И плачут ангелы - читать онлайн книгу. Автор: Уилбур Смит cтр.№ 104

— Ты невероятный сукин сын, — ласково ответил Крейг. — Я тебя обожаю, но скорее пойду работать на Иди Амина.

Джонатан самодовольно засиял: образ сурового, безжалостного человека, готового пойти на убийство, был для него еще одним предметом гордости. Он бы жутко обиделся, если бы его назвали щедрым или дружелюбным: анонимные пожертвования крупных сумм во всевозможные благотворительные фонды он всегда сопровождал угрозами чудовищной кары любому, кто посмеет упомянуть имя благодетеля.

— Так чем ты собираешься заняться?

— Во время службы в армии я получил квалификацию механика по вооружению, и в полиции как раз освободилась вакансия. Похоже, меня все равно призовут снова, так что лучше самому записаться, не дожидаясь повестки.

— В полицию, говоришь! — усмехнулся Джонатан. — Ну, по крайней мере это одна из немногих профессий, в которых ты пока не успел попробовать свои силы. Налей-ка мне еще стаканчик.

Пока Крейг смешивал джин с тоником, Джонатан, скрывая смущение, изобразил на лице грозную гримасу и сердито проворчал:

— Знаешь, парень, если ты в самом деле на мели, то черт с ними, с правилами. Я подкину тебе пару долларов. Но исключительно в долг.

— Очень любезно с твоей стороны, Баву, и все же правила есть правила.

— Я их придумал, я их и отменю, — хмуро уставился на внука Джонатан. — Сколько тебе надо?

— Помнишь те старые тетради, которые ты так хотел получить? — пробормотал Крейг, поставив полный стаканчик перед стариком.

В глазах Джонатана вспыхнули искорки лукавства, которые ему не удалось скрыть.

— Какие тетради? — с чрезмерным недоумением поинтересовался он.

— Ну, старые дневники.

— А, те самые! — Джонатан невольно бросил взгляд на книжные полки возле стола, на которых стояла коллекция дневников, рассказывающих историю семьи начиная с 1860 года, когда Зуга Баллантайн, дед Джонатана, приехал в Южную Африку, до 1929-го, когда умер его отец, сэр Ральф Баллантайн.

В коллекции не хватало трех тетрадей, владельцем которых по достижении совершеннолетия стал Крейг, унаследовав их от своего прадеда, Гарри Меллоу — партнера и лучшего друга сэра Ральфа. По какой-то странной, неведомой самому Крейгу причине он до сих пор упорно сопротивлялся всем попыткам Джонатана выпросить эти тетради. Может быть. потому, что они были его единственным козырем, а также единственной сколько-нибудь ценной вещью, доставшейся от отца.

— Да, те самые, — кивнул Крейг. — Я подумал, не отдать ли их тебе.

— Похоже, ты и впрямь на мели! — Старик постарался не выдать своего ликования.

— Да уж, на этот раз меня крепко прижало, — признался Крейг.

— Ты сам…

— Ладно, Баву, мы уже сто раз об этом говорили, — поспешно оборвал его Крейг. — Так они тебе нужны?

— Сколько ты за них хочешь? — подозрительно спросил Джонатан.

— В прошлый раз ты предлагал по тысяче за каждый.

— В прошлый раз я слишком расщедрился.

— Учитывая, что с тех пор уровень инфляции достиг ста процентов…

Джонатан обожал торговаться — таким способом он поддерживал свою репутацию безжалостного дельца. Крейг оценивал состояние деда в десять миллионов: ему принадлежали Кингс-Линн и еще четыре фермы, а также шахты Харкнесса, которые и после восьмидесяти лет эксплуатации выдавали пятьдесят тысяч унций золота в год. За свою жизнь дед предусмотрительно обзавелся собственностью за пределами страны — в Йоханнесбурге, Лондоне и Нью-Йорке.

«Пожалуй, десять миллионов — это нижний предел», — подумал Крейг и принялся торговаться так же азартно, как и старый хитрец.

Наконец они сошлись в цене.

— Да они и половины этого не стоят, — проворчал Джонатан.

— Баву, у меня есть еще два условия.

Джонатан подозрительно прищурился.

— Во-первых, ты мне их завещаешь — всю коллекцию, включая дневники Зуги Баллантайна и записи сэра Ральфа.

— Роланд и Дуглас…

— Они получат Кингс-Линн и шахты Харкнесса, а также все остальное — ты ведь сам говорил.

— Это точно! — ворчливо согласился Джонатан. — Уж они-то не пустят наследство по ветру в отличие от тебя.

— Вот пусть и забирают, — безмятежно улыбнулся Крейг. — Как ты верно заметил, они Баллантайны. Я хочу получить только дневники.

— А второе условие? — требовательно спросил Джонатан.

— Ты позволишь мне ими пользоваться.

— То есть как это?

— Я буду читать любой из них, когда захочу.

— Крейг, на кой черт они тебе понадобились? Раньше тебе было на них наплевать. Сомневаюсь, что ты прочитал хотя бы те три, которые лежат у тебя.

— Я их просмотрел, — стыдливо признался Крейг.

— А сейчас-то что с тобой стряслось?

— Сегодня утром я заехал на старое кладбище в Ками. Там есть могила Виктории Меллоу…

Джонатан кивнул:

— Тетушка Вики, жена Гарри. И что же?

— Я стоял там, и меня охватило странное чувство. Как будто она звала меня… — Крейг смахнул упавшую на глаза прядь, не в силах поднять взгляд на деда. — И вдруг мне захотелось узнать о Виктории побольше — и об остальных тоже.

Они помолчали.

Наконец Джонатан кивнул:

— Ладно, я принимаю твои условия. Наступит день, когда все дневники перейдут к тебе, а до тех пор ты можешь их читать, когда захочешь.

Джонатан был невероятно доволен сделкой: к сожалению, ни Дуглас, ни Роланд интереса к семейной истории не проявляли, и если Крейг действительно заинтересовался дневниками, то теперь будет кому их оставить. А пока, возможно, внук станет почаще наведываться в Кингс-Линн.

Джонатан выписал чек и поставил изящную завитушку росписи. Крейг сходил к машине, достал со дна рюкзака три переплетенные в кожу тетради и вернулся в дом.

— Небось спустишь все деньги на эту твою лодку! — укоризненно проворчал Джонатан.

— Ну, не все…

Крейг положил дневники на стол.

— Ты мечтатель! — Джонатан протянул ему чек.

— Иногда я предпочитаю мечты реальности. — Крейг внимательно глянул на сумму чека и положил его в карман.

— В том-то вся и беда, — пробормотал Джонатан.

— Баву, если начнешь читать мне лекции, я уеду в город прямо сейчас.

Джонатан примирительно поднял руки.

— Ладно, — хмыкнул он. — Твоя комната в том же виде, в каком ты ее оставил, — если, конечно, ты хочешь ею воспользоваться.

— В понедельник у меня назначено собеседование с офицером-вербовшиком, но выходные я проведу здесь — если ты не против.