Граждане Рима - читать онлайн книгу. Автор: София Мак-Дугалл cтр.№ 161

И они молча посмотрели друг на друга, после чего Туллиола сказала:

— А я уверена, что значит. — И все страхи Друза как рукой сняло, он понял, что может поцеловать ее. Туллиола прохладно ответила на его поцелуй и, ни слова не говоря, грациозным движением выскользнула из его объятий, но он знал, что может пойти за ней, и последовал за Туллиолой в гостевую спальню, где она приникла к нему с тщетным возбуждением — таким же яростным, как и его собственное.

— Ты сказала кому-нибудь? — снова спросил он.

— Нет! — крикнула она, но голос ее звучал прерывисто и неровно, чего он и ожидал, и это было ему понятно. Если бы он не смог помочь ей, она сказала бы, даже если бы это не принесло ей никакой пользы.

— Хорошо. — Он снова привлек ее к себе. Он приглаживал ее волосы, пытаясь собрать их кверху, но ничего не мог поделать с тонкими шнурками и булавками, он и косу-то не знал, как заплести, хотя ему частенько приходилось играть густыми прядями.

Ее золотая заколка лежала у него на коленях. Это был семидюймовый острый и тонкий шип, увенчанный грушей из синего турмалина, сжатой мелкими золотыми зубчиками над рядом крохотных жемчужин и бусинок лазурита.

Она осталась в его спальне всего однажды, и он никогда не приносил ее сюда снова и не заговаривал об этом — не по забывчивости, а потому, что ему так нравилось. По крайней мере, у него оставалось это воспоминание, хотя он слишком ясно представлял себе Туллиолу в постели Фаустуса. Его ревность порой смущала его, казалась безрассудной. Он знал, что она не любит мужа, но и не ожидал, что она оставит его, это бы все погубило. Они были очень осторожны. Однако ему хотелось, чтобы у нее не всегда был такой умильный вид. Это постоянно держало его в ужасном напряжении — неужели для нее все это пустяки и нет никакой разницы? Когда Фаустус целовал ее или клал руку ей на бедро, ему хотелось заметить в ее лице хоть какую-то перемену, понятную только ему, которую никто другой не мог бы заметить, — гримаски отвращения, чтобы показать, что прикосновения Фаустуса ей противны и она хочет его, Друза, что для нее мучительно, когда с ней занимается любовью кто-то другой. Он никогда не был уверен, что ей по-настоящему кого-то хочется. Друз подумал — и ошибся, — что драгоценная заколка могла быть подарком Фаустуса, а теперь она у него, и никто про это не знает. Казалось, будто маленький золотой дротик — это своего рода тотем, и Друз верил, что он дает ему власть над Туллиолой. И так оно и было.

— О, — невыразительно произнесла она, — надо же, где ты ее взял?

Сначала она, должно быть, подумала, что заколка просто выпала у нее из волос, но потом вспомнила, что уже несколько месяцев, почти год, она не попадалась ей на глаза.

И тогда ее веки чуть удивленно приподнялись, и он снова успокаивающе шепнул: «Тс-с-с», и, прежде чем Туллиола успела встревожиться и позвать на помощь, Друз поцелуем заглушил ее крик, одновременно вонзив в ее сердце золотое острие.

Когда он выдернул его, Туллиола попыталась вырваться, но уже слишком ослабела от шока. Пока ее разорвавшееся сердце напрягалось и кровоточило, а силы убывали, Друз снова лег с ней на пол, накрыл ее своим телом, руками и губами заглушая вырывавшиеся у нее крики, — и пробормотал:

— Тсс-с, успокойся, я люблю тебя, прости, мне пришлось, тихо…

Он никогда никого не убивал, по крайней мере самолично. Поэтому ждал, что с ним вот-вот произойдет какая-то великая перемена, но ничего не происходило. Во всяком случае, пока он не чувствовал никакой вины, только растерянность и скорбь оттого, что Туллиола мертва. Словно ее убил кто-то другой, словно она сама убила себя. Друз согнул ее пальцы, обхватив ими заколку, положил ее теплую руку на грудь, рядом с раной. В то утро он чуть подточил кончик, хотя этого почти и не требовалось, и металл был таким мягким, что это было не сложно: так или иначе она могла сделать это сама. Он снова поцеловал ее, поцеловал ее шею и соски. Они были еще такими теплыми и мягкими — словно то, что случилось, не имело особого значения, Туллиола оставалась все такой же, — никто из них не изменился. Он чуть переменил ее позу, теперь она лежала так тихо, а он гладил ее волосы и что-то шептал, будто она все еще кричит, а он ее успокаивает.

Наконец он встал и прошел в соседнюю комнату. Он оставил там смену одежды и, когда переоделся, еще сильнее почувствовал, будто на самом деле ничего не случилось, хотя знал, что делать дальше.

Он запихнул окровавленную одежду в сумку. Охраннику в холле сказал:

— Смотри, чтобы до ужина ее не беспокоили.

Этот человек был в приюте Галена, Друз уже заплатил ему за это. Скоро он тихо исчезнет из расследования по делу охранников и преторианцев, но Друз устало подумал, что, несмотря на деньги, он всегда будет занозой, хотя доказательств у него нет, до тех пор пока Друз не придумает какого-нибудь способа окончательно в нем удостовериться. Но в данный момент такие мелочи его не тревожили. Отъезжая в машине и глядя на солнечный свет, он испытал какую-то скуку. Какой пустой тратой времени была вся эта затея, подумал он. Но чем еще смог бы он занять это время, чем займет его сейчас?

На вилле в Квиринале, где он в данный момент жил, он сжег одежду и надолго погрузился в глубокую ванну, опьяненный горячей водой.

Позднее Фаустус позвонил ему, чтобы рассказать о случившемся.

— Конечно, они должны были отобрать у нее все эти булавки и шпильки, — сказал он охрипшим и слабым голосом. — И все же у меня такое чувство, что это лучше, чем если бы дело предали огласке: в конце концов, у нее должно было быть какое-то чувство чести, но…

— Но для вас это должно быть ужасно, дядя, — ответил Друз. — Просто не могу выразить, как мне жаль.

Он еще посидел внизу. Марк скоро вернется в Рим. Это несносно. Он никогда так долго не жил за городом, что ж — теперь придется.

Затем он задернул в доме все занавеси, хотя было еще светло, и улегся в кровать, одним яростным движением подмял под себя все простыни и покрывала и, обнимая их, так и уснул в слезах.

Это первая из трех книг, описывающая Римскую империю, которая не погибла, а захватила половину мира.

НАСЛЕДНИК ИМПЕРАТОРА

Формально каждый новый император назначался сенатом; в действительности роль сената сводилась к штампованию того, кого выбрал своим наследником предыдущий император, или того, кто согнал его с престола. Автоматической системы престолонаследия по крови не существовало; в действительности, вплоть до византийского периода, власть редко передавалась от отца к сыну — хотя обычно это происходило либо потому, что не было подходящего сына, либо потому, что власть менялась насильственным путем. Если у него была такая возможность, император назначал кого-нибудь из своей семьи — это мог быть и брат, и племянник — цезарем, титул, означавший что-то вроде «кронпринца».

ДАТЫ

Римляне считали годы от основания города (ab urbe conditia), относившегося к 753 г. до н. э. Таким образом, 2005 г. н. э. — 2758 A.U.C.