Сказка со счастливым началом - читать онлайн книгу. Автор: Галина Маркус cтр.№ 13

В небытие Соня, конечно, не верила и точно знала, что Мара есть, живая, такая же, как всегда, только в другом месте, конечно же, в лучшем. Небытие наступало здесь, на земле, для того, кто не мог больше дотронуться до ушедшего, услышать его, заглянуть в глаза, и вот эта невозможность вызывала полное неприятие и непонимание.

Соня прикрыла веки. Она невольно прислушивалась. А вдруг случится чудо, и сейчас раздастся такое привычное шарканье ног в домашних тапочках – чем тише старается идти Мара, тем хуже у неё получается: то запнётся о порожек, то налетит на стул. Надо только представить… Вот она подходит к дивану, несколько секунд вглядывается – спит ли Соня, неловко пододвигается… Сейчас, ещё через одно мгновенье Соня почувствует шероховатую ладонь на своей голове, услышит вдох – после осторожно задержанного дыхания…

Полная тишина. Только часы отсчитывают секунды – сбивчиво и без ритма… давно пора поменять батарейку – показывают, что им вздумается. То торопятся, то отстают, то вообще замирают. Но даже если они пойдут вспять, никогда больше Соне не ощутить ладони на своей голове, не услышать тяжёлой походки. И при чём тут этот нетрезвый настырный мальчик – босиком, на лестнице… мысли уже путаются… никто не придёт… ничего не приснится… но кто-то проводит рукой по её волосам… просто это уже сон… пусть будет сон…

* * *

С утра Соню «обрадовали»: Надька, сменщица, в очередной раз взяла больничный. Сделать это ей ничего не стоило, в поликлинике работала её мать – не менее жёсткая и ещё более грубая женщина. По совместительству она выращивала несколько коз в сарае на задворках дома, выгуливала их вокруг детского сада в разное время дня, в зависимости от расписания в поликлинике. Когда часы работы у матери с дочерью совпадали, Надька выносила из садика еду в заранее приготовленных банках. Глядя на эту семейку, Соня всегда удивлялась, почему обе женщины выбрали себе такие профессии, в которых надо любить людей. И в медицине, и в педагогике – платят сущие гроши. Как же вы здесь оказались-то, с вашим патологическим неумением чувствовать чужую боль?

Никто не хотел работать с Надькой в одной группе, только Соня не нашла повода отказаться. Нина Степановна сама жаловалась ей на эту сотрудницу, но сделать ничего не могла – Надька имела хороший блат, с которым не могла поспорить даже заведующая.

В общем, денёк выдался непростым, Соня даже не возражала бы, если бы вернулась няня. С завтраком запоздали, и, когда Соня домыла посуду, на занятия осталось совсем мало времени. Дневное гуляние тоже не заладилось – Вика упала в лужу, промочила колготки и испачкала дорогое пальто, причём в качестве виновницы указала на Настю. Надежда Петровна в словах своей любимицы вряд ли бы усомнилась, и, конечно, имела на то основания. Плохо только то, что сваливать на Настю все грехи подряд дети начали именно с Надькиной подачи. Соня не отрицала – девочка плохо управляема, но частенько замечала, что потерпевшие обвиняют её не без злобного умысла.

В итоге Вика расплакалась – дома её ругали за испорченную одежду. Настя разревелась тоже, громко, горько и оскорблённо – своей вины она не признала. Свидетелей, кроме Викиных подпевал, сперва не нашлось; но потом поднял голову Вадик и сказал очень тихо, что Настя играла в беседке. Ему Соня верила больше.

– Толкаться – нельзя, – сказала она. – Если Настя толкнула, то она меня очень расстроила. Но тот, кто говорит про другого неправду – это не просто ябеда. Это очень плохой человек, называется – клеветник. И за это я буду серьёзно наказывать. Надеюсь, никто из вас так никогда не делает!

Вика надулась и отошла, но истерику прекратила – похоже, Соня попала в точку. В любом случае, хотя бы не наябедничает матери – ещё не хватало очередного конфликта. По той же причине одежду следовало срочно привести в приличный вид.

Вернувшись с прогулки, Соня помогла детям раздеться, выдала Вике запасные колготки и тотчас же побежала за обедом. Очень страшно идти вниз за супом, оставляя детей одних, и особенно потом возвращаться на кухню за вторым. Потом – снова посуда: гречка отмывалась от тарелок плохо, раковина тотчас же засорилась. Так что Соня вспомнила про испачканные и мокрые вещи, только отправляя детей спать.

На её счастье, наверх поднялась Танечка – воспитательница второй младшей группы. Малыши Танечку обожали. Соне казалось невероятно сложным возиться с такими несознательными детьми, но двадцатилетняя Татьяна Викторовна делала это виртуозно; вот что значит – природный дар. Девушка была такой чудесной, что даже суровая пожилая няня в её группе расплывалась в умильной улыбке, наблюдая, как Танечка терпеливо и ласково проводит занятия, играет с малышами в подвижные игры или показывает бумажный театр – «Репку» или «Теремок». Девочка откровенно тянулась к Соне, но та всегда с осторожностью относилась к предложениям дружбы и Танечку пока держала на расстоянии.

Добрейшая девушка, узнав о проблеме, тотчас пришла на помощь, отпросилась у собственной сменщицы и уселась в спальне – читать детям книгу, пока Соня чистила пальто и бегала в гладильную. Когда ребята, наконец, уснули, они с Танечкой немного поболтали. Утром Соня сообщила заведующей о неизвестном, торчащем возле забора, и Нина Степановна провела для сотрудников краткий, но жёсткий инструктаж. Веранды двух групп – Сони и Тани – имели общую стенку, и теперь они гадали, у чьих родителей возникли семейные проблемы, чей папа мог караулить своего малыша.

Вечером все вместе вышли на прогулку, но обе сначала были заняты раздачей детей. Только когда во второй младшей остался один Артурчик, Танечка подхватила его и перебралась на соседнюю веранду.

И тут заявилась Анька. Увидев её, Соня уже по походке, набыченному лбу, размашистому шагу поняла – сестра настроилась на борьбу, идет чего-либо требовать – может, денег на поход в ночной клуб, а может, новые джинсы. Главное – не предмет, а процесс. Анька вызывающе глянула на Танечку, и девушка сразу же отошла – у них была взаимная неприязнь.

– Тихоня, тоже мне! – скосила ревнивый взгляд Анька. – Небось, идеал твоей сестрёнки, да?

– Ага, – спокойно кивнула Соня.

– Да она просто притворщица, хитрая, без мыла в ж… влезет! Тоже мне, очаровашка!

Соня беспокойно оглянулась – не слышит ли Танечка. На улице уже совсем стемнело, и Соня задержала взгляд на заборе. То ли кусты, то ли впрямь кто-то стоит… Далеко от веранды, не видно. Зато территория садика в свете фонарей – как на ладони. Соне стало тревожно.

– Ну, так что… Чего ты пришла? – нетерпеливо спросила она.

У неё осталось двое ребят – Вадик и Настя. Обоих она держала за руки, старательно разводя в разные стороны. Вадик имел привычку попадать в истории, находить неприятности на ровном месте. Настя обладала способностью эти самые неприятности на ровном месте создавать. Долго так с ними не продержаться, этих детей следовало развлекать.

– Тебя захотелось встретить, а что, нельзя?

– Подозрительная забота. Давай, выкладывай, что случилось.

– Ничего… Я… я в Москву уезжаю! – выпалила вдруг Анька.