Жена странного человека - читать онлайн книгу. Автор: Александр Вин cтр.№ 61

– Через неделю будет десять! Катерина, я требую…! Никаких подарков ему, пока он самостоятельно не выправит ситуацию! Никаких денег! Это мои условия – ты ведь меня знаешь!

Буйство папы смущало, конечно, давно уже уверенную только в себе маму, она, хоть и понимала, что это лишь временный шторм, никакой не ураган, жертв и трагедий даже сейчас не предвидится, но что-то такое неуловимое было в ситуации, что мама именно в эти минуты задумалась.

Пантелеймон же продолжал всхлипывать в темноте спальни.

Без скрипа, осторожно, мама притворила за собой дверь.

– Ты не спишь, сынок?

– Нет, мамочка…

Они ещё немного поговорили о дневном, мама тоже незаметно вытерла со своих глаз несколько слезинок.

– Мамочка, я обязательно объясню учителю, что поступил неправильно. Я попрошу у него прощения, он же знает, что я учусь хорошо, он разрешит мне переписать контрольную… Я же всегда был в нашем классе отличником… И в этой четверти буду, обязательно. И куплю себе на день рождения Будду…

После того, как мама так же тихо и осторожно ушла, Пантелеймон спокойно задремал и никак не мог слышать, как над ним склонился папа.

– Всё ты сможешь сделать, сын, всё получится… Только помни, что каждый твой поступок может быть воробьиным делом, а может стать подвигом.

Утреннее солнце пронзало лёгкие шторы и всем было весело.

Мама приготовила на завтрак блинчики.

Папа с удовольствием скушал немного блинчиков со сметаной, потом потребовал себе ещё и клубничного варенья, Пантелеймон аккуратно брал ложечкой мёд и хохотал над папиными шутками.

– Папа, это такая чудесная статуэтка! Из тёмного дерева, совсем крохотная, Будда лежит на боку и думает! Самый настоящий талисман, правда, правда, как в книге!

– Где ты его раскопал-то, такого удивительного?

– Я же говорю – на старом рынке! Где монеты ещё продаются, подсвечники…

С увлечением Пантелеймон запивал блинчики вкусным фруктовым чаем.

– А где? В каких рядах?

– Ну, там ещё шлем на прилавке…

– Какой, пожарный?

– Н-нет, водолазный…

– А рыцарских доспехов ты там, случаем, не видел?

– Каких, с забралом? Нет, ты что!

От плиты к увлечённым разговором мужчинам подошла мама.

– Ладно, забрало-отдавало, давай быстрей допивай чай, а то и на самом деле в гимназию опоздаешь.

Папа тщательно вытер руки салфеткой, и положил вскочившему из-за стола сыну ладонь на плечо.

– Ты помнишь – каждый имеет то, что заслуживает, и отвечает за свои поступки…?

– Помню, помню! Пока, я побежал!

В прихожей, куда мама подошла, чтобы привычно проводить Пантелеймона, он заговорщически оглянулся.

– Мамочка, может я сегодня Будду куплю, а? А то, пока мне контрольную разрешат переделать, кто-нибудь его ещё купит?!

Мама нагнулась, поправила на ботинке сына выбившийся шнурок.

– Нет, извини, денег я тебе сейчас не дам. Мы же ведь так договаривались? И папа, думаю, будет против… Ты побыстрей исправляй оценку – и сразу же бегом за подарком, ладно?

– Хорошо, мамочка.

Со вздохом Пантелеймон закрыл за собой тяжёлую входную дверь.

Следующий вечер прошёл в ожидании.

Как и рассчитывали, добрый и понимающий учитель разрешил Пантелеймону ещё раз участвовать в написании итоговой контрольной работы, вместе с другим классом, в виде исключения. Процедура состоялась, и папа, и мама, и сын ждали результатов.

– …А помнишь, как вы с гостями ловили попугая, когда тебе пять лет исполнилось? Кто громче всех кричал тогда, что нужно обязательно насыпать попугаю соль под хвост, чтобы он потерял бдительность, и вы с мальчишками смогли бы птицу схватить? Сейчас-то хоть понимаешь, как даже грамотный человек может ошибаться?!

– Но ведь мы тогда об этом в познавательной книжке прочитали!

Папа смешно сверкнул стёклышками очков и фыркнул.

– Ага, ты ещё предложил маме на халат прикрепить сто новых булавок – и беглый попугай должен был, по твоему мнению, обязательно заинтересоваться их нестерпимым блеском!

Не выдержала и мама, улыбнувшись за своим сложным вязаньем.

Пантелеймон расставлял по ковру красивых оловянных солдатиков, папа дочитывал газету.

– Мы сегодня в гимназии на перемене бегали по коридору, а дежурили там старшеклассники. Я засомневался, проскочим или не проскочим мимо них, отговаривал даже друзей…

– Ну, и как?

Не отвлекаясь от своего войска, Пантелеймон вздохнул.

– Не проскакали… Мама!

– Что, сынок?

– А ты знаешь, как нас скверно самообслуживают в нашей столовой? Просто ужас! Младшим почти никогда компота не хватает! А ещё, мамочка…

Стараясь быть незаметным, Пантелеймон немного поднялся с коленок и, склонившись под папиной развёрнутой газетой, придвинулся к тёплому маминому креслу.

– …Мамочка, раз я контрольную уже написал…

Грохот внезапно скомканной бумаги напугал и маму, и сына.

– Пантелеймон! Я же сказал – положи свой ковер нетерпения в сундук ожидания! Сказал?!

– Папа, ты говоришь со мной как с воодушевлённым предметом…

– И не обижайся, пожалуйста. Всё будет происходить именно в таком порядке, как мы договорились.

После другого, уже грустного, завтрака, когда мама проводила сына на занятия, а папу – на работу, она тщательно собралась, вызвала машину и поехала на старый рынок. Её собственные деньги ей тратить ещё никто не запрещал.

Ловко расспросив предыдущим вечером Пантелеймона, она даже для уверенности нарисовала в своей записной книжечке план торговых рядов и место расположения нужного продавца.

Но сложная подготовка оказалась напрасной.

– Что вы, что вы, уважаемая! Такие редкостные вещицы долго у меня не залеживаются! День, другой – и нет уникума! Это же Будда! Нечасто такие красоты бывают в наших-то краях! Взяли, взяли, да, кто-то приходил недавно, не помню… Берите вот слоника, тоже деревянный, из Индии, берите! Не пожалеете, если в подарок кому вещицу предназначаете…

Радость и скорбь дружны, и часто они бывают одновременно одинакового роста.

Днём в дом с криком ворвался Пантелеймон.

– Мамочка! Свершилось! Я – отличник! Я сделал это, я сделал! У меня всё получилось! Милая мамочка…

Не в силах сама огорчать сына, мама отдала ему обещанные деньги и села у окна ждать слёз. Пантелеймон вернулся очень скоро, и молча. Сел за стол, уронил голову на руки.