Франциск сглотнул. У него были чувства к Лоле. Они были настоящими, он это знал. Сейчас, когда он видел ее здесь, вот так, с младенцем на руках, они стали еще сильнее.
Когда он говорил это, то не приукрашивал и не врал. Но тогда перед ним стояла возможность того, что она не проживет и часа. Он не контролировал себя, не взвешивал слова и не думал, что они могут означать для его брака… для Марии.
Он не хотел отрицать или забирать их обратно. Но больше об этом он не мог говорить, не сейчас, ведь это слишком опасно. Он был женат на лучшей подруге Лолы. Марии и так было больно от того, что они провели вместе ночь в Париже, что из-за этого у них ребенок. Последствия того решения будут преследовать их еще многие годы. А если Мария бесплодна и не сможет зачать? Ему даже думать об этом не хотелось.
– Ты для меня важна, Лола, – Франциск говорил медленно, осторожно, обдумывая все, прежде чем сказать. – И нет таких слов, чтобы выразить, какое облегчение я испытываю от того, что ты жива. Это кажется чудом, вторым шансом. Но…
– Но за этой комнатой стоит реальность и люди, которых нам надо защищать, – перебила Лола, слабо улыбаясь Франциску. – Я это знаю лучше кого-либо. Я понимаю.
Она склонилась над ребенком, и на ее лицо упал локон волос. Франциск потянулся, чтобы убрать его за ухо, как он делал много раз за прошлую ночь, но затем остановил себя. Он не хотел делать ситуацию еще более неловкой.
– Мне надо принести тебе воды, – сказал он, поднимаясь с кровати. – Ты голодна? Может, хлеба? Я видел несколько ломтей на кухне…
– Все, что мне нужно, уже здесь, – сказала Лола, разглядывая малыша.
Франциск вышел в гостиную, ища хозяйку.
– Мадам? – позвал он. – Аида?
Она была на кухне, склонившись, выливала ведро с водой на какие-то чашки, погруженная в работу. Через мгновение она заметила Франциска. Когда она повернулась, у него перехватило дыхание. Ее щеки пылали. На ее шее, рядом с лимфатическими узлами была ярко-красная сыпь. Она шла по почти совершенному кругу.
Розовое кольцо. Он улыбнулся женщине и направился к двери.
– Я тут подумал, а не найдется ли у вас воды, – сказал он. – Но я решил, что сам схожу к колодцу, принесу для нас свежей воды. Ладно?
Франциск попытался скрыть панику в голосе, но бесполезно. Его руки тряслись. У хозяйки была чума. На ранних стадиях, но это было безошибочно, у нее уже был странный, затуманенный взгляд. Франциск развернулся к спальне.
– Сир? – сказала она и закашляла. – Все в порядке?
Франциск зашел в дальнюю комнату и закрыл за собой дверь. Когда Лола посмотрела на него, он увидел себя ее глазами. Каким безумным он, должно быть, казался, каким напуганным.
– Франциск? – спросила она. – Что происходит? Что-то не так?
– Нам нужно немедленно уходить, – Франциск схватил плащ со стула. Он прошелся по маленькой комнате и нашел в комоде простое коричневое платье. – Сейчас же.
– Но почему? – запротестовала Лола, нахмурившись. – Я же говорила, что сказала повитуха. Я не могу…
– Лола, я знаю, что это тяжело, – Франциск чувствовал, как в его груди нарастает паника. Каждая минута в этом доме приближала их к смерти. – Но сейчас тебе нужно быть сильной, какой ты была прошлой ночью. Дело в Аиде… она больна. Это чума, я точно знаю. И мы все заразимся, если немедленно не уйдем.
Лола прижала руку к губам, ее зеленые глаза стали огромными. Франциск увидел, что она поняла его. Поняла, что должна сделать. Она спустила ноги с кровати и встала, поморщившись от боли. Она потянулась за своим дорожным сундуком, но Франциск покачал головой.
– На лошади для него нет места, – сказал он. – Придется оставить его здесь.
Лола кивнула, взяв у него платье. Франциск держал младенца, пока она натягивала его, ее лицо скривилось от боли.
– Все болит, – сказала она. – Даже руки поднимать тяжело.
– Прости, – сказал Франциск, укачивая малыша. – Я знаю, не могу даже представить.
Она оделась, Франциск накинул на них обоих плащ, передавая Лоле один край, чтобы она могла прикрыть нос и рот. Когда они развернулись к двери, он увидел крест, который дал ему Марсель. Однажды он спас их, может, спасет снова. Он схватил его, крепко сжал, и они вышли на улицу.
Глава 12
Баш проскользнул на балкон с рубашкой Паскаля в руках. Толпа выросла, крики стали еще громче, чем вчера.
– Не повезло, – сказал он, глядя на Кенну. – Стража позволила им побегать по территории два часа, но они вернулись ни с чем. Они просто вернули собак в псарню.
Кенна запахнула халат:
– Я смотрела, как они бежали, отсюда, – сказала она. – Я была уверена, что его найдут. Прошло столько времени, Баш. Где он может быть?
– Я не знаю, – сказал Баш. – Мы можем снова проверить дворец. Привлечь больше стражи к поиску. Начнем пораньше.
– Думаю, это единственное, что мы можем сделать. Я оденусь, начнем с южного крыла и пойдем к западному. Кто-то должен был хоть что-то увидеть, – сказала Кенна, потянув Баша за рукав. – Идем.
Но Баш не двигался. Он стоял у перил балкона, глядя на толпу за воротами. Его взгляд был направлен на маленькую фигурку за ними, стоящую рядом с несколькими женщинами в длинных серых плащах.
– Смотри, – сказал он, указывая пальцем. – Внизу, за воротами.
– Что там? – спросила Кенна. Она уставилась вниз, пытаясь разглядеть, о чем говорил Баш.
– Не что, а кто, – сказал Баш. Кенна повернула голову и наконец заметила фигурку слева от старого дуба, темные волосы развевались по ветру. Он смотрел вверх на них.
– Это Паскаль, – прошептала она. – Что он там делает? Как он выбрался за стены? – спрашивала Кенна, глядя на мальчика.
Это был Паскаль, она была точно уверена. Его не спутать ни с кем. Он мог покинуть дворец в любое время, но почему именно сейчас? Все ворота были закрыты, за стенами бушевала чума.
– Не знаю, – сказал Баш. Он был сбит с толку так же, как Кенна. Прошлой ночью мальчик был во дворце, бегал по коридорам. Как он проскользнул мимо стражей, охраняющих каждый вход и выход? Как он прошел через главную лужайку?
Несмотря на все это, Баш чувствовал небольшой прилив гордости. Это было глупо, но Паскаль пережил часы, проведенные с Тьмой, и смог сбежать из усиленно охраняемого дворца. Что-то в этом мальчике было необычное, даже особенное.
– Мне нужно добраться до него, привести его назад, – сказал Баш, его глаза не отрывались от маленькой фигурки внизу. У них было немного времени. Он не мог рисковать и позволить Паскалю сбежать в леса, где он мог столкнуться с вещами похуже чумы. Ходили слухи, что язычники все еще приносили в жертву невинных, число их росло с попытками остановить чуму.
– Ты не можешь, – сказала Кенна, хватая Баша за руку.