Коварство - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 71

Ну как тут снова не вспомнить Байрона и монолог Мазепы:

Весь род мой гневен: кровь – огонь;

Нас лучше не задень, не тронь,

Не то гремучею змеей

Взовьемся мы, готовы в бой…

Однако и Кочубей не собирался проглотить оскорбление, ему нанесенное. Впрочем, кто его ведает, быть может, он давно искал повода подсидеть Мазепу, но опасался, а тут слишком уж горяча была обида. Легко ли теперь девку с рук сбыть, даже с богатым приданым? Вот радость вышла было: посватался к ней молодой шляхтич Чуйкевич, и Матрена согласна была за него пойти, но, когда прослышал о сговоре Мазепа, посоветовал Кочубею не торопиться: в скором-де времени мы подыщем ей знатного пана, пообещал он. Его слова окончательно убедили Кочубея: Мазепа собрался стакнуться с ляхами ненавистными и изменить России. Так что дальнейшие действия Кочубея были продиктованы и жаждой мести, и желанием предостеречь царя. Как потом показал под пытками один из свидетелей, «Кочубей зело плакал и говорил, что из-за измены гетманской быть Украине под ляхами».

Богат и знатен Кочубей.

Довольно у него друзей.

Свою омыть он может славу.

Он может возмутить Полтаву;

Внезапно средь его дворца

Он может мщением отца

Постигнуть гордого злодея;

Он может верною рукой

Вонзить… но замысел иной

Волнует сердце Кочубея…

«Нет, дерзкий хищник, нет, губитель! –

Скрежеща мыслит Кочубей, –

Я пощажу твою обитель,

Темницу дочери моей;

Ты не истлеешь средь пожара,

Ты не издохнешь от удара

Казачьей сабли. Нет, злодей,

В руках московских палачей,

В крови, при тщетных отрицаньях,

На дыбе, корчась в истязаньях,

Ты проклянешь и день и час,

Когда ты дочь крестил у нас,

И пир, на коем чести чашу

Тебе я полну наливал,

И ночь, когда голубку нашу

Ты, старый коршун, заклевал!..»

А вот что пишет о замысле оскорбленного отца великий историк Николай Костомаров: «Кочубей искал возможности тем или другим способом сделать гетману зло и пришел к мысли: составить донос и обвинить гетмана в измене. Сначала посредником для представления доноса выбран был какой-то великорусский монах из Севска, шатавшийся за милостыней по Малороссии. Он был принят у Кочубея в Батурине, накормлен, одарен и выслушал от Кочубея и от его жены жалобный рассказ о том, как гетман, зазвавши к себе в гости дочь Кочубея, свою крестницу, изнасиловал ее. Когда этот монах посетил Кочубеев в другой раз, супруги сперва заставили монаха целовать крест в том, что будет хранить в тайне то, что услышит от них, потом Кочубей сказал: «Гетман хочет отложиться от Москвы и пристать к ляхам; ступай в Москву и донеси об этом боярину Мусину-Пушкину».

Монах исполнил поручение. Его допросили в Преображенском приказе, но никакого дела об измене малороссийского гетмана не начинали. Прошло несколько месяцев. Кочубеи, видя, что попытка не удалась, стали искать других путей – объединились с бывшим полтавским полковником Искрой, свояком Кочубея.

Не решаясь сам начинать дело, Искра отправил полтавского попа Спасской церкви, Ивана Святайла, к своему приятелю, ахтырскому полковнику Федору Осипову, просить у него свидания по важному государеву делу. «Я слышал от Кочубея, – сказал ему Искра, – что Мазепа, соединившись с Лещинским, намерен изменить царю и даже злоумышлял на жизнь государя, думая, что государь приедет к нему в Батурин». Ахтырский полковник известил о слышанном киевского воеводу и в то же время отправил в Москву от себя письма о предполагаемой измене гетмана, между прочим, письмо к царевичу Алексею. Царь узнал обо всем 10 марта 1708 года и в собственноручном письме к Мазепе обо всем известил гетмана, сам уверял, что ничему не верит, считает все слышанное произведением неприятельской интриги… Царь заранее предоставлял гетману схватить и сковать своих недоброжелателей. Между тем сам Кочубей, по совету попа Святайла, отправил в Москву к царевичу еще один донос с перекрестом Янценком».

