Женские церемонии - читать онлайн книгу. Автор: Ален Роб-Грийе, Катрин Роб-Грийе cтр.№ 22

Для очистки совести я поискала его среди остальных посетителей: я хотела узнать его имя, адрес, способ с ним связаться. Но он как в воду канул. Я поспешно направилась к выходу. Прямая улица была пуста, насколько хватало глаз. Ночь — нема. Недавний ливень смыл разбухший мусор в сточные канавы. На неровных тротуарах поблескивали лужи.

Через несколько дней я уехала из Нью-Йорка. Я больше никогда не видела этого мальчика с васильковыми глазами. «Forget me not…» Я не забыла.

Без сомнения, мне бы и в голову не пришло рассказывать историю своей жизни, если бы не случай. Случай заключался в том, что Жан-Люк Энниг начал расспрашивать меня о «стратегиях вуайера». Беседа на эту тему, едва завязавшись, пошла дальше в совершенно другом направлении, где изначальная тема вуайеризма совершенно затерялась. Вместо этого возникла тема рассказа, построенного в форме долгого диалога — с того момента такая форма стала моей любимой — «Мученичество Себастьяна».

Поскольку в журнале «Tel quel» должен был появиться важный отрывок из этого рассказа, я попросила, чтобы мне прислали текст для предварительного просмотра — по крайней мере, текст моих пояснений.

При чтении дактилографических оттисков я почувствовала, как на меня нахлынула волна разочарования: «Это не то!» Конечно, все слова были мои, я их узнавала. Ничего не вырезано, не переврано, не искажено… Разочарование я испытывала лишь по отношению к себе самой. Я не могла избавиться от мысли: «Это не то». Или, еще хуже, — «Да, это оно и есть». Тогда я переделала некоторые фразы и почти полностью переписала последние абзацы. Конечный результат понравился мне больше, но все же не удовлетворил окончательно. Итак, продолжать было бесполезно, поскольку я наконец поняла: «то» не получится никогда. Но кое-что я все-таки сделала: переписала некоторые эпизоды, следующие за вечеринками, прозванными «в память мученичества Себастьяна», а потом, по инерции — два других, предшествующих им и происходящих в Нью-Йорке.

Отчего такое упорство? Хотя отныне я полностью сознаю, что не смогла бы перекрыть сообщение между рассказом и образами, по-прежнему теснящимися у меня в голове, я хотела бы зафиксировать для себя, своих друзей и нескольких рассеянных мечтателей пусть даже только след тех эфемерных событий, хрупких, шатких мгновений, перед тем как они полностью рассыплются в прах.

— Расскажите мне историю о Себастьяне.

— Как я уже говорила, эта вечеринка была для меня одной из самых впечатляющих. Еще много ночей спустя я не могла заснуть. А днем не могла есть. В первые два-три дня я была как выжатая… Несомненно, по причине страсти, которую я там испытала…

Мне хотелось перепачкать мужчину разбитыми яйцами. Эта идея у меня была уже давно. Помните фильм «Нарастающее удовольствие» [2] ? Там есть сцена, где одна женщина разбивает яйца на теле другой. Но она делает это очень осторожно, лишь слегка перемещая и встряхивая их так, что они трескаются, а не раскалываются. Мне же хотелось, напротив, разбить их вдребезги. Я всегда мечтала воссоздать наяву картину «Мученичество святого Себастьяна», где вместо стрел были бы яйца. Эта мизансцена требовала специальной обстановки (голая стена, пол, которому ничего не страшно) и исключительного актера. И то и другое я нашла в течение всего одной недели: прекрасного раба, который, как мне казалось, должен был быть идеальным святым Себастьяном, и пустую комнату с зеркальной стеной и крепким полом — в доме одного моего друга.

Кроме этого человека, которого я отныне буду называть Себастьяном, я решила привлечь двух других участников: мою подругу (разделявшую мои вкусы) — на роль «горничной», и еще одного мужчину — на роль «прислужника», чтобы он помог мне создать нужную обстановку.

В назначенный день я приехала на место первой, в одиночестве. Ключи у меня были. Я осмотрела комнату и стала думать, как все устроить. Потом перенесла в нее все предметы, которые казались мне необходимыми. К семи часам вечера прибыл первый участник, «прислужник».

Этот мальчик, у которого была склонность к подчинению, очень любил исполнять приказы одной женщины и делал за нее всю домашнюю работу. Я уже предвидела, как он начнет мыть и чистить все вокруг и помогать мне в приготовлениях. Мне бы хотелось также прорепетировать мои действия — так сказать, потренироваться на нем, как на дублере основного актера.

Я смотрела, как он моет пол и протирает зеркало. Потом я показала ему, где лежат пластинки, которые мне хотелось слушать во время действа — с музыкой одновременно романтичной и страстной. Нагрузила его и другими мелочами, которыми не хотела заниматься сама. Мы поставили напротив зеркала, в двух-трех метрах от него, кресло, разложили подушки для моей «горничной», расставили свечи, ароматические палочки и прочее. Затем я велела ему раздеться и встать у зеркала, а потом бросила в него яйцо, чтобы проверить, как будет выглядеть это зрелище. Вот и все. После этого ему осталось только вымыться, одеться и очистить зеркало.

Итак, все было готово, и мы могли пойти поужинать. Мы отправились в кафе в двух шагах от дома, но я не могла проглотить ни кусочка… Вы когда-нибудь играли в театре? Мной владела та же тревога, которую испытывают перед выходом на сцену — боязнь оказаться на публике, некая смесь паники и эйфории. Но потом, когда действие началось, страх полностью исчез.

Мы договорились с моей «горничной» [3] , что она заедет за тем, кого я называю Себастьяном; ей также нужно было проверить, чтобы при нем были необходимые аксессуары, из которых мне больше всего нравились повязка на глаза, собачий ошейник и кнут. Они проделали путь на автомобиле, в полном молчании. Когда они прибыли по указанному мной адресу, она завязала ему глаза, прежде чем позвонить.

Я тем временем переоделась. Теперь на мне был своеобразный наряд: черное шелковое платье с открытыми плечами, такие же перчатки, длиной до самых подмышек, черные чулки и туфли на шпильках.

— И черная губная помада?

— Очень темная. Освещение давали только свечи, стоявшие на полу, достаточно далеко от зеркала. Оно было не слишком хорошего качества, поэтому свет был слегка синеватый…

Моя «горничная» позвонила, и я сама пошла ей открывать. Мальчик с завязанными глазами стоял рядом с ней. Повязка нужна была только затем, чтобы он раньше времени не увидел комнату с зеркалом, через которую только и можно было пройти из прихожей во вторую комнату квартиры. Когда мы вошли туда, я сняла повязку. Моя юная подруга по сути не знала Себастьяна — она всего лишь привезла его сюда. Так что я его ей представила. Он стоял на коленях. Я внимательно изучила его, каждую черту: рот, глаза, шею. Затем мало-помалу раздела его (должна признать, с некоторой грубостью, поскольку разорвала ему футболку), под комментарии зрителей.