Удивительная сила животных - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Смит cтр.№ 5

Я мягко объяснил ей, что просто не имею возможности завести собаку, принимая во внимание нашу крошечную квартирку в подвале и тот факт, что мы с напарником оба целый день работаем в парикмахерской. Моя собеседница выглядела очень подавленной.

Когда она повернулась, чтобы уйти, я вспомнил свой разговор с Джун и окликнул женщину: «Подождите минутку. Этот пес — спаниель?»

Она удивилась. «Да, это спаниель».

«Можно мне взглянуть на него? Если он дружелюбный, возможно, я смогу взять его к себе, но у нас на самом деле нет времени присматривать за проблемной собакой. Дайте ваш номер телефона, а я все же поговорю с Джимом».

Я спустился вниз, в нашу квартиру, и нашел Джима. «Помнишь то сообщение, которое Джун передала мне о собаке? Кое-кто спрашивает, сможем ли мы взять домой спаниеля, и я думаю, нам бы стоило пойти и взглянуть на него. У пса немного трудный характер, но именно это Альберт сказал Джун».

У Джима мое сообщение не вызвало особого энтузиазма, поскольку в детстве он держал спрингера и знал, сколько забот создают эти собаки, но все-таки решил, что нам стоит посмотреть на щенка. Позже вечером я позвонил этой даме и договорился навестить ее в следующий понедельник.

Когда мы зашли в квартиру, там сидел спрингер, уже не совсем щенок, но все еще довольно юный. У него были длинные коричневые уши, белая грудь, покрытая пятнышками, синий ошейник с красной пуговицей в форме бочонка, которая свисала с него, и длинный хвост, который крутился как сумасшедший. Мы сели за стол, чтобы выпить чашечку чая и рассмотреть его, а он запрыгнул на кушетку, ткнулся Джиму в колени, а потом вскарабкался по нему и обернулся вокруг шеи, устроившись у него на плечах, как меховой воротник. Он был слишком большой собакой, чтобы сделать это, но ему нужно было завоевать Джима, и он прильнул к нему, как щенок.

После этого сердце Джима не смогло остаться равнодушным, да и мне он тоже полюбился. Этим дело и кончилось... или все началось. Мы не могли оставить его там. Он был таким ласковым, теперь он не станет себя плохо вести, правда? Мы посадили его в машину и помахали на прощание старушке, которая была совершенно счастлива от того, что пес будет спасен. В машине пес пришел в возбуждение, ходил туда-сюда по заднему сиденью и выглядывал в окно, а хвост крутился как метелка. «Теперь все будет хорошо, — сказал я ему. — Ты едешь в хороший дом».

Через две минуты после того, как он попал к нам в квартиру, пес устроил на полу беспорядок, попытался взобраться на бедную старую толстушку-Эльзу, которая скулила, не понимая, что происходит, бегал из комнаты в комнату, ронял вещи, трепал их и подбрасывал в воздух.

Джим посмотрел на меня и сказал: «Мы никак не можем оставить его. Он же сумасшедший».

Я как раз был занят тем, что пытался остановить Чарли, который стягивал простыни с кровати. «О, ему всего лишь нужно немного времени, чтобы привыкнуть! Через день-два все будет в порядке».

«День-два такого безобразия?»

«Альберт Бест, — подумал я, хватая один конец подушки, которую пытался прикончить спаниель, — это у тебя такие шутки?»

Самое забавное, однако, заключалось в том, что Чарли, также известный как Наглый Чарли, на самом деле был нашим с самого начала. Через месяц после того, как мы привезли его домой, пришли его бумаги, и, взглянув на них, я увидел, что он родился 8 декабря 1995 года, в тот самый день, когда Дронма нарисовала маленького щенка спаниеля с пятнышками на груди, синим ошейником с красной пуговицей, сидящего у моей двери. Мы довольно долго пытались заставить его сесть, чтобы сравнить фотографию с карандашным рисунком, и, когда мы сравнили их, сходство оказалось поразительным — даже коричневые пятнышки на его груди были в том же самом месте, и полоска на носу совпадала идеально.

