Я хотел получить миллион - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Хедли Чейз cтр.№ 23

– Сюжет развивается вокруг молодой женщины, вышедшей замуж за одного хирурга, страшно занятого работой. Он получает вот такие письма о похождениях своей жены и устанавливает за ней наблюдение. Это роман о ревности, одном из самых мучительных человеческих чувств. Детектив присылает ему отчет наподобие вашего. Оказывается, его жена ведет безупречную одинокую жизнь. Причина, по которой я решил использовать свою жену в качестве приманки, заключается в том, что я наверняка знаю и даже уверен, что жена мне верна. Таким образом, я ничем не рискую.

«Мой Бог! – подумал я. – Если бы ты только знал, в каком дерьме очутился, то не сидел бы сейчас передо мной с такой самодовольной улыбкой на физиономии».

– Итак, благодарю вас, мистер Андерсен, за ваш рапорт. Я и не предполагал, как скучна и одинока жизнь моей жены, пока я здесь сижу взаперти и строчу свою книгу. Кое-что надо будет изменить в нашей жизни.

Я ничего на это не сказал, да и что можно было сказать?

На прощанье он передал мне запечатанный конверт.

В машине, закурив сигарету, я подумал: сколько же еще понадобится времени этому господину, чтобы узнать, что он женат на убийце. Впрочем, он может об этом никогда и не узнать. Мне стало его жаль, и я явно сочувствовал ему. Но когда я вскрыл конверт, который получил от него, то почувствовал еще большую к нему симпатию. Я стал богаче еще на пятьсот долларов.

Как сказал гений: «Ничто не вечно под луной!» Но пока продолжалась наша поездка на яхте, это было сказочно! Лежа с Бертой на согретой солнцем палубе, я мысленно пробегал эти четыре незабываемые недели, которые, увы, так быстро пролетели.

Берте удалось заполучить яхту за двадцать тысяч долларов на четыре недели, но к этому добавлялось полное содержание и рацион для команды и нас самих. А поскольку она тратила мои деньги, то не задумываясь согласилась.

Мы побывали на Кайманах, посетили Бермуды, Багамы и Мартинику. Мы купались, загорали, покупали самые дорогие продукты, которые только можно было достать за деньги, выпивали по четыре бутылки только одного шампанского в день, не говоря уже о роме и других винах, которые так располагали Берту к сексу. Роскошь и наслаждение, наслаждение и роскошь. Но, увы, ничто не вечно под луной! Мы возвращались в Парадиз-Сити и должны были прибыть туда сегодня вечером.

– Ты уже все упаковала, дорогая? – спросил я, вытягиваясь в ласковых солнечных лучах.

– Не нарушай очарованья, Барт. Я не хочу, чтобы это кончилось.

– Я тоже этого не хочу, но, пожалуй, пора собираться. – Я вскочил на ноги. – Пойду первым, а ты еще понежься.

Я спустился в салон, оглянулся по сторонам и не поверил, что всему приходит конец.

Раздался стук в дверь, и вошел главный стюард как раз в тот момент, когда я доставал чемодан из маленькой кладовки.

– Я сам все приготовлю, сэр. Ведь вечером вы нас покидаете?

– Да. Пожалуйста, упакуйте мои вещи и вещи миссис Андерсен.

Дабы соблюсти приличия, мы назвались мужем и женой. Но думаю, что ни капитан, ни кто-либо из команды не обманывались на наш счет.

– Хорошо, сэр. – Он извлек из кармана пухлый конверт. – Здесь все счета и отчет, сэр. Лучше с этим покончить сейчас, пока мы не сошли на берег.

– Конечно, – сказал я. – Я все оплачу.

– Обычно у нас принято, сэр, распределять двадцать пять процентов от общей суммы среди членов команды.

Мы обменялись взглядами.

– Двадцать пять процентов?

Его тонкие губы тронула мягкая улыбка.

– Конечно, сэр. Но вы, конечно, по своему желанию можете увеличить процент…

– Конечно… конечно. – Я взял конверт и прошел в нашу каюту. Вскрыв его и бегло просмотрев, я обнаружил, что общий счет равнялся тридцати шести тысячам долларов. Кроме того, стюард приписал карандашом девять тысяч долларов, т. е. двадцать пять процентов за обслуживание. Сумма, таким образом, возросла до сорока пяти тысяч долларов.

Я издал тихий и долгий свист. Затем стал просматривать расходы пункт за пунктом. Все было правильно. Еще раз тупо изучив счет, я достал карандаш и сделал маленький подсчет: у меня оставалось две тысячи триста долларов против пятидесяти тысяч, которые у меня были еще четыре недели назад.

Вот что с нами делают женщины!

Я вышел на солнечную палубу и уселся рядом с Бертой, которая, за здорово живешь, приканчивала очередную бутылку шампанского.

– Что-то ты очень скоро. Неужели ты все упаковал?

– Стюард упакует мои и твои вещи. На вот, взгляни. – Я протянул ей счет.

Несколько минут она изучала его пункт за пунктом, затем, пожав плечами, вручила его мне:

– Ну и что. Удовольствие стоило того. Я не жалею.

Мои деньги она, конечно, не жалела.

– Практически я снова на бобах, беби.

– Да, но у тебя остается твоя работа.

– Да, работа еще остается.

Она налила мне бокал шампанского и погладила матрац рядом с собой, как бы приглашая меня прилечь.

– Не расстраивайся, милый. Деньги для того и существуют, чтобы их тратить.

Банальней ничего придумать она не могла.

Я прилег и подумал, каким же простофилей я оказался, удовлетворившись пятьюдесятью тысячами долларов от Диаса. Я даже не пытался настаивать. Ведь я просил сто тысяч и дал уговорить себя на половину этой суммы. Какой же я болван! Загнать гадюку в угол, прижать ее голову к земле, а потом дать ей выскользнуть. Идиот! Но тут я вспомнил его слова:

«Не вздумайте вернуться, Андерсен. Шантажисты жадны. Это полный расчет, ясно? Если вы попытаетесь нажать на нее снова, вы плохо кончите. Я лично займусь вами, и вы умрете мучительной, медленной смертью».

Каким простаком я оказался! Но теперь ничего не поделаешь. Во всяком случае, с ним. Он не шутил.

– Барт! – вдруг резко сказала Берта. – Неужели банка с червями, которую ты расшевелил, оказалась такой вонючей?

– Хуже не бывает.

– И она заплатила пятьдесят тысяч без колебаний?

– Не совсем так, но все же заплатила.

– Ты не за ту лошадку взялся, Барт. Не к ней ты должен был пойти.

– Что ты несешь? Я действовал через ее посредника, но деньги-то ее.

– Тебе нужно было идти прямо к Россу Хэмэлу.

– Ты не понимаешь ситуацию, крошка.

Она закурила сигарету.

– Хорошо, тогда обрисуй ее мне.

– Берта, тебе не следует в это ввязываться.

Взгляд ее стал жестким.

– Расскажи.

– Будет лучше, если ты останешься в стороне.