Парламент Ее Величества - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шалашов cтр.№ 45

Отослав кого-то из своих офицеров за каретой, Долгоруков пошел следом за парой. Быстро догнал, благо что Анна передвигалась еле-еле, обошел со стороны и, убедившись, что от мятежников ушли далеко – не услышат, спросил негромко:

– Может, перебить их тут всех, да и всё?

От изумления Бобылев остановился, заставив встать и императрицу.

– Весь полк Семеновский? – обалдел Андрей, а императрица ничего не сказала – мол, делайте что хотите.

– А что такого? – хмыкнул Долгоруков. – Тут и не весь полк, а два баталиона. Не все из семеновцев в мятежники-то пошли. Щас оружие заберем, в кучу сгоним. Я же с собой еще и конную артиллерию приволок, на всякий случай. Залп по толпе дадим, а потом штыками… Когда казачков Булавинских громил, хуже было. Верно, тыщ десять перекололи. Только вот, – вздохнул фельдмаршал, – Михал Михалыч, жалельщик хренов… Я-то, ишь, сразу хотел. Подойти да с ходу всех и побить, а он – подожди, мол, неча солдатскую кровушку лить, сам поскачу. Что скажешь, матушка? А то допрашивать их, сыск проводить, а – на хрена? Я и так знаю, чего скажут, – мол, все побежали за Лизку, да и я с ними.

На этот раз Бобылев не рискнул влезать с советами. Анна – императрица, ей виднее.

– Пущай фельдмаршал Голицын Лизку с прочими в Москву везет, – решила царица. – А с остальными… Давай, генерал-фельдмаршал… Как задумал, так и делай. Только дождись вначале, пока я уеду. А то голова у меня чегой-то болит.

Август 1730 г.

Андрей не застал царицу в Измайлове. Ветхий камер-лакей, верно, служивший еще Ивану Алексеевичу, надтреснуто сообщил, что Их Величество изволит охотиться. Ухватив полковника за руку и припечатав ее слюнявым поцелуем, слезно взмолился, чтобы ихняя светлость побыстрее ехал к матушке-государыне, бо та зело гневается без своего любимца. Недели две была спокойна, ждала, потом заволновалась. Еще через неделю послала нарочных в Санкт-Петербург, а они вернулись ни с чем… Сидят теперь под арестом… А последнюю неделю матушка-государыня вовсю лютует. Злобствует, прости господи, как не в себя. Или не в себе? Ничё не хочет, ничё ей не любо! Вона, раньше-то как хорошо было – встанут карлики харями к стеночке, а Васька Иевлев, который шутом еще при покойной Прасковье Федоровне служил, как зачнет их под коленки пинать – те и падают один за другим, а государыне любо! До вчерашнего дня хотели так матушку-царицу развлечь – осерчала, всех карлиц велела на скотный двор услать, навоз за коровами убирать, а карликам велела пруд Измайловский чистить. Те поплакали да и пошли. Потом спохватилась, солдат отправила на выручку, да поздно уже. Двоих откачали, но трое утопли… А Полинке, наперснице своей, так по рожице припечатала, что мало глаз не выбила. Теперь, вон, лежит, бедная, без памяти… Но девка-то ладно, хрен с ней, коли не помрет, так отлежится, но матушка шибко переживает. Даже на охоту ехать не хотела, еле уговорили. Пока уговаривали, она любимой карлице отвесила такого пинка, что та теперича долго сесть не сможет… Хорошо, если на охоте развлечется, а если нет? Всем тогда беда! Ехал бы ты, ваше сиятельство, к государыне, а…

Полковник, мечтавший поесть да помыться с дороги, только крякнул. Хотел попросить у лакеев, чтобы те хотя бы рюмку водки с какой-нить снедью принесли, но передумал. До охотничьих угодий недалеко, версты две. И ехать лучше сейчас, а не то и впрямь государыня-царица из холопов калек понаделает, а потом сама же о том убиваться станет!

