Ваши дети - не ваши дети - читать онлайн книгу. Автор: Павел Эрзяйкин cтр.№ 12

Первый вопрос: каким я хочу видеть своего ребенка? Самостоятельным или зависимым, ответственным или дурачком, потребителем или человеком с чувством меры? Когда я определился с ответами, мне проще решить, что моему ребенку полезно, а что вредно. Я буду выбирать игрушки, исходя не из того, что «врачи рекомендуют» или «люди покупают», а брать лишь то, что моему ребенку нужно, то есть руководствоваться тем, что лучше для него. И при этом я буду учитывать его мнение, а не мое. Если ребенку интересны такие наборы, вполне может быть, что он так влюбится в это занятие, что затем оно станет его профессией.

Что делать, если ребенок принес домой беспризорного щенка или котенка? Можно ли заставить его отнести животное обратно на улицу или потакать ему, тем самым поддерживая и воспитывая в нем заботу о слабых?

Первая реакция у многих мам, когда они видят на пороге такую парочку – сын и щенок, – сразу жалеть себя. Вы еще ни разу за этим щенком не убирали, а уже начинаете заранее страдать – и так столько дел, вам и так трудно, не справляетесь, а тут еще эта собака, и опять ведь все сама, все сама. Прежде чем принимать решение, разберитесь в том, что происходит, «сориентируйтесь на местности», как говорят военные. Не начинайте врать, мол, это чужой щенок, за ним уже кто-то пришел и плачет, ищет его, отнеси скорее щенка на место. Посмотрите на ребенка: как он говорит о щенке, что в нем появилось нового после встречи с животным, чем оно так важно для него. Воспитание начинается не с наказания и запрещения, а с уточнения и ясности. Пока для ребенка все животные – игрушки. Он знает о собачках лишь то, что они хорошие, добрые и плюшевые, и понятия не имеет, что они ходят в туалет, кусаются, могут погрызть любимые книжки и игрушки.

Начинаем спрашивать: «А где он будет жить? А как ты будешь его кормить? А как ты будешь с ним гулять? А знаешь ли ты, что щенок живой и за ним нужно будет убирать? А чем тебе он важен? А что ты чувствуешь? А что будешь делать, когда он вырастет?» И по ответам вы начинаете понимать, что происходит с ребенком. Вопросы учат планировать, задумываться о будущем, видеть перспективу во времени. Ответы – некие обещания, которые человек дает, и через какое-то время обязательно столкнется с опытом, показывающим, держит он свои обещания или нет. Даже если вы чувствуете, что ребенок сейчас привирает, придумывает, позвольте ему это.

Позвольте вдохновиться, поверить в то, что он действительно сможет выполнить все, что обещал.

Порой своими вопросами родители начинают ждать готовых ответов: «А ты будешь убирать?» – «Да!» – «А ты будешь хорошо себя вести?» – «Да!» В таких вопросах с ожидаемыми ответами нет любознательности и искренности. Вы заставляете ребенка брать обязательства, о которых он ничего не знает. Прежде чем брать с него обещание «убирать за щенком», поинтересуйтесь, знает ли ваш ребенок, что это такое. Потому что если он не готов столкнуться с тем, что котенок вдруг погрызет его любимую игрушку, то может взять молоток и забить животное до смерти. Нам кажется, что дети жестокие, а они просто не понимают разницу между поролоновым животным и настоящим.

Если ребенок ведет себя некрасиво в магазине, но мне совершенно не хочется падать рядом с ним на пол, можно ли как-то иначе установить с ребенком обратную связь?

Не хотите падать на пол, быть обратной связью, оставьте ребенка в покое – пусть подуркует, побесится. Примите, что повлиять можно лишь через контакт. Если контакта нет – повлиять невозможно (см. ответ на второй вопрос).

Мы с мужем следим, чтобы десятилетняя дочь не смотрела по телевизору боевики, криминальные новости и прочее. Не хотим, чтобы она до определенного возраста знала, что в мире много жестокости и насилия. Я считаю, что тогда она вырастет более свободной, открытой к взаимодействию, к общению с людьми, без страха перед миром. Вы согласны с этим?

Когда родители создают для ребенка сказку, в которой нет горя, бедности и смерти, то это отличная база для его дальнейших фрустраций. Ведь однажды ребенок столкнется с реальностью и узнает, что все это в ней есть, и безденежье, и страдания. Так было с Буддой, который шестнадцать лет не знал о том, что в мире есть старость, болезни, смерть, и, когда вышел из дворца, у него был шок. Пока ребенок маленький, вы можете ограждать его и создавать для него абсолют добра, но однажды он выйдет в реальный мир и окажется в нем неадекватным, не готовым к защите. Говорить о том, что мир жесток, опасен и полон негодяев, – другая крайность. Эти суждения – бессмысленны, ведь другого мира у нас нет, и вызывать у детей страх и непринятие мира, воспитывать на иллюзиях нельзя, так как через какое-то время это придется лечить. Не прячьте от детей ничего. Просто объясните, что мир – нечто гораздо большее, чем то, что показывают в новостях. Новости – это не жизнь планеты, а лишь то, что интересно каким-то людям, жизнь состоит не только из убийств и ограблений, но еще и из успехов, оргазмов, рождения детей, пятерок за экзамены и прочего. Спросите ребенка: «Ты целый день жил и разве видел все то, что показали по телевизору, в нашем городе?»

Борьба с наркоманией создает наркоманию. Борьба за мир начинает новые войны. Если не вмешиваться, интерес к телевизору сам пройдет. Ничего не придется запрещать, если мы сами это не смотрим. Запрещать приходится, когда мы смотрим, а детям не даем: «Сейчас начнется передача для взрослых, так что иди спать». Помню, как мне папа с мамой так говорили, и я потом лежал под дверью в их комнату и пытался одним глазком подсмотреть то, что смотрят они. Запретами родители лишь нечто актуализируют в голове ребенка, к этому тут же возникает интерес и выделяется энергия – пока она не реализуется, интерес не пройдет.

Неужели вы будете отрицать влияние «улицы» на формирование ребенка? Если он вырастает в контексте наркомании, криминала, он может попасть под влияние этой среды, и даже родителям будет трудно его оттуда вытащить.

Когда ко мне на консультации приходят мамы наркоманов, которые рассказывают мне о том, какое у нас телевидение, общество и школы, я понимаю, что они ищут виноватых, потому что чувствуют в себе авторство и непосредственное участие в том, что произошло с их детьми. Такие матери создают «Комитеты солдатских матерей», «Комитеты наркоманских матерей» и скоро, наверное, создадут еще какой-нибудь комитет, чтобы бороться с обществом, которое убивает их детей. Эти дети погибли в армии или другой какой ситуации только потому, что они вдруг остались без мамы и не смогли без нее выжить. Головы этих погибших детей были напичканы ложными представлениями о мире, которые мамы специально придумали, желая оградить ребенка от столкновения с реальностью. Сколько могли, они поддерживали детей в этих иллюзиях, думали за них, подсказывали ответы, беспокоились, и когда те выросли, вышли из родительского дома, мир оказался для них шоком, но по-другому они жить не умели и потому начинали глупить и настаивать, капризничать и говорить «как должно быть». Но мир вряд ли захочет измениться под чужие капризы. Тогда ребенку остается лишь вернуться к маме, а если это невозможно, то уйти из жизни. Либо ты примешь все как есть, либо ты погибнешь – очень простая формула жизни. Ведь если ты примешь, то начнешь взаимодействовать, будешь в контакте и только тогда можешь повлиять, что-то создать, изменить, повернуть. Но если ты не в контакте, такой возможности просто нет.