Солнце ближе - читать онлайн книгу. Автор: Елена Лагутина cтр.№ 43

Что-то смутно знакомое промелькнуло в сознании и тут же исчезло. Растерявшись, Вика не знала, что сказать.

— Это Александр. Если ты еще помнишь. — Он наконец попытался прояснить ситуацию. — Помнишь?

— Нет, не помню, — ответила Вика и подумала: «Сердце бьется так быстро просто потому, что я пью много кофе… Слишком много кофе. Только поэтому…»

На некоторое время в трубке воцарилась полная тишина — ни одного звука, никаких потрескиваний, как будто связь оборвалась, а потом она, не сразу поняв и поверив в то, что слышит, различила на том конце знакомый мотив. Та самая музыка, которая звучала в тот вечер в кафе…

Секунды пролетели вихрем — музыка осталась, только стала тише, словно отдалившись, и Вика снова услышала его голос:

— Теперь вспомнила?

— Откуда это у тебя? Откуда эта музыка?

— Купил, — ответил он, и Вика почувствовала его улыбку, — в тот же вечер в магазине. Чарли Паркер…

Она улыбнулась в ответ.

— Теперь вспомнила. Знаешь, я и не ожидала тебя услышать. Почему-то была уверена, что ты не позвонишь.

Некоторое время он молчал — только дыхание, едва различимое, а потом Вика снова услышала его тихий голос:

— Знаешь, я сам был в этом абсолютно уверен. Только почему-то ни одного дня не проходило, чтобы я не набирал этот чертов номер. Сам не знаю зачем…

Что-то в его голосе заставило Вику сразу поверить в то, что он не врет. Она редко ошибалась на этот счет — когда дело касалось чувств, фальшь почти всегда оказывалась для нее различима.

— Ты сейчас занята? Я хочу тебя увидеть, — продолжил он, — может, снова встретимся в кафе?

— В кафе?

Вика раздумывала всего лишь несколько секунд, а потом просто назвала ему свой адрес и объяснила, как до нее добраться. Сердце стучало в бешеном ритме, когда она, повесив трубку, набирала другой телефонный номер. Вика очень редко звонила Павлику на работу — всего три или четыре раза за прошедшие два года.

— Послушай, меня пригласила на день рождения одна знакомая… Да, меня сегодня не будет. Завтра, конечно. Обязательно. У меня есть деньги. Нет, ничего не нужно. И я тебя…

Короткий диалог обеспечил ей свободный вечер. Вздохнув, она зажмурила глаза, снова открыла и посмотрела на часы. Через два часа он будет здесь… Вика подошла к зеркалу почти вплотную и, с каждой секундой все сильнее хмуря брови, некоторое время пристально разглядывала свое лицо.

— Дерьмо. Все кремы на свете — дерьмо. Только подтяжка кожи. Только хирургическим путем, — раздраженно проговорила она, обращаясь к своему отражению, — что же с тобой будет в сорок?..

Так и не поняв своего настроения, она отправилась в душ.

Он приехал и привез с собой бутылку вина, цветы и запах дегтя, который источали клейкие набухшие на деревьях почки. Вика внимательно смотрела в его глаза, вдыхала этот запах и молча улыбалась в ответ на его немного смущенную улыбку. У его улыбки была какая-то магическая сила — Вика уже не в первый раз ловила себя на мысли, что еще ни разу не смогла удержаться от того, чтобы на нее не ответить. Она сделала шаг навстречу — и, сама того не ожидая, вдруг прижалась к нему, уткнувшись лицом в его мягкий шерстяной свитер, глубоко вдохнула воздух, который он принес с собой, и замерла. Он обнял ее, одной рукой нежно провел по волосам — как старший брат, и Вика подумала: наверное, она знает этого человека сто тысяч лет. Не может быть, чтобы она видела его второй раз в жизни. И в то же время Вика сразу поняла, что в их отношениях не будет привычного, традиционного «вступления» — того, что было, уже вполне достаточно, чтобы сделать шаг навстречу друг другу, чтобы не тянуть время, отдавая дань условностям и приличию.

— Знаешь, — спустя некоторое время шептала она, лежа на груди у Александра, нежно лаская пальцами его мускулистые плечи, — сначала ты мне ужасно не понравился. А теперь…

— А теперь? — Он слегка развернул к себе ее лицо, коснулся губами волос и пристально посмотрел в глаза.

— Теперь я счастлива, — ответила Вика и снова принялась покрывать его лицо поцелуями, точно зная, что сказала правду. Она хотела только одного — чтобы он почувствовал то же самое.

«Это невозможно, — рассуждала она, чувствуя, как сильно кружится голова от его поцелуев, — это просто невозможно, прожив полжизни, так влюбиться… И что мне теперь делать?» В принципе она не собиралась долго раздумывать, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Она не будет ничего делать, она просто будет жить сегодняшним днем, не задумываясь о дне завтрашнем — будет просто жить и наслаждаться. Так было всегда — или почти всегда, — потому что та, другая жизнь осталась позади, а вместе с ней исчезла и прежняя Вика, чувствительная альтруистка. Даже старые фотографии она оставила у родителей и ни разу за прошедшие девять лет не листала альбом. Вместо прежней Вики на свет появилась чувственная эгоистка. Эта роль нравилась Вике намного больше. Случалось, что она ощущала себя словно бы не в своей тарелке — но тому всегда были веские причины. Или дождь за окном, или какой-нибудь глупый фильм, который Вика совсем не хотела смотреть, просто так получилось, или книжка, которую она начала читать и вовремя не остановилась. В такой момент ее прежняя духовная субстанция словно бы оживала — но это было очень редко, всегда заканчивалось слезами, которые тщательно скрывались от окружающих.

Теперь в комнате, залитой солнечным светом, она лежала рядом с мужчиной, которого почти не знала, и жалела только об одном — о том, что эта встреча не произошла раньше. Теперь ей нравилось в нем все: не только его глаза и голос, но и каждый изгиб, каждая клеточка его тела манила к себе каким-то особенным теплом, каждое прикосновение разливалось по телу настоящим блаженством. Конечно, дело было не только в этом. И если во время их первой встречи Вика была уверена в том, что это знакомство — на один вечер, то теперь она уже ни в чем не была уверена. С ней произошло что-то странное, что-то такое, чего она не могла объяснить даже самой себе. Такого с ней еще никогда не случалось. Словно рухнул невидимый барьер, искусственный, но возведенный так давно, что Вика и сама этого не помнила. Прожив почти тридцать лет, она никого не любила. Она знала это совершенно точно и в глубине души страдала от этого, хотя внешне своих страданий никогда не проявляла и даже гордилась своей внутренней свободой. Вика никогда не мечтала кого-то к себе привязать и уж тем более привязаться самой. Все эти романы и связи — продолжительные и не очень — не оставляли в душе почти никакого следа. Иногда она представляла себя внутри невидимой капсулы, наполненной маслом: все происходящее снаружи видно достаточно четко, но любой удар смягчается масляной оболочкой. Любой самый жестокий удар, но в то же время и любое другое прикосновение к душе, которое могло бы принести совсем иные чувства и ощущения… Но выбирать Вике не приходилось. Эта капсула, этот панцирь появился сам по себе и стал ее единственной защитой еще девять лет назад. В те самые ужасные дни ее жизни, когда она, очнувшись одиноко лежащей на полу посреди комнаты, день за днем переживала свою жизненную драму. Когда она потеряла Леру, потеряла саму себя, но со временем приобрела нечто более ценное — этот самый панцирь, мягкий, прозрачный, окутывающий густым теплом. Он дарил ей спокойствие и уверенность в своих силах.