Кто при звездах и при луне

Так поздно едет на коне?

Чей это конь неутомимый

Бежит в степи необозримой?

Казак на север держит путь,

Казак не хочет отдохнуть

Ни в чистом поле, ни в дубраве,

Ни при опасной переправе.

Как сткло булат его блестит,

Мешок за пазухой звенит,

Не спотыкаясь, конь ретивый

Бежит, размахивая гривой.

Червонцы нужны для гонца,

Булат – потеха молодца,

Ретивый конь потеха тоже –

Но шапка для него дороже.

За шапку он оставить рад

Коня, червонцы и булат,

Но выдаст шапку только с бою,

И то лишь с буйной головою.

Зачем он шапкой дорожит?

Затем, что в ней донос зашит,

Донос на гетмана злодея

Царю Петру от Кочубея.

«Привезенный этим посланцем донос доставлен был в руки государя, – продолжает Костомаров. – Но и этому доносу Петр не поверил и снова известил гетмана. Тогда гетман просил царя через канцлера Головкина повелеть взять доносчиков и прислать в Киев, чтоб судить их в глазах малороссийского народа. Царь на это согласился. Головкин отправил капитана Дубянского отыскать Кочубея, Искру и Осипова, благодарить их от имени государя за верность и пригласить их, для объяснения, ехать в Смоленск, надеясь на царскую милость и награждение. В то же время Петр, отпуская к Мазепе его генерального есаула Скоропадского, обнадеживал гетмана, что доносчикам, как клеветникам, не будет оказано никакого доверия и они примут достойную казнь.

Доносчики доверились Головкину и поехали…

На другой день после прибытия доносчиков начали их допрашивать царские министры. Приступили к Кочубею, и тот подал на письме 33 статьи одного доноса о разных признаках, обличавших, как думал доноситель, гетмана Мазепу в измене».

Он сообщил о переговорах Мазепы с неприятелем и даже упомянул связных – иезуита Зеленского и графиню Дольскую. Кочубей также рассказал, что гетман окружил себя поляками, держит для своей охраны три сотни наемников-иностранцев, препятствует бракам и другим родственным отношениям украинцев с русскими; что укрепления городов пришли в упадок и не обновляются, гетман отбирает владения у семей заслуженных полковников и забирает их себе или дарит своим близким; что самовольно распоряжается войсковой казной, «берет из нее сколько хочет и дарит кому и сколько хочет». Приводил Кочубей и высказывания Мазепы, в которых открыто или намеками говорилось о намерении изменить России. Уверял, будто бы Мазепа заподозрил, что в московской делегации под именем Александра Кикина приезжает в Батурин инкогнито сам Петр, так нужно того Кикина пристрелить…

К сожалению, почти все пункты не подкреплялись доказательствами, поэтому Кочубей и Искра были взяты под стражу, а потом приведены к пытке. После мучений Кочубей написал письмо государю и изложил в своем письме «истинную Причину» своей злобы на Мазепу. «Тут Кочубей рассказал о том, – пишет Костомаров, – что Мазепа, после неудачного сватовства к его дочери, похитил ее ночью тайно, а потом возвратил ее родителям с Григорием Анненковым, приказавши передать Кочубею такие слова: «не только дщерь твою силой может взять гетман, но и жену твою отнять может». После того прельщал Мазепа дочь Кочубея письмами и чародейским действием довел ее до исступления: «еже дщери моей возбеситися и бегати, на отца и мать плевати». Кочубей представил пук любовных писем Мазепы к Матрене…»