Сегодня мне кажется, что если бы это была сказка, то в этом месте она бы счастливо закончилась, Чарли был бы в безопасности и счастлив с нами. Судьба свершилась. Очевидно, что нам было суждено встретить его, но кем бы ни был тот тип из духовного мира, который послал нам бедного Чарли, он хотел, чтобы мы усвоили некоторые уроки, преподанные нам этим неистовым и разрушительным характером. Нам пришлось целиком и полностью прекратить работу, к тому же были испытаны все пределы нашего терпения и способности сострадать живому существу.

С самого начала Чарли стал для нас испытанием и уроком. Он не был «просто собакой», кем бы он ни являлся, он был очень особенной личностью, но с самого начала оказался совсем неуправляемым. За девять месяцев он сменил трех хозяев, и становилось все яснее и яснее, что кто-то из них очень плохо с ним обращался. Мы думаем, что его первый хозяин был жесток с ним, жег его сигаретами, и к тому моменту, как спасатели животных проникли в его дом, повзрослевший щенок превратился в запуганную агрессивную собаку. Люди в следующих двух семьях просто не знали, как себя с ним вести. Кто знает, что они с ним делали, чтобы приучить к порядку и выгнать из него страх?

Как бы то ни было, следующие три года стали для нас непрерывной борьбой. Джим очень гордился домом и просто не мог выносить тех кошмарных разрушений, которые устраивал Чарли. И скоро я заметил, что все время покрываю пса и скрываю от своего соседа его самые злостные деяния. Мне пришлось целиком изменить свой образ жизни, чтобы справиться с собакой, которая все перевернула в ней вверх дном.

Он обладал всеми наихудшими характеристиками самца спрингер-спаниеля. Их порода известна своим умом и энергией, и Чарли проявлял их с наихудшей стороны. Он жевал все — нашу обувь, мебель, двери, края ковров — и я не мог утаить этого от Джима. После того, как он «знакомился» с чем-то, это уже невозможно было починить. Невероятно, с какими вещами он расправлялся... Но особенно он любил денежные банкноты! Не дай бог вам было что-нибудь оставить без присмотра. Однажды я купил Стивену и Полу игру про вампиров, которые были от нее в восторге, и Чарли прогрыз дыру в самом центре жесткой обложки книги с правилами и съел все фигурные карты.

Когда мы в первый раз оставили его одного, то, вернувшись, обнаружили, что он написал на постель и разорвал подушки. Когда бы мы ни возвращались домой после похода по магазинам или вечера, проведенного без него, нам приходилось брать себя в руки, чтобы встретиться с очередным сюрпризом, который он нам подготовил, пока мы отсутствовали.

Я изменил свое дневное расписание таким образом, что работал в первой половине дня, а Джим — после обеда. Мы вставали рано и выводили его на длинную прогулку, чтобы он вдоволь набегался до того, как мы уйдем, стараясь хоть немного его утомить, а пока работали, просили друзей заглядывать к нам, чтобы покормить его или вывести в туалет. Обычно они звонили мне и говорили: «Господи, ты бы видел, в каком состоянии сейчас твой дом», а я умолял их не рассказывать ничего Джиму.

Как только я заканчивал работать с последним клиентом, то мчался домой, с размаху распахивал дверь и оценивал размеры ущерба. Раз в неделю к нам приходила женщина, чтобы погладить вещи, и Чарли взял себе за правило выкапывать из корзины только что сложенные простыни и рубашки, которые она оставляла там, расшвыривать их повсюду, а затем еще и валяться на них. Мне приходилось собирать собачью шерсть с только что выстиранного белья и гладить его еще раз до того, как Джим вернется домой, затем класть в стиральную машину простыни, на которые написал Чарли, и стелить на постель чистые.