А для меня она – не чужая.
– Пойдем, Леша, – священник похлопал меня по плечу. –
Сигаретку будешь?
– Давайте, отец Виталий… А не вредно, перед боем?
– Она облегченная, быстро пройдет…
Я вдохнул сладкий дымок марихуаны. Благодарно кивнул
священнику. И мы, молча, неглубоко затягиваясь, пошли к площади.
Через сорок минут, конечно же, все не собрались. Кое-кто из
женщин хотел проводить детей хотя бы до кромки джунглей. Двум старикам потребовалась
помощь – сами идти они не могли. Огарин, как мне показалось, с радостью,
выписал четырем подросткам покрепче документы, подтверждающие, что они
освобождены от ополчения и прикомандированы к беженцам. Пацаны своего счастья
не поняли. Они бы с большим удовольствием получили оружие и пошли в бой, чем
тащили носилки через лес. Но отец Виталий гаркнул что-то укоризненное о
нравственных императивах, и пристыженные ребята побежали в больницу, за
носилками.
Лишь через час нестройная толпа двинулась от окраины поселка
к полю космодрома. Штаб был недалеко, арсенал, чье расположение являлось
государственной тайной, тоже. Нас уже ждали – солдаты выгружали из четырех
тяжелых грузовиков коробки с оружием.
– Внимание! – Огарин взял свой переговорник, и голос его,
усиленный динамиками штабного купола, далеко разнесся по полю. – Разделиться на
четыре группы! Старшие групп – Григорий Кононов, Виталий Паклин…
Я не сразу сообразил, что речь идет об отце Виталии…
– Игорь Цой…
Ага, отец Ромки тоже когда-то служил в имперских силах,
только совсем недолго. Попал под облучение и был списан на всякий случай.
– Павел Отвязный…
Наш городничий, больше всего на свете любящий пиво и возню с
граблями и лопатой в садике, явно не ждал такой ответственности. Но Огарин не
дал никому опомниться.
– Определите свои группы, быстро! Каждому из вас будет
придан мой боец, для связи и координации…
Четыре солдата двинулись сквозь толпу. Наверное, им заранее
сообщили, к кому они прикреплены.
– Группам выстроиться к грузовикам, для получения амуниции.
Никаких вопросов и пререканий, снаряжение будет распределяться
квалифицированными специалистами исходя из личных качеств ополченца.
Я глянул на специалистов – четырех молодых солдат, стоявших
у грузовиков. Они прибыли к нам недавно, еще и не всех знали в лицо, наверняка…
– Организовывайтесь, быстро!
Это был другой Денис. Совсем другой. Не тот, который вечно
насмехался надо мной, не тот, что любил по вечерам, глядя на полыхающее небо,
рассказывать удивительные истории, где переплелись правда и фантазии.
– Если через час кто-то останется без оружия – пеняйте на
себя. Погоню на псилонцев с голыми руками!
А ведь погонит…
Шутки кончились.
Я и не знал, что он мог быть таким. Я про него многое не
знал, оказывается. И про то, как он попал в армию, и где родился. Меня вполне
устраивали забавные истории из повседневной жизни Имперских Сил, героических
сражений и похождений на увольнениях.
Такого Огарина я видел первый раз. Такой и впрямь умел
убивать. Причем – даже своих, если не оправдают ожиданий.
Я попал в группу к дяде Грише. В общем-то, мне было все равно,
в какую, это он сам постарался. Длинная цепочка потянулась к грузовику – солдат
выхватывал из одного ящика туго скатанный пакет, из другого – оружие, вручал
ополченцу, сверху кидал еще какой-то брикет – лишь подойдя ближе, я понял, что
это пищевой рацион. Вот и все. Растерянные люди отходили в сторону, а над нами
гремел голос Огарина.
– Внимание! Броня никому не выдается, у вас нет навыков
пользования защитными системами. Вместо этого вы получаете маскировочную
накидку «Хамелеон». Это не хуже, поверьте! Она разработана в последние месяцы
войны, и экипаж «Лоредана», теоретически, не имеет детекторов, способных ее
обнаружить. Внимание! Вам необходимо строго следовать инструкции на упаковке
накидки. После активирования «Хамелеона» индивидуальная подгонка по фигуре
производится в течении семи минут, постарайтесь первые три минуты стоять
неподвижно, затем двигаться как можно более активно…
Впереди меня стояла Ольга Нонова. За последний час я утратил
все страхи в ее отношении… до свадьбы ли мне теперь… Свой первый страх, или
растерянность, она переборола. Теперь даже приятно было смотреть на крепкую,
уверенную фигуру, и вспоминать, как мы, малышня, восторженно слушали ее
рассказы в первом классе. Кто еще мог ответить на любой вопрос? От кого бы мы
узнали, что мощность реаджекс-привода прямо пропорционально размерам дюз, что
жимолость – не бывает колючей, что великий художник Гоген отсек другому
великому художнику – Ван Гогу, ухо на дуэли… Нонова знала все и всегда, и даже
сейчас ко мне вернулась детская уверенность – все будет хорошо…
Наконец мы приблизились к грузовику. Молодой солдат смахнул
со лба пот, глянул на Ольгу, и протянул ей здоровенную многоствольную штуку.
Сказал:
– Это «Шанс», вам как раз пойдет… Работать с ним легко…
– Молодой человек, – строго сказала Ольга. – Что такое
«Шанс», я знала, когда вас еще не было на свете. Шестиствольная автоматическая
ненацеливаемая система лазерного огня конструкции великого Мартызенски. Иначе –
«лесопилка».
Она легко вскинула «Шанс», перехватила поудобнее. Сказала:
– Пиф-паф.
Люди вокруг заулыбались. Приятно было, что у нас даже
учительница умеет управлять лесопилкой. Солдат, я помнил, что его зовут Володя,
молча вручил Ноновой пакет с накидкой, и, почему-то, сразу два рациона.
Буркнул:
– Хорошо. Только вы сейчас его держите стволами к себе. В
бою поверните наоборот, хорошо? Следующий!
– Привет, Бокса, – сказал я. Было у него такое прозвище, то
ли из-за успехов в древнем, и полузапрещенном виде спорта, то ли еще по какой
причине. Володька мрачно глянул на меня, протянул накидку и небольшой пистолет.
– Хватай. Это «Шмель», средний плазменный бластер.
Я растерялся. Увидев у грузовика Володьку я уж совсем
уверился, что получу по-настоящему хорошее оружие. Хотя бы «Шанс» или
знаменитый «Ультиматум». А мне – бластер! Мы из такого в школьном тире учились
стрелять!
– Володька, ты чего?
Мне на руки шлепнулся пакет с накидкой и рацион. А Володька
сказал вполголоса:
– Дурак, я тебе лишнюю минуту жизни подарил. Автоматика
псилонцев в первую очередь отстрелит тех, кто с тяжелым вооружением… Следующий!
Идущего за мной Павлика Безяева он одарил тем самым
«Ультиматумом», о котором я мечтал. Пылкий и мечтательный Павлик расплылся в
радостной улыбке. А я стоял, с пылающими щеками, и соображал, что делать.
Потребовать нормальное оружие? Без всяких скидок и подаренных минут?