Охотник - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Кликин cтр.№ 42

– Но ты же только с Охоты… Ты бы отдохнул… Переоделся…

– Не задалась Охота. Сам знаешь.

Максим тронул Ивана за плечо. Тот повернулся резко, словно его розгой хлестнули:

– Чего?

– Не горячись. Пошли домой. Расскажем Борису, что видели. Про логово расскажешь, ты внутри был. Это сейчас может быть очень важно.

Иван помотал головой – он уже принял решение и не собирался его менять:

– Я с ними. На Голову. Не возьмут, значит, сам пойду. Не удержите.

Он скинул часть трофеев, подобранных в берлоге Ламии, взял себе один автомат и сумку с боеприпасами для него. Встал возле охотников, несущих Коктейль, набычился упрямо, ногами словно укоренился – с наскоку не сдвинешь. Максим понял, что никакие уговоры не помогут. Махнул рукой:

– А и черт с тобой!

– Пошли уже, – тут велел Иван растерявшемуся Геннадию. – Только время зря теряем.

– Я тоже с вами, – чуть слышно сказал Федька и поднял руку, словно ученик на уроке.

– А ты-то куда?! – возмутился Максим.

И Геннадий, словно обрадовавшись, что теперь есть на ком отыграться, обругал низкорода, сказал, что не за бабами сейчас бегать надо, а деревню защищать. Каждый охотник теперь на счету!

Федька виновато потупился. Казалось, он вот-вот заплачет.

Но Иван шагнул вперед, закрыл собой Федьку и сказал:

– Отстаньте от него. Раз хочет – пусть тоже идет…

Ламия долго бродила по лесу кругами. Оголодала, измучилась. На место слепой ярости пришла расчетливая злоба. Странные чувства не давали Ламии успокоиться, забыть о смерти детенышей и начать жить, как жила раньше. Она жаждала мести. Она хотела наказать убийц – не первых попавшихся людей, а именно тех, что проникли в её дом и запачкали свои руки кровью её выводка. Она помнила их запах – убийц было двое. Остальные люди сейчас интересовали её мало.

Ламия сильно изменилась за последние несколько дней. Она не понимала, что её странные желания – это остатки человеческой сущности. Она не помнила себя человеком, как и любой мут. Она не умела рассуждать так, как это было свойственно людям. Однако оказалось, что в её мозгу осталось что-то от прошлой жизни. И это «что-то» впервые напомнило о себе, когда у Ламии появились дети.

А когда она нашла их мертвыми, «что-то» окончательно изменило её.

Теперь у Ламии появилась цель. Не считаясь с голодом и усталостью, она рыскала по лесам, вязла в болотах, стремительной тенью проносилась через луга.

И наконец наткнулась на то, что так долго искала.

Сначала это был просто чуть заметный знакомый запах – крови, земли и пота. Почуяв его, Ламия остановилась, подняла голову, шумно потянула воздух ноздрями. И повернула правей – к небольшой речке. Через текущую воду она просто перепрыгнула.

На берегу запах сделался сильней. И сомнений уже не осталось – люди, которых она искала, были здесь.

Следуя за запахом, Ламия влезла в колючие кусты. И там, в ямке у корней, она обнаружила крохотный кусочек меха, впитавший кровь её детенышей, – заячью лапку, побывавшую в руке ненавистного убийцы.

Мичман был совсем не рад заложникам, свалившимся ему на голову. Молодые бабы и дети дикарей – и что с ними делать, когда в лагере не хватает места даже для своих бойцов! Три шалаша, семь навесов да брезентовая палатка командного пункта – и куда пристроить пленных, чтоб не сбежали и не померли раньше времени? Ладно, если бы мужики были – этих, не церемонясь, можно было бы привязать к деревьям. Или пусть сами себе тюрьму строят, если под крышей ночевать хотят…

Первую ночь пленники провели меж двух костров. Сидели кучно под дулами охраны; чувствовалось – боятся. Но не за себя – за других, за малышей в первую очередь.

Теребко ночью несколько раз выходил к заложникам, следил за ними, приглядывался, сам оставаясь незамеченным. Почти все дремали. Но две молодухи всё перешептывались о чем-то. Одну – мичман уже это знал – звали Таей. Другая была Нина. Утром он велел привести их в палатку КП и объявил, что в лагере они, скорей всего, не останутся.

– Вы, похоже, у своих в авторитете, – сказал он. – Объясните подругам, что к чему. Держать вас всех тут мне не выгодно: вдруг кто-то мутирует, или сбежит, или еще какую-то подлость сделает. Да и кормить такую ораву надо. Поэтому придется вас разделить. Кто-то скоро домой вернется, а несколько человек, возможно, пойдут дальше. Отберите сами четверых – тех, кто выдержит дорогу. И не смотрите на меня, как на врага. Зла я вам не желаю. Меня послали за Коктейлем – это всё, что мне сейчас нужно… Понятно?

Тая едва заметно кивнула. Мичман улыбнулся ей – приободрил.

– Отселим вас. Поживете отдельно, сил наберетесь, пока я решаю, что с вами всеми делать.

Когда девушек увели, он встал, поднял планшет, вынул тонкую бумагу и карандаш, задумался, не зная, с чего начать донесение. Так ничего не придумав, крикнул Голубятню, загорающего за палаткой.

Встрепанный связист явился через пару секунд. Он, похоже, плохо соображал – наверное, заснул, пригревшись на солнышке.

– Будет сегодня связь?! – рявкнул на него мичман.

Голубятня вытянулся; глаза его были заспанные – чумные.

– Спишь, мерзавец? – грозно уставился на него Теребко. – В рыло захотел?

– Никак нет, не сплю. Антенну тянул. Теперь всё готово!

Установить радиосвязь с командованием пока не удавалось. Обходились голубиной почтой, раз в два дня отправляя с птицей стандартное сообщение, что всё в порядке. В последнем письме мичман сообщал, что деревня дикарей обнаружена. Он представлял, что сейчас творится у Чистых – капитан Ларионов, наверное, рвет и мечет, требуя подробной информации. А где её взять – подробную-то?

– Там, похоже, согласующее устройство не работает, – оправдывался Голубятня, возясь с установленной на пеньке радиостанцией. – А штатная антенна не добивает. Я сейчас сделал контур, теперь должно работать, но не знаю, как будет качество… – Он приложил к уху гарнитуру, поправил микрофон. – «Игла» вызывает «Гнездо»… Как слышно?.. «Игла» вызывает «Гнездо», прием…

В наушниках затрещало так, что даже мичман услышал. И невнятный голос:

– «Гнездо» на связи. Где вас черти носят, Теребко?!

– Есть связь! – радостно завопил Голубятня; похоже, он и сам не ожидал, что радиостанция заработает. – Я сделал! Говорю же, согласующее пришлось мастерить!

Мичман цыкнул на радиста, отобрал у него гарнитуру. Сказал в микрофон:

– Здравия желаю. Теребко на связи.

– Лейтенант Соколов, – представились с той стороны линии. – Рядом капитан второго ранга Ларионов и другие офицеры. Почему так долго не выходили на связь, «Игла»?