Третий путь …к рабству - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Пионтковский cтр.№ 107

Я не знаю, каков будет уровень реформ. Я понимаю направление — восстановление конкуренции.

Иначе не выжить. В данном случае я имею в виду экономическую, а не политическую конкуренцию: глубокие, я бы сказал — антинародные, как скажет Геннадий Андреевич Зюганов, реформы. Собственно, гайдаровские-2, грубо говоря.

Алексей Алексеевич, в следующий раз передайте, пожалуйста, тем наверху, чтобы они больше не вешали Вам, школьному учителю истории, а может быть, и самим себе лапшу на уши.

«Непопулярные реформы» они скорее всего действительно проведут, и жить мы будем тяжелее. Это верно. Но ведь экономика России не развивается и будет продолжать деградировать не оттого, что еще не все паразиты-пенсионеры передохли, Прохорову еще не удалось ввести 60-часовую ё-рабочую неделю и старшеклассники все еще бесплатно изучают математику. А потому, что не может быть никаких творческих импульсов в созданной «реформаторами» мертвой, не имеющей ничего общего с конкурентным рынком среде, где вся вертикаль от альфа-Цапка всея Руси до участкового полицая набухла воровскими общаками, закупорившими все социальные лифты.

«Непопулярные меры» двадцатый(!) год подряд обещает и навязывает народу (чтобы ему когда-то потом в светлом будущем стало хорошо) политический класс России, реализовавший за эти же двадцать лет реформ очень популярные в своем узком кругу меры по бесстыдному личному обогащению.

Как могут наши вожди и их пропагандистская обслуга, находясь в ясном уме и здравом сознании, рассуждать о продолжении каких-то экономических реформ и совершенствовании рыночной экономики, когда, по существу, отсутствует ее фундаментальный институт — частная собственность?

Все они прекрасно знают, и не только как академические исследователи, но и как практикующие собственники, что любая частная собственность в России — от нефтяной компании до продуктового ларька — условна, зависит от лояльности феодальным сюзеренам вдоль всей вертикали власти, даруется и изымается в жестком соответствии с приобретением или потерей условным владельцем административного ресурса.

Криминальная путиномика, неспособная соскочить с нефтяной иглы, может при заоблачных ценах на сырье достаточно долго стагнировать, но никакое содержательное развитие, никакая инициатива бизнеса и никакие инновации в невозможны в ней в принципе.

Попытки оживить ее «непопулярными реформами», анонсированными Венедиктовым, равносильны лечению пораженного одновременно СПИДом, раком и сифилисом организма бесполезными микстурами вроде танечкиного арбидола.

Сложившаяся в России модель хозяйствования абсолютно неэффективна и ведет к омертвлению всех социальных тканей и необратимой деградации общества. Нет сегодня у страны более острой и неотложной чисто экономической проблемы, чем избавление ее от захватившей в ней государственную власть воровской мафии. Иначе не выжить.

Между тем узкая группа богатейших чиновников-бизнесменов, которым в течение последних двадцати лет принадлежит реальная политическая и экономическая власть в России, несмотря на крайне плачевные для страны результаты своей деятельности по-прежнему убеждена в своем священном праве и в своей исторической миссии оставаться несменяемой и неизбираемой кастой и требует продолжения банкета.

Без многолетнего подвижничества Путина на кремлевских галерах не могли бы существовать ни финансовые империи миллиардеров ближнего круга — Абрамовича, Тимченко, Ковальчуков, Ротенбергов, Голиковой-Христенко, — ни паразитические госкорпорации друзей — эти черные дыры российской экономики.

Очевидно, что Путин и его бригада никогда добровольно не откажутся от власти в России. Их твердая решимость править пожизненно или до полного коллапса объекта их просвещенного правления движима уже не столько жаждой самой власти, сколько страхом ответственности за содеянное.

В русской истории бывали времена хуже и страшнее. «Власть отвратительна, как руки брадобрея», — писал поэт. Но никогда власть не была такой мелкой, пошлой и ничтожной, как сегодняшняя генерация бывших письмоводителей и охранников питерской мэрии. Она почти правильно определила себя устами придворных пропагандистов — власть встающей с колен суверенной шпаны. Суверенной от всяких обязательств по отношению к народу.

А в лакейских у них жужжит бывшая интеллигенция, убеждающая себя: «Помилуйте, господа, мы никогда еще не жили так славно, так сытно и так свободно. Мы разъезжаем по всему миру, никто не лезет нам ни в мозги, ни в трусы. Мы должны благословлять эту власть, которая своими штыками, ОМОНами и телеканалами защищает нас от ярости народной».

За афродизиак интимной близости с властью — «Понимаешь, Алеша…», — за привилегию «поговорить о жизни и смерти» с паханами неизбежно приходится платить. Наш крот далеко не первый европейский интеллектуал, соблазнившийся подобным романом. Как и Шпеер, например, он научился очеловечивать своих застольных собеседников, прорастать в них ментально, социокультурно, административно («Газпром» — наше национальное достояние). Входить в их положение, производить банальных воров в прогрессоров из романов Стругацких, заимствовать их хамскую имперскую отрыжку по отношению к нашим бывшим братьям меньшим. Избегать отстранения, которое грозило бы разрушить его спасительный механизм бегства от экзистенциального ужаса в эйфорическую самовлюбленность.

Умному человеку будет о чем потом поразмышлять на досуге. Как Шпееру в Шпандау. Будет и о чем рассказать в одном из уютных кампусов Ivy League повзрослевшему ААВ-младшенькому: «Время было такое, сынок. Мы ведь тогда многого еще не знали…»

17 июня 2011 года

Стартовой вехой грузинских реформ был 2003 год — последний год всевластия воров в законе.

Наша сегодняшняя точка отсчета — это Грузия-2003.

Высшие руководители страны, они же крупнейшие «бизнесмены» и богатейшие резиденты РФ, расширенный кооператив «Озеро», — это и есть самые настоящие воры в законе в прямом, а не в уголовно-метафорическом смысле этого слова.

Это плохая новость.

Хорошая новость заключается в том, что у грузин, когда они зачистили своих воров в законе, многое получилось. Например, реформа полиции и искоренение бытовой коррупции, что признают в России даже злейшие ненавистники Грузии и ее руководства. Почему же не должно получиться и у нас?

Разве русские хуже грузин?

Но отечественные воры в законе обладают, как только что было сказано, высшей государственной властью, контролируют мощные силовые структуры, сами зачистили все политическое пространство, рутинно фальсифицируют выборы. Когда все вокруг зачищено, кто же будет зачищать чистильщиков?

Так же, как и его североафриканские уже падшие братья по разуму, путинский режим еще три-четыре года назад перевалил через свое убогонькое акме и на шкале естественного жизненного цикла авторитарных режимов время его близится к концу. Как и положено подобным структурам, он умирает не от восстания масс, а от какой-то странной внутренней болезни — от непреодолимого экзистенциального отвращения к самому себе, от собственной исчерпанности и сартровской тошноты бытия. Именно такие настроения были зафиксированы у большинства российских «элит развития» в известном исследовании Михаила Афанасьева еще весной 2008 года.