Вышли из леса две медведицы - читать онлайн книгу. Автор: Меир Шалев cтр.№ 70

Он покричал несколько раз: «Дед! Дед!» — и, не получив ответа, все-таки спустился, в конце концов, к харуву и нашел его лежащим там в луже крови, с разбитой головой.

Он тут же позвонил мне, и меня потрясло не только его сообщение, что дедушка погиб, но и сама форма этого сообщения, потому что он употребил в точности те же слова, что двенадцать лет назад, когда сообщил мне о смерти Неты.

— Рута, — сказал он мне, — я должен сообщить тебе что-то ужасное. Дедушка умер. — И добавил: — Он, очевидно, упал, разбил голову о камень, прямо под своим харувом. Поговорим подробней потом, сейчас я должен позвонить в полицию.

Через две минуты он позвонил снова:

— В полиции сказали, что выезжают ко мне, чтобы я вышел на дорогу и проводил их к месту происшествия. Но я сказал им, что не оставлю дедушку, так что ты подъезжай, пожалуйста, чтобы их встретить.

Я бросилась к Далии, рассказала ей все и попросила подвезти меня в их машине, потому что сама я не в состоянии сейчас вести. И в эту минуту на пороге вдруг появился Эйтан и спросил:

— Что случилось?

В первый момент я даже не сообразила, что это первые слова, которые он произнес после двенадцати лет своего молчания и добровольной каторги. Я машинально ответила:

— Довик нашел дедушку в вади, мертвым, я еду туда с Далией.

— Я тоже поеду, — сказал он, и только тогда я вдруг осознала. И не просто осознала, но и испугалась. Ведь то были не только его первые за двенадцать лет молчания слова — это был его первый выход из дома со времени смерти Неты.

Он сел на заднем сиденье. Далия удивленно спросила:

— Что случилось, Эйтан, что ты вдруг начал говорить? Что такое случилось, что ты решил с нами поехать?

Он не ответил.

Мы поехали. Невольно — может быть, потому, что Эйтан сидел сзади, — я вспомнила наши былые прогулки, когда мы ездили двумя парами развлекаться. Довик за рулем, Далия рядом с ним, мы с Эйтаном позади. Довик то и дело говорил ему: «Ты разве не знаешь, что в нашем поселке мужчины сидят впереди, а женщины позади? Весь поселок будет говорить, что у нас вместо зятя появилась зятиха».

Это были очень веселые поездки. Обычно — поесть мороженое на перекрестке или сходить в кино в городе. Я помню, как однажды на светофоре на главной дороге к нам подошел молодой солдатик, ловивший попутку домой, и спросил, куда мы едем. Эйтан высунулся в окно и сказал ему: «Мы едем к Эллис вернуть ей шарф, который она у нас забыла в пятницу, а потом к двоюродной сестре Далии на кофе. Это тебе подходит?» Бедный солдатик так смутился, что Эйтану пришлось выйти из машины и пригласить его: «Садись, садись, мы просто пошутили, мы подвезем тебя домой. Мы сами тоже когда-то служили. Ты только садись и скажи, куда ехать».

На въезде в вади уже стояла полицейская машина, и офицер с рядовым полицейским как раз выходили из нее. Я сказала им:

— Да, это здесь, но надо пройти немного вдоль вади — вот по этой тропе.

Они подозрительно уставились на нас.

— Я сестра того человека, который вам звонил, — сказала я. — А тот, кто погиб, приходится нам дедушкой.

— А эти кто?

— Мой муж и моя невестка. Брат нам сообщил по телефону. Мы знакомы с местностью и точно знаем, где он, поэтому мы вас проводим. Вот она, эта тропа.

Офицер спросил:

— Ты говоришь, что это твой муж?

— Да.

— Так почему ты говоришь вместо него?

Я сказала, что мой муж неразговорчив. Что, я должна была рассказывать ему о нашей беде?

Офицер повернулся к Эйтану:

— Где ты работаешь?

Я сказала:

— Он работает в нашем семейном питомнике.

Офицер пожал плечами:

— Ладно, поговорим об этом позже. Кто будет показывать дорогу, тоже ты?

— Да.

Он велел полицейскому остаться на дороге, подождать, пока приедут из судебной экспертизы, и проводить их к нам. А мне сказал:

— Веди. Я за тобой.

Мы пошли. Все молчали. Слышно было только сиплое, как у заядлого курильщика, дыхание офицера да стук обуви по камням.

Минут через десять он спросил:

— Далеко еще?

Я сказала:

— Таким шагом — примерно десять минут.

Он спросил:

— Откуда ты знаешь эту тропу? Она не обозначена.

Я сказала, что в детстве мы много гуляли тут с нашим дедушкой.

— С тем, который сейчас умер?

— Да.

— Так что дедушка делал тут один?

Я почувствовала, что меня мутит. Как из-за боли под диафрагмой, которой пока еще удавалось сдерживать мои рыдания, так и потому, что я терпеть не могу, когда кто-то называет чужого родственника просто «дедушка» или «отец» вместо «твой дедушка» или «твой отец». Что случилось? Ты вдруг тоже стал его внуком? И потом — откуда он знает, что мой дедушка был здесь один? А может, он вовсе не был здесь один? Может, он был здесь с кем-нибудь? Может, этот кто-нибудь видел что-нибудь или даже сам его убил? Глупый следователь — это последнее, в чем мы сейчас нуждаемся.

— Не беспокойся, — сказал офицер, который, видимо, был интеллигентней, чем я думала. — Мы просто принимаем во внимание все возможности. — И спросил: — А как ты знала, что нужно вести нас именно сюда?

— Потому что брат сказал мне по телефону, что он нашел его возле большого харува. А я уже сказала тебе, что мы с ним много раз бывали в этом вади и хорошо знаем это дерево.

А в душе я почувствовала, как эти слова — «вади» и «харув» — словно подводят всему окончательный итог, как будто я издавна уже знала, что однажды это произойдет и что дедушка умрет именно на этом месте, как и подобает умирать таким мужчинам, как он.

Я шла первой, офицер шел за мной, за ним Далия, а Эйтан шел последним. Через несколько сот метров Эйтан вдруг свернул, поднялся на северный склон вади и пошел там параллельно нашему курсу.

— Что он там делает? — раздраженно сказал офицер. — Скажи ему, чтобы шел с нами.

— Эйтан, — крикнула я, — вернись, пожалуйста, иди с нами!

Он спустился по склону. Его шаги показались мне вдруг куда более легкими, словно мой первый муж на миг выглянул из второго, — но только на один короткий миг. Он не спотыкался и не скользил на камнях, как Далия и офицер, но то не был и его давний «голос-возлюбленного-моего-вот-он-идет-скачет-по-горам-прыгает-по-холмам» [119] .

«Жаль, что мы не позвали его пойти в эти места раньше, — подумала я. — И жаль, что для этого понадобилась смерть дедушки. Может, мы боялись, что все, что напомнит ему о походе с Нетой, будет для него слишком тяжело. А кроме того — он ведь не просил. А еще кроме того — кто же мог его уговорить? Только дедушка мог наказать ему, что делать».