Вернувшиеся - читать онлайн книгу. Автор: Джейсон Мотт cтр.№ 31

— Твой папа правильно сказал, — заметил Харольд.

— Он говорил, что наша мама лучшая в мире. Папа не поменял бы ее ни за что на свете. Хотя я думаю, что так говорит каждый папа — ведь по-другому не бывает. Например, я могу поспорить, что Джейкоб тоже считает свою маму самой лучшей. А вы — свою жену. Людям полагается так думать, потому что жизнь…

Внезапно мальчик перестал говорить и, моргая, посмотрел на них. Харольд был рад тишине. Но он встревожился ее внезапностью. Макс выглядел невероятно отрешенным. Казалось, какая-то важная часть вдруг выпрыгнула из его ума и увлекла за собой все то, что было там секундой раньше. Затем глаза «вернувшегося» мальчика закатились и стали белыми, словно кто-то нажал на большой рубильник в его голове. Он упал на пол и неподвижно замер, как будто погрузился в сон. Лишь слабая струйка крови на верхней губе служила доказательством того, что здесь произошло плохое и печальное событие.

Татьяна Расеса

Люди были белыми, поэтому она знала, что они не убьют ее. Они называли себя американцами, поэтому она знала, что с ней будут обходиться по-доброму. Девушка понимала, что ее не отпустят отсюда, но она хотела быть полезной им — хотя бы чем-нибудь.

До того как ее привезли сюда — где бы это место ни располагалось, — она находилась в другом лагере. Там было тесно и шумно. Люди не очень отличались от нынешних охранников, но все они говорили, что работали в каком-то «Бюро».

Здесь ее сразу напоили водой. Ей дали койку, на которой было мягко спать. Она по-прежнему носила бело-голубую одежду, которую ей дала женщина в том другом месте. Татьяна помнила, что ее звали Карой. Она свободно говорила на английском и французском языках. Доктор Кара была очень милой. Но потом она сказала, что Татьяна оказалась бесполезной для программ Бюро, и это сильно опечалило девушку.

Каждое утро в 10:00 к ней приходил мужчина. Он отводил ее в комнату без окон и разговаривал с ней — медленно и четко, словно не был уверен, что она понимала английский язык. Но Татьяна изучала английский в школе. Это был ее любимый предмет. Акцент мужчины казался очень странным, хотя некоторые моменты в его поведении подсказывали ей, что ее произношение, наверное, тоже было для него малопонятным. Поэтому она отвечала на его вопросы так же медленно и четко, как они задавались, и, похоже, это нравилось ему.

Ей очень хотелось понравиться этому белому мужчине. Девушка догадывалась, что если он разочаруется в ней, то ее, возможно, переведут в другой лагерь или вообще отправят домой. Но пока, слава Богу, он уже больше недели ежедневно приходил за ней и отводил ее в эту комнату. Он задавал свои вопросы, и она, как могла, отвечала на них. Сначала он внушал ей страх — такой большой мужчина, с холодными глазами, словно гора, покрытая слоем снега. Но он всегда был вежливым, хотя Татьяна знала, что беседы с ней не приносили ему пользы.

Вскоре она начала думать, что он симпатичный. Несмотря на холодный и жесткий взгляд, его глаза были приятного синего цвета, а оттенок волос напоминал бескрайнюю степь на закате дня, с высокой и сухой травой. Кроме того, он казался очень сильным. Ей кто-то говорил, что сила была отличительным признаком благородных мужчин.

Однако сегодня он выглядел несколько необычно — более усталым и отрешенным. Иногда он приносил ей конфеты, которые они ели, направляясь в комнату без окон. Сегодня он не принес конфет. Такое случалось и прежде, но теперь это казалось плохим предзнаменованием.

Раньше он часто беседовал с ней по пути в кабинет. Однако сегодня мужчина молчал, и она семенила рядом с ним, удерживая шаг, что заставляло ее чувствовать волну необратимых перемен. Все становилось более серьезным.

Когда они вошли в комнату, мужчина запер дверь на ключ. Он делал так всегда. Выдержав паузу, он многозначительно посмотрел на видеокамеру, висевшую в углу над дверью. Это было сделано впервые. Затем начались вопросы, которые он четко и медленно задавал ей спокойным голосом.

— Что ты помнишь до того момента, как тебя нашли в Мичигане?

— Солдат, — ответила она. — И еще мой дом в Сьерра-Леоне.

— Что делали солдаты?

— Убивали.

— Они убили тебя?

— Нет.

— Ты уверена?

— Нет.

Он задавал ей эти вопросы уже несколько дней. Татьяна отвечала на них честно, без утайки. Она знала ответы наизусть, так же хорошо, как он — свои вопросы. Вначале мужчина задавал их каждый день, затем, перестав тратить время попусту, он просто слушал ее истории. Она радовалась этому. Девушка рассказывала ему, как вечерами ее мать напевала песни о богах и чудовищах. «Люди, чудесные события и магия являются живой кровью мира», — говорила ей мать.

Теперь он снова задавал вопросы, которые они оба знали наизусть. В конце часа, отведенного на беседу, мужчина вдруг спросил ее:

— Что, по-твоему, происходит, когда мы умираем?

Этот новый вопрос заставил ее задуматься. Она почувствовала внезапное беспокойство и легкий испуг. Но мужчина был белым и американцем, поэтому Татьяна знала, что он не станет обижать ее.

— Я не знаю, — ответила она.

— Ты уверена? — спросил он.

— Да.

Потом она вспомнила, что однажды ее мать описывала смерть такими словами: «Наша кончина — это только начало для нового существования, о котором ты прежде ничего не знала». Она хотела рассказать полковнику об этом, но тот вытащил из кобуры пистолет и застрелил ее.

Какое-то время он сидел, наблюдая за ней — ожидая того, что случится дальше. Его надежды оказались напрасными. Перед ним лежало безжизненное окровавленное тело, которое минутой раньше было молодой красивой девушкой, считавшей его приличным человеком.

Полковник Уиллис поморщился. Спертый воздух в комнате пах кровью и насилием. Он встал и вышел из кабинета, притворяясь, что не слышит в своей голове напевный голос Татьяны. А сколько бесед у них было! Они по-прежнему звучали в памяти — даже на фоне выстрела, звеневшего в его ушах.

— Бедный мальчик, — прошептала Люсиль, прижимая Джейкоба к груди. — Мне очень жаль, что так случилось.

Не зная, что еще сказать о смерти Макса, она печально повторяла эти слова снова и снова. Что происходит с миром, думала старая женщина. И почему случаются такие события? По какой причине дитя — практически любой ребенок — может быть живым в одну минуту, а в следующую — оказаться вознесенным к Божьему престолу?

— Бедный мальчик, — еще раз произнесла она.

В это раннее утро помещение для визитеров, устроенное Бюро при школе Аркадии, было почти пустым. Охранники вяло прохаживались вдоль стен или, собравшись вместе, говорили друг с другом о маловажных делах. Их не заботило происходящее: ни старик, арестованный вместе с «вернувшимся» сыном, ни седовласая старуха, которая пришла навестить свое семейство. Солдат нисколько не печалило, что вчера умер другой «вернувшийся» мальчик, и это возмущало Люсиль. Она не могла точно выразить упреки к охранникам, но им стоило бы проявить уважение к потерянной жизни. Почему на их лицах не отражались скорбь и печаль? Почему они не носили на рукавах черные ленточки? Это выглядело бы благочестиво и торжественно. Люсиль тут же отмела эту глупую идею. Люди умирали. Даже дети. Такова была природа вещей.