Вскочив в седло, полковник Бобылев еще раз крякнул – какой бы он ни был хороший лошадник, но все-таки не кавалерист – задница уже побаливала. Выворачивая коня в сторону промятого тракта, подумал, что надо бы ему, дураку, хотя бы записку царице прислать. Но кто ж его знал, что так обернется?

Андрей почти месяц проторчал в Санкт-Петербурге, а потом еще две недели в Новгороде. Верно, потому и не застали его царские гонцы. Ездил не по собственной прихоти, а по делу. Как-никак, он нынче командир лейб-гвардии пехотного Измайловского полка, по старшинству приравненного к Преображенскому и Семеновскому. Полк пришлось формировать на пустом месте. С солдатами хлопот не возникало. Россия большая, и рекрутов, слава богу, в достатке. Прошлись частым бреднем по селам, набрали крестьянских парней повыше да поздоровше (а чтобы не путали с русоволосыми преображенцами и белобрысыми семеновцами, взяли парней под цвет волос Анны Иоанновны – жгучих брюнетов). Но с одними солдатами гвардию не составишь. Где офицеры, что будут командовать на поле боя? Где сержанты, наставники и учителя будущих гвардейцев? Где оных гвардейцев размещать?

Ну, с казармами решили быстро. Леса вокруг Москвы еще не вырублены, бревен хватает. Деньги государыня отсыпала. Посему, подыскав толкового подрядчика, полковник велел строить. А чтобы подрядчик не забаловал и не проворовался, приставил к нему доглядчиком Митрофана Егорыча.

Егорыча удалось-таки произвести в офицеры. И как он не отбрехивался, но отказаться не смог. Матушка-государыня (если требовалось, Анна могла придумать дельную вещь!) додумалась – присвоить старику персональный чин главного сержанта всей гвардии, с правом ношения мундира прапорщика… Что это такое, никто не понял, но в Придворном ведомстве старика на всякий случай записали в дворянство… Зато в Измайловском полку у Бобылева появился человек, на которого можно было всецело положиться.

Полистав бумаги, где воинские штаты прописаны (покойный государь Петр Великий расстарался!), новоиспеченный командир схватился за голову. На полк потребно не меньше шестидесяти офицеров и в два раза больше сержантов!

Можно бы пойти по тому пути, что избрали преображенцы и семеновцы, и назаписывать в унтер-офицеры гвардейцев, кои еще в пеленки писают. Ну, будут они в отпуске числиться, покамест в возраст не войдут, зато в бумагах будет все в порядке – коль требуется, чтобы офицер службу в солдатских чинах начинал, – вот оно вам, пожалуйста! При Петре Великом о таком и подумать бы не могли, а вот при покойной императрице Екатерине да при малолетнем Петре профанация вошла в моду.

Из желающих вписать своих чадушек в новый гвардейский полк можно еще два полка создать… Но Бобылев посылал всех далеко и незамысловато. Помнил бывший капрал, чего стоит офицер, не нюхавший пороха. Хрен вам, а не синекура!

Четыре баталиона – четыре майора. Ну, на худой конец, четыре капитана. В каждом баталионе по четыре роты. У Бобылева, как его не учили, с арифметикой было неважно, но умножить четыре на четыре он мог. Стало быть, шестнадцать. Если не поручиков, так хоть прапорщиков! Получается – нужно четыре штаб-офицера и шестнадцать обер-офицеров. А ведь у каждого ротного командира есть еще и помощники – эка, убьют. И на баталион одного командира не поставишь. Твою мать, где людей-то набрать? Прикинув, что к чему, решил делать полк не на четыре, а лишь на три баталиона. Но все равно офицеров не хватало.

Государыня предложила набирать в начальство остзейских немцев. В той же Курляндии болтается немало безземельных дворян, желавших пойти на службу. Токмо не або куда, а в гвардию. Многие уже успели послужить – кто в Польше, а кто и в Пруссии. Раньше-то на всех немцев офицерских вакаций в лейб-гвардейских полках не хватало, а нонеча можно. Бобылеву стоило немалых трудов переубедить государыню, что русские будут служить не хуже, а не в пример лучше.