Глаза Финна расширились от удивления.
– Значит, ты не хочешь, чтобы о нас вновь говорили?
Наконец Финну стали очевидны желания Кэйт.
– Разумеется, нет.
– В свое время пиар нашего романа сделал тебе имя.
Эти слова были излишними. Целых три года Кэйт пыталась избавиться от воспоминаний о том времени.
– Это все далось мне дорогой ценой.
Финн тряхнул головой.
– Я и не думал, что все было настолько плохо.
Жара сделала Кэйт раздражительной, она не выспалась, а от разговора с Финном у нее началась головная боль.
Ее терпение лопнуло.
– Ну, великим мыслителем ты никогда не был, и это твоя неповторимая особенность.
Финн не стал отвечать колкостью на колкость, только усмехнулся. За эту улыбочку ей захотелось влепить ему пощечину.
– Ну, признайся, мы все же неплохо проводили время.
Даже под пыткой Кэйт бы не призналась. Впрочем, сейчас это было не важно.
– Это было давно. Я изменилась.
– Какая жалость. – Финн поднял стакан и сделал еще глоток.
Кэйт стиснула зубы. Нет, на эту наживку она не клюнет. Он специально дразнил ее. Может, у него такое извращенное чувство юмора? Она сделала глубокий вдох.
– Я уже не такая легкомысленная. И – да, ты прав. Раз уж мне все равно придется с этим столкнуться, то и откладывать незачем. – Кэйт вытерла ладони о джинсы. – Ты делаешь свою работу, я – свою. У папарацци не будет поводов заподозрить нас в близком общении. А выход фильма это положение закрепит.
– Я видел кадры, отснятые вчера. Ты великолепна.
Неожиданный комплимент застал Кэйт врасплох. И в то же время насторожил.
– Спасибо. Ребекка – интересный образ. Моя мать даже сказала, что если бы она была лет на тридцать по моложе, то поборолась бы со мной за эту роль.
Финн встретился с Кэйт взглядом.
– Скажу честно, если бы мне пришлось выбирать между тобой и твоей матерью, я бы выбрал на эту роль тебя.
Кэйтлин пожала плечами, скрыв удивление.
– После Синди Берк, разумеется.
Губы Финна скривились. Он хмыкнул и неожиданно перешел на деловой тон:
– Мы были вынуждены внести некоторые изменения в расписание. Как ты знаешь, мы уже немного запаздываем, а я не хочу вечно тянуть за собой этот хвост. Одним словом, нас ожидают длинные дни.
Кэйт кивнула.
– И еще было бы хорошо, если бы ты время от времени где-нибудь появлялась.
Его вкрадчивая интонация заставила Кэйт насторожиться.
– С тобой?
– О нет, об этом речь не идет.
Кэйт посмотрела на список, который Финн ей передал: одного имени в нем явно недоставало.
– А Наоми?
– У Наоми свое расписание и свои планы.
Кэйт откинулась назад и вздохнула. О, черт, ну что за детский сад.
– Другими словами, она не хочет делить первую полосу ни с кем. Особенно со мной. Ничего не меняется.
– Наоми не дура. Ей нужно заботиться о своей карьере.
– Как будто я могу ей чем-то навредить. Единственный человек, которого мне удалось утопить, – это я сама.
– Ну… Наоми думает, что ты всегда стремишься ее затмить. В этом тоже мало радости.
Кэйт пожала плечами:
– Вряд ли. Моя карьера полетела к чертям, а она получила то, что хотела. Не понимаю, на что она может обидеться.
Брови Финна удивленно приподнялись.
– А у тебя с этим проблем нет?
Можно было по-разному интерпретировать его слова, но Кэйтлин не хотела начинать этот разговор. Она решила пресечь все разговоры, имеющие отношение к Наоми.
– У меня все в порядке с самооценкой. Просто Наоми считает, что это игра для одного человека. Она не думает, что для нас обеих нашлось бы место на первых полосах светских хроник. А может, причина вообще не в этом.
Еще один внимательный взгляд на список заставил Кэйт похолодеть.
– А это что еще такое?
Финн пожал плечами:
– Папарацци хотели бы немного сместить фокус – на вас с Джейсоном. Их интересует, не стал ли ваш экранный роман реальностью. – Губы Финна скривились.
Черт. Неужели у нее такая судьба – делать себе имя на личных отношениях с членами съемочного процесса? В то время как Наоми будет позволено удерживать внимание на проекте и на ее роли. Какое унижение.
– Это дешевый сценарий.
Кэйт уже была готова его придушить. И еще эта дурацкая манера равнодушно пожимать плечами.
– Но ты же знаешь – это сработает.
Джейсон Элкинс был хорошим актером. Они прекрасно вместе работали перед камерой, тем не менее он никогда ей не нравился. Самовлюбленный эгоист, к тому же не блещущий особым умом.
Кэйт едва справилась с желанием высказать Финну все, что она думает о его грандиозном плане.
– Отлично. Если это нужно для успеха фильма, я согласна на любые условия.
– Умная девочка.
Кэйт встала и надела шлепки.
– Только не надо строить из себя папочку, Финн.
– Я и не строю.
Казалось, он был искренен. Кэйт почувствовала себя виноватой. Просто она всегда была слишком напряжена рядом с ним, непременно ожидая самого худшего.
– Это было дружеское замечание.
– Когда-то мы много значили друг для друга, Финн, – сказала Кэйт, тщательно подбирая слова, – но вряд ли мы были друзьями. Теперь, когда мы стали коллегами, я не вижу никаких причин для вражды.
Выражение лица Финна не изменилось, но пристальный взгляд его зеленых глаз был ей хорошо знаком. Слова Кэйт не могли его задеть – его вообще ничем нельзя было задеть, – но, похоже, Финн был разочарован. Что могло его так расстроить? Кэйт не знала. Последний раз она видела этот взгляд три года назад, когда, уходя из его квартиры, хлопнула дверью.
– Я собираюсь чего-нибудь перекусить перед съемкой. Так что пока.
С этими словами Кэйт вышла из трейлера и, попытавшись изобразить улыбку, бодро зашагала к передвижной кухне. Она гордилась собой и тем, что все-таки смогла за себя постоять.
Но теперь она могла признать, что в их совместном прошлом было много хорошего. Прежние чувства вновь дали о себе знать.
Закрыв глаза, Кэйт сидела в кресле гримера, пытаясь проникнуться этими вновь нахлынувшими ощущениями, чтобы потом воплотить их в образе Ребекки. Но когда Марта занялась ее волосами, Кэйт открыла глаза и сосредоточилась на ее действиях: ничего не изменилось, все было так же, как и вчера. Марта болтала и отпускала шуточки, над которыми Кэйтлин в нужных местах посмеивалась.