Талисман отчаянных - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 40

План-Крепен съела два больших ломтя хлеба с маслом, выпила большую чашку сладкого-пресладкого кофе и отодвинула поднос, поторопившись встать и надеясь, что вода еще не остыла.

Она не зря торопилась, вода была чуть тепленькой. И еще одна беда. Зубную пасту Мари-Анжелин взяла с собой, а вот о мыле не подумала. Здесь ее ждал большой зеленый кубик с едким запахом, который вряд ли мог порадовать кожу. Для ног еще куда ни шло, но для лица это мыло вряд ли годилось. Начнет шелушиться, и дело с концом. Мари-Анжелин решила протереть лицо молоком, оставшимся от завтрака, и просто умыться. В краю целебных источников вода должна быть превосходной. А потом ее любимый смягчающий крем! Уж его-то она не забыла.

Новая проблема возникла, когда Мари-Анжелин приступила к одеванию. Она привыкла надевать каждое утро чистое белье, с собой она взяла всего две смены. Согласится ли Жанна – на вид она была славной женщиной – взять на себя небольшую стирку? Или ей нужно будет стирать самой?

Мари-Анжелин с немалой досадой отметила, что самое романтическое приключение обрастает такими неромантическими мелочами, что хоть плачь!

Но вот она одета, и… Новое разочарование! Делать ей больше нечего, разве что постелить постель. Постелила. И что? Остается только ждать, пока пройдет время. За окном небесная синева – видно, на улице прекрасная погода! И густой еловый лес, ровный, стройный, все елки как на подбор…

И тут вдруг Мари-Анжелин поняла, что с тех пор, как она уехала из Парижа, она ни разу как следует не молилась. Все ее мысли были заняты тем, из-за кого она предприняла свое путешествие, и даже если она произносила про себя слова молитвы, то не могла на них сосредоточиться. А может быть, она не могла молиться из-за своего проступка? Разве могла она когда-нибудь подумать, что способна на воровство? И какое! Прокрасться в комнату брата и, пока он спит, обокрасть его? Неужели она могла так поступить?

В записке, которую она оставила, она попросила у него прощения, но раскаяния не чувствовала. Может быть потому, что верила: обратного пути не будет. Люди, которые держат в своих руках Гуго, не выпустят и ее. Живой, по крайней мере. Она приготовилась умереть вместе с ним.

Мысль о совместной гибели наполняла ее радостью. Как чудесно рука об руку переступить порог вечности! Мечта буквально заворожила ее, и она забыла обо всем остальном. Можно ли думать о рубашках и чулках, когда собираешься на Небеса? В дорожный чемоданчик она совала что под руку попадется и теперь с прискорбием обнаружила, что не взяла с собой ни одной книги – даже молитвенника, но зато… Положила карты! Колоду карт и карту дорог Франции! Удивительное дело! Но ее похитители – по-другому Мари-Анжелин не называла про себя своих хозяев, хотя выглядели они простыми крестьянами – сделали все возможное, чтобы она не могла понять, где находится. Только солнышко и маленький компас, который вместе с перочинным ножом никогда не покидал ее сумочки, могли помочь ей хотя бы понять, где север, а где восток. Но чему это могло помочь?

Однако План-Крепен не собиралась падать духом. Она настроилась, что завтра будет лучше, чем сегодня, и распределила день так, чтобы он проходил с пользой. Утро она начала с молитвы, надеясь заручиться поддержкой Небес, потом устроила небольшую постирушку, потом уборку, а затем села у окна и провела не один час, глядя в него и пытаясь по мельчайшим деталям все же понять, где она находится. И, надо сказать, не слишком скучала.

Точно так же прошел и следующий день. И даже тянулся не слишком долго, но дом, кроме того времени, когда она принимала пищу и водные процедуры, оставался на удивление тихим. В нем не слышалось ни единого звука, только щебетали птички вокруг, да иногда доносился шум автомобильного мотора. Но Мари-Анжелин пока не задавала себе на этот счет никаких вопросов.

И вот наконец наступила минута, которой она так ждала. На подносе с обедом лежало под салфеткой письмо, точь-в-точь такое, какое она получила в Париже. Сердце в ее груди забилось, как колокол, когда она протянула к нему руку.

«Мне не выразить словами моей благодарности. Ваша отвага и дружба, которой я ничем не заслужил, устранили угрозу смерти, но пока еще не вернули мне свободы. К сожалению, и вам пока тоже, хотя мои похитители пообещали мне, что в скором времени мы будем вместе. Мне кажется, что они чего-то или кого-то ждут. Поэтому я умоляю вас набраться терпения, как набираюсь его я, надеясь, что его будет не меньше нетерпения, с каким я жду нашей встречи и с каким, я надеюсь, ждете ее вы. Простите, драгоценный друг, что я злоупотребляю вашей дружбой… Не смея надеяться на большее, надеюсь при нашей встрече убедить вас в своей преданности вам. Гуго. P.S. Постараюсь в самом скором времени сообщить вам свои новости».

Мари-Анжелин трепетала от счастья. Она читала и перечитывала письмо, прижимала его к сердцу и снова перечитывала. Это было письмо любви! Впервые в жизни она получила такое! Ошибиться она не могла. Рыцарь ее мечты ясно давал ей понять, что не только знает о ее тайных чувствах, но и разделяет их. Могла ли она надеяться на большее счастье в своей жизни?

Мари-Анжелин сложила письмо и спрятала его у себя на груди.

– Надеюсь, новости хорошие? – осведомилась Жанна, о которой Мари-Анжелин и думать забыла, а та все это время стояла в комнате и наблюдала за ней.

– Очень хорошие, и в ближайшее время, я надеюсь, они будут еще лучше.

– Надежда в нашей жизни главное, – согласилась крестьянка и направилась к двери, оставив ту, которую правильнее всего было бы называть узницей, читать и перечитывать священное послание, вдыхая запах лукового супа.

Невзирая на все неудобства и особенности своей жизни, целых два дня Мари-Анжелин была совершенно счастлива.

А погода за окном переменилась, вместо лучезарной весны пришла осень. Зарядил мелкий нескончаемый дождь, затянув туманной пеленой и лес, и небо. Стало холодно.

Письмо утратило часть своей волшебной силы, став источником лихорадочного ожидания. Когда? Когда же придет следующее? Сколько его еще ждать? И когда наконец они увидятся с Гуго? По мере того как текло время, Мари-Анжелин все меньше понимала, почему ее нужно держать в заточении. Вместо того чтобы томить ее в этой средневековой руине, каких, по словам профессора Водре-Шомара, полно в Франш-Конте, гораздо проще было бы вновь препроводить ее на вокзал и отправить на улицу Альфреда де Виньи, чтобы успокоить ее близких. Пусть даже там ее ждет яростный гнев Альдо. Честно говоря, его гнев не слишком ее пугал. Радость встречи должна была послужить смягчающим обстоятельством.

Когда на следующее утро Жанна принесла завтрак, Мари-Анжелин спросила, нельзя ли затопить камин, и, показав на него рукой, выразила надежду, что пепел там не средневековый.

– Я мерзну, – пожаловалась она. – И вдобавок мне кажется, что все стены отсырели от влаги.

– Завтрак вас сейчас согреет. Кофе прямо кипит, а Батист принесет вам горячей воды.

– Я очень рада. Но что вы скажете о камине? Это ведь камин, не так ли?

– Да. Но его давным-давно не зажигали, и я боюсь, что в комнате будет полно дыма.