стратегий, которые когда – либо разрабатывались прославленными военными умами. Пруссаки являли собой образец всех этих доблестей. Прусских солдат бесконечно муштровали, добиваясь безукоризненного – с доведенной до автоматизма точностью – выполнения сложнейших элементов. Прусские генералы скрупулезно изучали битвы и победы Фридриха Великого; война для них была чем – то сродни математическим расчетам и зависела от правильного применения непреходящих принципов и вечных формул. Наполеон был для этих полководцев горячим корсиканским сорвиголовой, вставшим во главе неуправляемой толпы штатских. Они не сомневались, что разобьют французов наголову, поскольку превосходят их и в знаниях, и в умении воевать. Французы дрогнут и побегут, столкнувшись с великолепной, дисциплинированной армией пруссаков; миф о непобедимом Наполеоне будет развенчан, и Европа с облегчением вернется к прежней жизни.

В августе 1806 года Гогенлоэ и его соратники дождались наконец того, о чем так долго говорили: прусский король Фридрих Вильгельм III, устав от бесконечно нарушаемых Наполеоном обещаний, решил, что объявит ему войну через шесть недель. Тем временем он поручил генералам подготовить план разгрома французов.