Коллекционер - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 106

Аш хотел попросить ее остаться. Но промолчал: она и без того слишком долго вмешивалась в разговор.

– Она говорит то, что думает, – заметил Спенс.

– Почти всегда.

Аш понял, что ему все-таки придется делить свой кальцоне.

– Давай выпьем пива, и, если ты не ел, я поделюсь с тобой кальцоне. И поговорим.

Он поднялся наверх почти час спустя. Он знал женщин, как же не знать, при таком количестве любовниц и сестер, мачех и других женщин, бывших частью его жизни! Поэтому он знал, когда следует повременить.

Он положил ее сандвич на тарелку, рядом с полотняной салфеткой. Добавил бокал вина и положил на поднос цветок из букета, который она выбрала для гостиной.

Он увидел, что она работает за компьютером в одной из гостевых комнат.

– Прервись.

Она не остановилась. Не оглянулась.

– У меня дела.

– Уже начало третьего. Ты не ела ничего с самого утра. Прервись, Лайла.

Он нагнулся, поцеловал ее в макушку.

– Ты была права. Я ошибался.

– Насчет чего?

– Насчет того, что нужно было поговорить обо всем этом с отцом. Я не поделился с ним каждой подробностью, но рассказал достаточно.

– Хорошо. Это хорошо.

– Ему было нелегко это слышать, но ты была права. Он нуждался в этом. И достоин того, чтобы узнать, почему потерял сына.

– Мне очень жаль.

Она крепко сжала руки на коленях и уставилась на экран ноутбука, ничего не видя.

Аш поставил поднос на кровать.

– Пожалуйста. Прервись.

– Когда я расстроена, либо напихиваюсь сладостями, либо вообще не могу есть. Я расстроена.

– Знаю.

Он поднял ее со стула, подвел к кровати и заставил сесть. И сам сел, скрестив ноги.

– Он знает, что не прав, Лайла. Он извинился передо мной и не только ради формы. Я знаю, когда он извиняется, только чтобы отделаться. Он не готов извиниться перед тобой. Разве что формально. Тебе этого не захочется.

– Не захочется.

– Но он извинится по-настоящему, если дашь ему немного больше времени. Ты понятия не имеешь, насколько неожиданно все это было для него. Он немного пристыжен, а это горькое питье для Спенса Арчера.

– Я не могу быть клином между вами. Не могу с этим жить.

– Думаю, об этой проблеме мы уже позаботились.

Он протянул руку, потер ее колено.

– Можешь дать ему больше времени, чтобы извиниться, попытаться помириться с тобой.

– Да, конечно. Я не проблема. И не хочу быть проблемой.

– Он винит себя в смерти Оливера. По крайней мере в большой степени. Он оставил Оливера на произвол судьбы, Лайла. Не хотел ничего слышать. Не хотел видеть. Было легче отстегнуть денег и не думать о том, как обстоят дела в реальности. Он видит это. Сознает.

Аш запустил руки в волосы.

– Я понимаю это, потому что вел себя с Оливером точно так же.

– Твой отец был прав, утверждая, что это не твоя вина. И не его. Оливер сам сделал выбор, как бы тяжело это ни было признать. Но он сделал собственный выбор.

– Знаю, но…

– Он был твоим братом.

– Да, и сыном моего отца. Думаю, он набросился на тебя потому, что не хотел, чтобы второй сын пошел по кривой дорожке. А я его первенец. Тот, который должен был стать наследником и пойти по его стопам и даже не попробовал это сделать. Это не извинение. Но часть причины.

– Он не разочарован в тебе. Ты снова не прав, если так считаешь. Он боится за тебя и все еще тоскует по Оливеру. Не знаю, каково это – потерять близкого человека, но точно знаю, каково это – бояться потери. Каждый раз, когда отца посылали с миссией… мои чувства были на опасном пределе. И мне не нужны ничьи симпатии.

– Он уже тебя любит.

Аш снова потер ее колено.

– Просто этого не хочет.

Возможно, и так. Но она не хотела этого. И не хотела быть в центре внимания.

– Ты рассказал ему о яйце? О Вазине?

– Довольно много. Теперь пусть отдает распоряжения, чтобы яйцо передали в музей Метрополитен, когда настанет время.

– Но ты не сказал ему, что собираешься выяснять отношения с Вазиным.

– Я сказал ему достаточно, – повторил Аш. – Теперь мы с тобой помирились?

– Ты велел мне заткнуться, – буркнула она, ткнув пальцем в сандвич.

– Разве? И не в последний раз. Если возникнет необходимость, можешь приказать мне то же самое.

– Ты распускал руки.

– Не думаю.

Он склонил голову и прищурился.

– Ешь сандвич, потом покажу тебе, что такое распускать руки.

Она громко фыркнула, сожалея, что едва сдерживает улыбку. И посмотрела ему в глаза. Там столько всего, чего она хочет! И чем больше хочет, тем больше боится.

– Не знаю, смогу ли дать тебе, что ты хочешь, смогу ли стать такой, какую ты хочешь.

– Ты уже такая, какая мне нужна. Пока ты такая, какая есть, все хорошо.

– Ты говорил о целой жизни. Долгосрочных планах и…

– Я люблю тебя.

Он коснулся ее щеки.

– Почему я должен довольствоваться меньшим? Ты любишь меня – это написано у тебя на лице, Лайла. Ты любишь меня. Почему же ты должна довольствоваться меньшим?

– Я не знаю, съесть ли то, что на тарелке, большими кусками или смаковать. И что случится, когда еда исчезнет? Откуда ты знаешь, наполнится ли вновь тарелка?

Он молча изучал Лайлу. Очевидно, она не имела в виду эту тарелку. Скорее, какую-то воображаемую. И под едой подразумевала любовь. Обещания. Клятвы.

– Думаю, чем больше ты съешь, тем больше останется, особенно если делишь ее с кем-то. Кстати, мне пришлось разделить чертов кальцоне. Собираешься одна съесть весь сандвич?

Она долго смотрела на него, потом вынула из кармана свой волшебный инструмент и, выбрав нож, стала осторожно разрезать сандвич пополам.

– Так и знал, что ты поймешь.

– Попытаюсь. Если я все испорчу, винить тебе придется только себя.

Она протянула ему сандвич.

– Пока я ходил по делам, звонил мой адвокат.

– Что он сказал?

– Что связался с адвокатом Вазина в Нью-Йорке и передал, что я хотел бы с ним встретиться и поговорить об общем бизнесе.

– Только при этом употребил множество адвокатской белиберды.

– Вне всякого сомнения. Адвокаты Вазина, употребляя свою адвокатскую белиберду, согласились обратиться к своему клиенту.