Королева пустыни - читать онлайн книгу. Автор: Джорджина Хауэлл cтр.№ 99

Гертруда информировала его обо всех поворотах и извивах иракских событий, волнуясь по поводу его отсутствия и веря, что он вернется раньше, чем будет поздно. «Сэр П. К. – очень большой личностный актив, и мне бы хотелось, чтобы правительство позволило ему вернуться сразу же. Здесь куда более важная работа, чем в Персии».

А. Т. начал жаловаться Коксу на Гертруду, пытаясь от нее избавиться. На случай если ей станет известна его переписка, он своего политического представителя упоминал зашифрованно, называя «этот индивидуум» или «он», а их неспокойные отношения – «проблемой». Через шесть месяцев после отъезда Кокса А. Т. расформировал арабское бюро, под чьей эгидой он, строго говоря, был назначен, и конфиденциально сообщил Коксу, что не знает, найдутся ли здесь занятия для Гертруды, если она вернется после Парижской конференции и своего продолжительного отпуска. Кокс разыграл дипломата: он хотел возвратиться обратно в Багдад, и Гертруда будет ему нужна.

Тем временем в секретариате А. Т. не скрывал свою ярость. Было много крика и хлопанья дверьми. На обедах в офисе его мрачная фигура нагоняла уныние, а Гертруда старалась разговаривать с другими агентами, чтобы нарушить это тяжелое молчание. Но в середине июня – после стычки более бурной, чем обычно, была пройдена точка невозврата. Гертруда доверительно написала Хью:

«…Мой путь очень труден. На прошлой неделе у нас с А. Т. произошла безобразная сцена. До этого у нас было что-то вроде медового месяца, а потом я очень неудачно выдала одному из наших арабских друзей информацию, которую, строго говоря, не имела права сообщать. Это было не слишком важно, и мне в голову не пришло, что я поступаю неверно, пока я случайно не обмолвилась об этом А. Т. Он в то утро был в черной ярости и обрушил ее на меня. Он заявил, что подобные нарушения служебной тайны недопустимы и что я в его офисе не увижу больше ни одного документа. Я за это конкретное нарушение извинилась, но он продолжал: “От вас здесь больше вреда, чем от кого бы то ни было. Если бы я сам отсюда не уходил, я бы давно уже попросил, чтобы от вас избавились – от вас и вашего эмира!” Тут он задохнулся от злости».

Фундаментальные различия между ними дошли до точки кипения из-за несогласия по поводу проекта месопотамской конституции, предложенного националистом Ясин-пашой, будущим премьер-министром Ирака. Гертруда нашла его вполне разумным и сказала об этом. А. Т. ответил своей обычной вспышкой и сообщил, все это совершенно несовместимо с британским контролем, и он никогда ничего подобного не примет. Тем не менее, обязанный следовать указаниям Лондона, он вскоре произнес перед одной делегацией речь, в которой соглашался с возможностью правления в Ираке эмира. Гертруда писала:

«Конечно, мы не можем это предотвратить, и у нас нет никакого интереса это делать. Но я отлично знаю, что если бы такой подход был принят восемь месяцев назад, мы бы сейчас не оказались в столь деликатном положении. И я думаю, что А. Т. тоже это знает. Лично я считаю, что ему сейчас следует уйти, поскольку он никогда не станет искренним сторонником той политики, которую выработали на родине в 1918 году… А пока, быть может, уйти придется мне. Но я сама в отставку не подам. Только если мне будет приказано».

Однако виднелся и свет в конце туннеля. Сэра Перси Кокса попросили наконец вернуться из Тегерана. В июне он по пути в Лондон проехал через Багдад, остановился там для долгого разговора с Гертрудой и оставил под ее присмотром ручного попугая до своего возвращения осенью. За несколько дней до этого А. Т. принимал делегацию багдадцев, обратившихся с просьбой создать учредительное собрание для решения о будущей форме правления. В заявлении Кокс согласился, что Месопотамия будет учреждена как независимое государство под гарантиями Лиги Наций и британским мандатом, который обязывает Британию управлять Ираком до тех пор, пока страна не будет готова к независимости и приему в Лигу Наций. Он объявил, что вернется в Багдад осенью для создания временного арабского правительства.

Отбывая в Лондон, Кокс взял с собой первую половину документа, который потом оказался magnum opus Гертруды. Этот огромный доклад, который она писала месяцами, должен был показать объем подготовительной работы и убедить британское правительство, что деятельность в Месопотамии, несмотря на восстание, в достаточной степени успешна, чтобы оправдать дальнейшее пребывание там англичан. Остальная часть «Обзора гражданской администрации Месопотамии» мисс Гертруды Белл, К. Б. И., была доставлена дипломатической почтой. Гертруда затратила на эту работу девять месяцев, писала в основном в свое свободное время, и когда документ целиком был представлен обеим палатам парламента в виде Белой книги, Гертруде – в ее отсутствие – устроили овацию стоя: признание исключительное. Флоренс тут же написала ей сердечное поздравление от родных, приложив газетную вырезку, и от себя спросила, писала ли Гертруда этот документ по наказу Уилсона. Гертруда ответила без обиняков:

«Я сейчас получила от мамы письмо с сообщением, что по моему докладу устроили фанданго. Генеральная линия, принятая прессой, вроде бы такова: самое замечательное, что собака может стоять на задних лапах – то есть женщина написала Белую книгу. Надеюсь, они в конце концов оставят этот источник удивления и обратят внимание на сам доклад…. Кстати, маме не надо думать, что это А. Т. просил меня написать его, – это было министерство по делам Индии, и я настояла – во многом вопреки его воле, – что буду делать доклад так, как считаю нужным».

Предстояло еще четыре трудных месяца до возвращения Кокса, но это должны были стать последние месяцы работы с А. Т. Из Лондона шли предупреждения о том, что такое состояние дел в Ираке дальше продолжаться не может. А. Т. проявил неспособность оставить свои деспотические колониальные методы в работе с оппозицией, обычно подстрекаемой и финансируемой турками, и с преждевременными требованиями арабского правительства. Он упускал ситуацию из-под контроля, потом реагировал излишне сурово, провоцируя еще больший бунт. Он также не мог заставить себя использовать способности Гертруды так, как это делал Кокс, – поручая ей торговаться, убеждать, улещать племена к сотрудничеству. Она бы очень многое могла сделать, но А. Т. отодвинул ее в сторону с самого начала. Теперь же Уилсон собирался подать в отставку и знал, что его не будут уговаривать остаться, когда Кокс снова окажется в седле. И это станет последним, опустошительным столкновением между ним и Гертрудой.

Гертруда всегда поддерживала оживленную политическую переписку со своими влиятельными знакомыми в Лондоне, Каире, Иерусалиме и Дели. Кокс не возражал, поскольку был согласен с ее целями и знал, что ее убедительный, пусть и довольно необычный стиль находит понимание и приносит полезные результаты. Возможно, этого не сделал бы мужчина, но Гертруда считала, что заработала право говорить, и она была весьма уважаема в общественных кругах задолго до того, как начала работать на правительство. Ее амбиции простирались намного дальше всяких официальных продвижений, которые она могла бы получить: на самом деле, не существовало такого поста, на который ее могли бы назначить, хотя ей было приятно, когда коллеги проголосовали за нее как за вторую после Кокса кандидатуру на должность верховного комиссара. После этого в письмах к Флоренс она стала подписываться «Верховный комиссар».