Женщины-легенды. Сильный слабый пол - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Соломатина cтр.№ 20

Феликс Шварценберг влюбился в Джейн с первого взгляда и начал буквально преследовать ее. Вскоре баронесса капитулировала перед мастером наложения рук, поскольку сама всерьез увлеклась князем. И если ее связь с полковником Энсоном оставалась для Лондона лишь слухом, то роман со Шварценбергом быстро стал притчей во языцех. О приключениях леди Элленборо говорил весь свет. Появился даже термин – «Элленбориана». Шварценберг, в свою очередь, заработал кличку Кэдленд в честь скакуна, который на дерби ловко обошел лошадь по кличке Полковник, как князь обошел полковника Энсона. Позднее прозвище сократилось до Кэд и в таком виде даже вошло в словарь английского языка. Теперь словом «cad» англичане обозначают хитрую уловку в нечестной игре или просто подлость.

...

Любовники не слишком заботились о конспирации. Джейн регулярно появлялась в доме на Харлей-стрит, который снимал Феликс, причем, пока она оставалась внутри, ее лакей в «фирменной» ливрее Элленборо стоял на пороге.

Любовники не слишком заботились о конспирации. Джейн регулярно появлялась в доме на Харлей-стрит, который снимал Феликс, причем, пока она оставалась внутри, ее лакей в «фирменной» ливрее Элленборо стоял на пороге. Пара скрывалась в загородных отелях, раздавая гостиничной прислуге щедрые чаевые за молчание, и даже у знакомых. Так, однажды Джейн и Феликс остановились в доме у женщины, которая, как многие предполагали, была любовницей мужа самой Джейн. Вскоре баронесса Элленборо снова забеременела, и на сей раз обмануть мужа было невозможно, поскольку за пару месяцев до зачатия Джейн прекратила интимное общение с ним. К тому же до барона уже доходили вести о скандальном поведении жены. К примеру, один из служащих гостиницы, где любовники как-то останавливались на ночь, решил, что помимо чаевых от Джейн может получить вознаграждение от барона Элленборо, и направил ему письмо соответствующего содержания. Тот в результате нанял частного детектива и вскоре знал абсолютно все. Состоялся семейный разговор по душам, в ходе которого Джейн заявила мужу, что не может жить без Феликса, и барон потребовал развода.

Развод члена палаты лордов был далеко не ординарным мероприятием, по закону дело должно было слушаться обеими палатами парламента. Слушания были открытыми, и скандал принял общенациональный масштаб. В 1829 году вся пресса страны писала о разводе четы Элленборо, причем смачной фактуры было более чем достаточно. На страницы попадали откровения свидетелей. Слуга из гостиницы, который написал письмо барону Элленборо, сообщал судье: «Я услышал, как они целуются, а затем услышал шум, который убедил меня, что за дверью имеет место акт сожительства». Не менее интересными были показания соседа князя с Харлей-стрит, который видел, как в окне напротив Феликс Шварценберг зашнуровывал корсет Джейн. В газетах немедленно появилась карикатура, изображавшая эту сцену, с подписью: «Невинное занятие заграничных князей – шнуровка корсетов». Впрочем, сами виновники скандала в это время были уже в Париже. Феликс отбыл из Англии по требованию начальника – австрийского посла, а Джейн уехала к любимому донашивать ребенка. Девочка родилась в 1829 году, когда бракоразводный процесс был в разгаре.

...

Джейн стала создавать вокруг себя то, что сейчас называют модной тусовкой. Ее салон стал местом неформального, чтобы не сказать фривольного, общения.

Лишенная титула и места в обществе Джейн, казалось бы, должна была навсегда забыть о светских развлечениях. Но она выбрала другое – стала создавать вокруг себя то, что сейчас называют модной тусовкой. Ее салон стал местом неформального, чтобы не сказать фривольного, общения, где можно было блистать нарядами и сорить деньгами, не заботясь о светском статусе. Деньги же у нее кое-какие были. От бывшего мужа она получала пожизненную ренту в размере £360, кроме того, молва утверждала, что барон Элленборо, князь Шварценберг и отец – Генри Дигби тайно составили капитал в размере £25 тыс., на проценты с которого Джейн и жила. Так или иначе, она тратила в год куда больше £360.

В Париже Джейн называла себя мадам Айнберг, хотя, конечно, все знали, кто она такая. Джейн надеялась, что Шварценберг на ней женится. Этого требовал и ее отец, к тому времени уже адмирал. Но Феликс не собирался поступать как честный человек – делать карьеру в Австрийской империи с женой, чья репутация была погублена (пусть и им самим), не представлялось возможным. Не изменило ситуацию и рождение в 1830 году их второго ребенка. В том же году во Франции случилась очередная революция, и Шварценберг был отозван в Австрию. Больше Джейн своего возлюбленного не видела – отныне князь старался не попадаться ей на глаза.

Все еще надеясь на лучшее, Джейн вскоре уехала в Мюнхен, поскольку Шварценберг написал ей, что его могут перевести в этот город. Однако стоило Джейн поселиться там, как Шварценберг отправился служить в Берлин. В своих письмах Феликс продолжал клясться ей в вечной любви, но на все ее мольбы о встрече отвечал отказом. Вероятнее всего, Шварценберг просто не знал, насколько удачно будет складываться его карьера, и держал Джейн «про запас» на случай, если дела пойдут плохо. Но карьера шла в гору. Со временем Шварценберг стал могущественным министром, а в 1848 году именно он возвел на австрийский престол императора Франца-Иосифа, при котором еще много лет оставался фактическим правителем Австрийской империи. Словом, для Джейн места в его жизни уже не было.

...

Самым преданным поклонником был барон Карл фон Феннинген. Но Джейн куда больше интересовал тот, который не женился бы на ней никогда, – король Баварии Людвиг I…

Но Джейн не унывала, поскольку «модная тусовка» неизменно возникала там, где она появлялась. В Мюнхене вокруг нее увивались многочисленные поклонники, самым преданным был гессенский барон Карл фон Феннинген, настойчиво звавший ее замуж. Но Джейн куда больше интересовал тот, который не женился бы на ней никогда, – король Баварии Людвиг I из династии Виттельсбахов, которая правила давно и успела выродиться. Впрочем, Людвиг I был одним из самых вменяемых баварских королей. Во всяком случае, большим жизнелюбом. В частности, он завел обычай каждый октябрь отмечать годовщину своей свадьбы. Во время торжеств лилось так много пива, что для баварцев этот праздник стал наиглавнейшим после Рождества. Сегодня он называется Октоберфестом и является визитной карточкой Баварии.

Людвиг считал себя ценителем прекрасного, коллекционировал греческие древности и прочие предметы искусства. Мимо красивых женщин он тоже не проходил и даже заказал серию портретов первых красавиц своего королевства. Многие модели становились его любовницами. Мало кто сомневается в том, что Джейн тоже не миновала королевского ложа. Прямых доказательств тому нет, однако Людвиг был не из тех, кто просто так наведывается к заезжей иностранке и просто так дарит ей подарки. Некоторое время Джейн даже жила в его охотничьей резиденции.

Впрочем, Джейн с легкостью изменила и королю. В 1832 году она вновь забеременела, и отцом был барон Карл фон Феннинген. Сообщив Людвигу, что ей хочется попутешествовать, Джейн вместе с Феннингеном уехала в Палермо, где и родила сына. И снова вокруг нее образовался кружок ухажеров из числа местных и заграничных аристократов. Один итальянец, например, несколько раз менял внешность, чтобы только проникнуть к ней в дом: переодевался то монахом, то дровосеком, то странствующим музыкантом.