Султан и его гарем - читать онлайн книгу. Автор: Георг Борн cтр.№ 66

– Где была ты раньше?

– У моей матери Кадиджи.

– Кто она такая?

– Толковательница снов в Галату.

– Знает ли она, что ты жива?

– Нет, она, думая, что я умерла, отдала меня греку, чтобы он меня похоронил. Никто не знает, что я жива, кроме тебя и меня! Грек и моя мать Кадиджа, хотя и видели меня после, но они называли меня призраком! Они не знают, что я жива!

– Не хочешь ли ты вернуться к своей матери?

– Лучше умереть в лесу от голода и жажды! Умилосердись, мудрый и великий эфенди, оставь меня здесь! Я охотно буду служить тебе за пищу, питье и кров! Укрой меня, спрячь меня от матери Кадиджи и грека! Я буду тебе полезна и сделаю все, что тебе будет угодно!

Мансур-эфенди задумался. Что, если бы ему спрятать ее и выдавать за чудо? Если бы ему переодеть ее и никому не показывать, а пользоваться ею, как колдуньей или пророчицей? Если бы ему только ловко воспользоваться «чудом»? Султанша-мать была суеверна, и он смог бы, воспользовавшись этим, начать с помощью «чуда» руководить ею. Само собой разумеется, она не должна была знать, чьих это рук дело и кто направляет пророчицу. Надо было только тайно и ловко взяться за это. Чудеса и знамения безотказно действовали на султаншу. Теперь Шейх-уль-Ислам имел в руках верное средство. Если бы чудом возвращенная к жизни, руководимая и наставляемая им Сирра приобрела влияние на султаншу-мать, тогда он мог надеяться управлять ею через Сирру.

Развалины Кадри не должны были служить местом действия, это возбудило бы подозрение в его участии в этой игре! Так же мало мог служить для этого дворец принцессы Рошаны. Надо было скорее выбрать другое место, более подходящее. Никто не должен был подозревать, что Шейх-уль-Ислам участвует в этой игре, тогда тем действеннее было бы подтверждение этого чуда.

Кроме того, то обстоятельство, что воскресшая из мертвых, призрак, как называли ее грек и старая Кадиджа, не знала ни его, ни места, где находилась, позволяло ему делать с ней что угодно, обратив ее в свое орудие.

– Ах, мудрый и благородный эфенди, не прогоняй меня! – продолжала хитрая Сирра, – и хоть я тебя и не знаю, но все же умоляю тебя о покровительстве!

– Здесь ты не можешь остаться!

– Нет? О, так ты меня не хочешь прогнать?

– Будь покойна, я укажу тебе место, где ты должна будешь остаться!

– Благодарю тебя за твое милосердие и доброту, мудрый и благородный эфенди, я охотно буду служить тебе. Где то место, которое станет мне убежищем?

– Я сам отведу тебя туда, Сирра!

– О, твоя доброта так велика, чем могу я отблагодарить тебя?

– Молчи обо всем, говори и делай только то, что я прикажу тебе.

– Обещаю тебе это, великий и мудрый эфенди!

– Кроме того, ты должна повиноваться моей воле, никогда не расспрашивать о моих намерениях, никогда не оставлять того места, куда я хочу свезти тебя, ничего не делать без моего согласия, ничего не говорить обо мне и никогда не желать возвращения к своей матери, – сказал Шейх-уль-Ислам.

– Никогда, обещаю тебе это!

– Ты начинаешь новую жизнь, новое существование! Мать твоя похоронила тебя, как свое умершее дитя, – ты ожила и стала другой!

– Да, мудрый эфенди! Ты говоришь правду, я ожила для новой жизни!

– Настолько ли ты оправилась, чтобы следовать за мной, в состоянии ли ты ходить?

– Так далеко, как ты пожелаешь!

– Я должен завязать тебе глаза!

– Делай со мной все, что найдешь необходимым, высокий и мудрый эфенди!

Шейх-уль-Ислам взял большой темный платок, с необыкновенной тщательностью завязал им глаза Сирры, набросил на ее плечи широкий плащ и помог ей закутаться в него. Она была мала, как карлица, и как ни скрывай и ни укутывай ее безобразную фигуру, Сирра всегда выглядела уродом!

– Пойдем, я поведу тебя, ты ведь ничего не видишь! Я сведу тебя в одно место, где, если только беспрекословно будешь повиноваться мне, начнется для тебя беззаботная и прекрасная жизнь, – сказал Шейх-уль-Ислам и взял Сирру за правую руку.

Из Башни мудрецов, где находились Мансур-эфенди и Черный гном, вела постоянно запертая на замок дверь к выходу из развалин Кадри, которым пользовался только Шейх-уль-Ислам.

Он отворил дверь, вошел, ведя Сирру, в темный коридор башни и скоро достиг отверстия в стене, почти совершенно закрытого тернием и другими кустарниками.

Отсюда он вместе с Сиррой вышел на воздух.

Между тем уже настал поздний вечер и везде царствовал мрак.

Шейх-уль-Ислам, погруженный в думы, пошел к карете, стоявшей по другую сторону развалин. Сел в экипаж рядом с Черным гномом, захлопнул дверцы кареты и тогда только отдал кучеру приказание ехать к Рашиду-эфенди.

Конак этого знатного, но почти обедневшего из-за склонности к мотовству человека, очевидно, был известен кучеру.

Рашид-эфенди был чиновником министерства внутренних дел и имел одно желание – любым способом сделаться пашой или визирем, чтобы иметь возможность разом поправить свое состояние и жить в богатстве и роскоши.

Рашид был слепо предан Шейх-уль-Исламу, которому он был обязан своим положением. Он и теперь вел роскошную жизнь и имел маленький дворец, богаче и изящнее которого не стоило и желать. Он надеялся уплатить свои долги, как только, сделавшись визирем или муширом, будет располагать большими средствами, а пока все занимал новые суммы и всегда находил людей, которые охотно ссужали его деньгами. Он принадлежал к тем натурам, которые любят проводить жизнь в развлечениях, и таких людей в Константинополе множество.

Скоро карета остановилась перед домом Рашида в Скутари.

Мансур-эфенди приказал Черному гному не выходить, но ждать его возвращения и хранить глубокое молчание.

Рашид недавно вернулся со службы, кончил обед и курил сигару, прихлебывая горячий черный кофе из богато разрисованной чашки.

Когда слуга доложил ему о Шейх-уль-Исламе, он бросил сигару и поспешил навстречу своему могущественному покровителю.

Мансур-эфенди был, по обыкновению, спокоен и непроницаем. Оставшись наедине с Рашидом, он сел на подушку.

– Ты недавно просил моего покровительства для одного бедного софта [14] , – начал он. – Сообщи мне некоторые сведения о нем.

– И ты об этом помнишь, мой высокий и мудрый Мансур-эфенди, – польстил ему Рашид, – ты ничего не забываешь, ничто не ускользает из твоей памяти. Дозволь мне удивляться тебе и принести тебе мое благоговение.

– Кончай свои похвалы, – прервал его Шейх-уль-Ислам, – назови мне имя софта!

– Его зовут Ибам, могущественный и мудрый Мансур-эфенди! Ибам живет в доме своей матери, недавно умершей. Пока она была жива, он был зажиточен, теперь же, когда он должен хозяйничать сам, он стал беден, так как не знал цены деньгам и не обращал на них внимания. Он живет в мире фантазий, и я боюсь за его будущее.